Замечания о бунте - Александр Пушкин

До Илецкого городка по форпостам и хуторам разбойник делал грабительство и разорение, так же, как и до Яицкого, всех казаков забирал в злодейскую свою толпу и тем больше умножал ее. В Илецкой городок въехал без всякого оных жителей бою и сопротивления; того ж дни и атамана повесил по жалобам и ложным доносам того городка жителей; прочих всех привел к злодейской своей присяге, и было тут у злодея пьянственное веселие. Между тем собрав всю артиллерию, припася и порох, притом забрав казаков с собою, кои с ним могут держать разбой, уже стал против сил крепостных в превосходном числе и шел к крепости Рассыпной, вперед себя послал указ к коменданту Веловскому, чтоб он его встретил с честию без всякого противления, яко своего государя и царя.

На что ему ответствовал комендант, что государем он от него не признается и встречен не будет, кроме как за самого сущего злодея и разбойника. Между тем комендант в крепости старался всячески делать защищение и ко охранению всех жителей; и как скоро разбойник подъехал с толпою к крепости под пушечный выстрел, — то вдруг с флангов и батарей открылась сильная пушечная и оружейная пальба. Между тем разбойник выбрав пристойные места, поставя артиллерию, начал в крепость беспрестанно из пушек бить, а толпы его начали крепость атаковать; и как скоро народ от стен отбили, тотчас ворвались в крепость, поймав коменданта и офицеров, муча их, напоследок казнил смертию, после того священника повесил и атаману голову отрубил. Черни тут много потеряно с обеих сторон. И так оконча злодей свое тиранство, забрав всю крепостную артиллерию со всеми припасами, а жителей разграбил, оставших солдат и казаков взял с собою и потянулись к крепости Озерной, напротив его следовала команда к Рассыпной крепости на помощь под командою капитана Сурина; в степи разбойник повстречался, коих атаковав разбил, всех умертвил, солдат и казаков взял в толпу к себе.

К крепости Озерной злодей подъехал, в которой было не больше сил как человек до 100 всякого звания. Комендант Харлов старался всячески делать сопротивлении и несколько раз стрелял из пушек, точию оное происходило по причине малости народа весьма недолго, скоро разбойник в крепость ворвался, коменданта и офицеров предал смерти, а прочих служащих забрал с собою, притом и артиллерию с припасами, и к крепости Татищевой потянулся.

26-го сентября разбойник к крепости Татищевой приступил, в которой стоял корпус, присланный из Оренбурга пехоты и конницы 500 человек, кроме крепостных команд, под командою господина бригадира Билова, где уже сделаны были все распоряжении к охранению и защищению себя и крепости, артиллерия была с корпусом лучшая против крепостной. Поутру часу в седьмом злодей начал крепость атаковать, из показанной же крепости происходила сильная и страшная пушечная, из единорогов и оружейная пальба, чем разбойник три раза прочь от крепости отбит был с великим уроном; напоследок по несчастию всех жителей тоя крепости, близ коей стояли казенные конюшни с сеном, притом и ветр сильный дуя, оные конюшни зажгли, от которых и крепость загоралась, солдат и казаков от стен жаром прочь отбило, в то самое время разбойник вдруг сделал на крепость удар, в которую и ворвался, бригадира поймав, делал великие мучительства, напоследок вытаща из крепости, голову отрубили, а тоя крепости коменданта чину полковничья по фамилии Елагина с женою обще закололи, дочь их, которая того году отдана была замуж за вышеупоминаемого крепости Озерной коменданта. Харлова злодей и самозванец взял с собою обще с ее братом родным, и взял их с собою более месяца, напоследок обоих предал смерти, офицеров сколько было всех погубил, только спаслось двое бегом, солдат и казаков весьма много побил, оставших взял в толпу к себе, в числе коих оренбургского сотника и депутата Подурова, который и тепере у разбойника в шайке состоит в чине злодейского полковника, и оконча свое злодейство, дни с три разбойник с единомышленники пьянствовал, разграбя ж имевшую казну и жителей, и забрал с собою артиллерию с припасами всю, шел к крепости Черноречинской, которая не далее 17 верст от Оренбурга.

Из показанной Черноречинской крепости по ордеру губернаторскому жители, которые послушав, священник, комендант и прочие, прибыв в город, а остались в крепости ссыльные, своекошные и отставные, некоторые ж казаки самовольно бежали к разбойнику, который с толпою оною крепости подъездом никакого разорения не делал, кроме показанных домов священнического, комендантского, офицерских и прочих, кои в город были взяты, тех домы разорены, а прочие все остались целы, которые ж ему разбойнику делали встречу, от него, злодея, были жалованы и допущены к прескверной его руке; больше ничем в той крепости не пользовался, как только скот весь отогнал и отъехал от оной крепости версты с полторы, в лугах остановился ночевать, где и капитана Нечаева повесил.

Ночевав у Черноречья, 1-го числа октября по верхней дороге к загородскому губернаторскому дому по высоте степью всею толпою тянулся, а иные партиями бегали по сторонам, грабили и разоряли в разных местах хутора и скот, жителей городских отгоняли, приехав верстах в двух, стал на лугах под хуторами генерала Тевтелева; злодейская партия не оставили, чтоб не разорить дом губернаторской, а особливо святую церковь, которая была славно украшена, напоследок святые иконы находили у казаков под седлами, тот же день разбойник прислал к губернатору указ, чтоб он ему не противился и впустил бы в город без сопротивления и встретил бы так, как своего прямого государя, на который указ было от губернатора ответствовано прямо сущему злодею и от бога отступившему человеку и сыну сатанину, кое с его злодейством сходное, и послано с равным ему злодеем и разбойником, прозываемым Хлопуша, который у него был напоследок советником и общества злым мучителем и делал столько злодейства и разорения, ей описать не можно.

Ночевал в показанных лугах. 2-го октября потянулся разбойник к Сеитовой татарской слободе, разделись на две толпы, по обе стороны реки Сакмары и от Сеитовских оставших жителей был разбойник встречен и почтен был, так как он о себе дал знать за прямого государя, за что допущены были татара к прескверной его руке, от коих и подарки приняв, не сделав никакого разорения, и из той слободы потянулся к Сакмаре, а партия его была разослана по рудникам, деревням и крепостям для грабительства и забрания народа и всяких надобнейших припасов, а особливо пороху.

Того же числа приехал к Сакмарскому городку, из которого от жителей и прямых раскольников была злодею встреча славная, как их отцу сатане, и священник встречу выносил святые иконы, в которой крепости ничем не пользовался, ибо артиллерия со всеми припасами была взята в город, а только от равных ему злодеев и разбойников был дарен и допущены были к мерзкой его руке, потом тянулся со всею своею шайкою за реку Сакмару, в сторону, лежащую к Оренбургу, расстоянием отъехал недалее как версты с две от Сакмары, стал лагерем от города Оренбурга расстояния в 27, куда его единомышленники грабительства партиями собрались с награбленным богатством и всякого звания людей привезено было много, где и повесил немало, да при том еще слух несся, якобы и курьера кабинетского повесил, пробыв два дня на одном месте, на третий день, то есть 4 октября, подвинулся к городу, подошед под крепость Бердинскую, в лугах лагерем расположился от города недалее десяти верст, злодейские партии к стенам на высотах показывались, город был уже весьма укреплен артиллериею и силою: пред сим за день прибыла из Яицкого городка семая легкая полевая команда, да Яицких казаков 400 человек со артиллериею и со всеми припасами в город.

Ночевал разбойник в лугах под Бердом. 5 числа октября, поутру в 10-м часу, показался по дву дорогам, то есть, по Каргалинской и Бердской, в великих толпах; в то время в городе ударена была тревога, от которого страха все себе жители представляли смерть, и быв великой плач и неутешное рыдание; армия вся уже стояла на стене вкруг города, в том числе и купцы были весьма стройно вооружены, а по стене артиллерия хорошо уставлена и конница в удобных местах стояла готова, как скоро будет приказано отворять ворота и разом ударить на разбойников, однако до сего не доходило, как разбойнические толпы подъехали в препорцию на пушечный выстрел, то вдруг со стены в толпы разбойнические открылась страшная и сильная пушечная пальба, чем толпы злодейские были остановлены, однако в малом числе злодеи близко к городу подбегали и кричали, чтоб в них не стреляли, а сдали бы город добровольно, потом немного поездя, попрежнему уехали в толпы свои, в то время загородная слобода зажжена по приказу господина губернатора, чем себя весьма и остерегли, видя ж разбойник неудачу в том намерении, что стоять ему противу города никакого выигрышу нет, не доходя до города версты за четыре, в степь к стороне востоку налево поворотил и протянулся в лугах, расстоянием от города верстах в 5 на озере, называемом Коровье Стойло, лагерем стал, который имеется вверх по Яику близ дороги, лежащей к крепости Орской, с того времени к Оренбургу от разбойника все дороги заперты стали, и город прямо остался в осаде, и настала нужда крайняя в дровах, в сене и в других припасах домашних.