Пираты, корсары, рейдеры - Игорь Можейко

Манила в те годы была неукрепленным городом, потому что ей еще не грозили европейские конкуренты. Помимо местных жителей в ней обитало семьсот или восемьсот испанцев, которые весьма выгодно торговали с Макао, Китаем и малайскими государствами.

К разочарованию Кавендиша, когда он подошел к Маниле, оказалось, что о его прибытии уже оповещены. У входа в бухту стояли батареи, а берега патрулировали испанские отряды. Пришлось отказаться от набега на столицу Филиппин, и Кавендиш продолжал путешествие вдоль берегов Лусона, нанося его очертания на карту и наблюдая за тем, как по берегу скакали, чтобы не допустить высадки врага, испанские всадники да как вспыхивали огни на вершинах холмов, предупреждая о появлении английского пирата.

Наконец Кавендиш спустил шлюпку и отправил на ней пленного испанца с издевательским письмом к губернатору Филиппин, у которого, как назло, не было под рукой ни одного сильного корабля. В письме Кавендиш приказывал губернатору подготовить все золото, потому что он может ненадолго заглянуть в Манилу, а времени самому обыскивать дома и склады у него не будет. Единственное, что его удерживает от высадки, это то, что корабль его невелик и перегружен испанскими сокровищами.

Позволив себе развлечься подобным образом, Кавендиш покинул Филиппины и отправился к Индийскому океану. По дороге он бросил якорь в проливе между Явой и Суматрой, зная от спутников Дрейка, что местные государи хорошо относятся к врагам португальцев. Тут его ожидала непредвиденная встреча, которая имеет прямое отношение к дальнейшему рассказу.

Когда Кавендиш уведомил местного султана, что он хотел бы купить припасов на дорогу и согласен заплатить за них серебром и золотом, султан тут же выслал к нему навстречу несколько прау, груженных товарами. Командовали прау два португальца. Эти португальцы, поднявшись на борт, вели себя очень дружелюбно, и было видно, что они рады появлению Кавендиша. И не только потому, что португальцы недолюбливали испанцев. Главное заключалось в том, что они в настоящий момент не были слугами португальского короля, а являлись наемниками султана. Не прошло и ста лет со дня открытия Индии, а португальские фидалго, чувствуя, как быстро клонится к упадку Португальская империя, разбрелись по всей Юго-Восточной Азии, нанимаясь в армии и ко дворам местных властителей. Это был очень характерный и показательный факт, хотя неизвестно, смог ли тогда Кавендиш осознать его значение.

Притти записал в этот день в своем журнале: «Эти португалы приехали не к малой радости нашего генерала и всех остальных на корабле, потому что мы не видели ни одного христианина, который бы назвался нашим другом, уже целый год с половиной. Наш генерал отнесся к ним также хорошо, встретив их банкетами и музыкой. И они сказали, что не менее рады видеть нас, чем мы их. Они спрашивали, как дела у них в стране, и что стало с домом Антонио, их королем, жив ли он еще или нет, — они так долго не имели вестей из Португалии, а испанцы сказали, что их король мертв».

На это Кавендиш ответил, что их король благополучно здравствует и пользуется расположением английской королевы и что он, Кавендиш, прибыл сюда по договоренности с португальским королем для того, чтобы топить испанские корабли, что и делает. А пустил он ко дну кораблей восемнадцать или двадцать, точно и не припомнит.

Португальцы были этим удовлетворены.

На прощание Кавендиш передал через португальцев их султану три пушки. На английских кораблях эти пушки были балластом, а подарок оказался царским — в будущем на этого султана можно было рассчитывать.

Что касается рассказов о короле Антонио и его дружбе с королевой Елизаветой, то это была чистейшей воды ложь. Португалии как самостоятельного государства в те годы не существовало, и сведения, которыми располагали португальские наемники, были почти десятилетней давности. Еще в 1578 году португальский король Себастьян погиб во время военной экспедиции в Северную Африку. На португальский престол после его смерти претендовали два его родственника: дом Антонио, приор Мальтийского ордена, и король Испании Филипп II. Дома Антонио поддерживало большинство в португальских кортесах. Однако Филипп, заручившись поддержкой иезуитов и подкупив часть португальской знати, ввел в Португалию армию под командованием герцога Альбы. В апреле 1581 года кортесы под испанскими пушками провозгласили Филиппа королем Португалии. Вместе со страной в руки Филиппа перешли и португальские колонии. Получив испанцев в качестве «старших братьев», португальцы получили и их врагов: голландцев, которые добивались независимости, и англичан, готовившихся к решающим битвам с Филиппом.

Все это было известно Кавендишу, но, как видим, делиться своими сведениями с «португалами» он не стал.

Все время, пока Кавендиш шел через Индийский океан, он приводил в порядок свои записи и уточнял карты. Он был трудолюбив и последователен и привез массу конкретных сведений не только об Америке, но и о Филиппинах, вдоль которых провел смелую разведочную операцию, и о Яве.

На подходе к Плимуту «Желание» повстречалось с фламандским кораблем, и Кавендиш узнал, что только что завершился разгром «Непобедимой армады», посланной королем Филиппом для покорения Англии. Пожалев, что судьба не позволила ему принять участие в столь славном деянии, Кавендиш принялся писать отчет правительству.

«Я прошел вдоль берегов Чили, Перу и Новой Испании, и везде я наносил большой вред. Я сжег и потопил девятнадцать кораблей, больших и малых. Все города и деревни, которые мне попадались на пути, я жег и разорял. И набрал большие богатства. Самым богатым из моей добычи был великий корабль короля, который я взял у Калифорнии, когда он шел с Филиппин. Это один из самых богатых товарами кораблей, которые когда-либо плавали в этих морях. От Калифорнии я направился к Филиппинам».

В донесении чувствуется стремление доказать, что и он, капитан Кавендиш, внес свою лепту в поражение Испании. Чаще всего здесь встречаются слова «сжег и потопил», «сжег и разорил». И надо сказать, что Кавендиш правильно оценивал свою роль в борьбе с испанцами. Понимали, сколь велика эта роль, и те, кто устроил ему по возвращении торжественную встречу на Темзе.

Кавендиш заслуженно стоит в одном ряду со знаменитыми победителями «Непобедимой армады». Он лишил короля Испании и Португалии почти двух десятков кораблей и золота, на которое можно было соорудить новые галионы. Он, и это не менее важно, расставил бакены на пути англичан, которые, порой вместе с голландцами, порой отчаянно враждуя с ними, скоро обживут Южные моря и Индийский океан.

Возвращение Кавендиша усилило энтузиазм торговцев, возбужденный еще плаванием Дрейка. Надо было спешить: голландцы, становившиеся главными конкурентами, уже посылали корабль за кораблем вокруг мыса Доброй Надежды. Вслед за Хоутманом, пробившимся на восток в 1595 году, десятки хорошо вооруженных, крепких голландских кораблей ринулись за пряностями.

После некоторых затяжек, переговоров и споров в 1600 году в Лондоне была создана Ост-Индская компания, получившая торговую монополию в районе между мысом Доброй Надежды и Магеллановым проливом. Ненамного отстали голландцы, которые также поняли необходимость объединиться. Голландская Ост-Индская компания была учреждена в 1602 году, и первоначальный капитал ее был вдесятеро выше, чем у англичан.

В 1601 году английская Ост-Индская компания отправила в плавание свою первую экспедицию. Для нее были приобретены четыре новых корабля, товары и даже специально отчеканены монеты на сумму более двадцати тысяч фунтов стерлингов для закупок в Азии. Командовал эскадрой Джеймс Ланкастер. Эскадра шла по пути Васко да Гамы: морское могущество пиренейских держав было уже подорвано настолько, что англичане могли смело начать наступление с другого фланга португальско-испанской обороны.

В 1603 году три из четырех кораблей Ланкастера вернулись, груженные перцем. Перца было столько, что цены на него в Англии катастрофически упали, и купцы, основатели и пайщики Ост-Индской компании, умоляли капитанов больше его не привозить.

23 декабря 1604 года четыре английских корабля, на самом большом из которых, «Красном драконе», плыл глава новой экспедиции Генри Миддлтон, бросили якоря у Явы. Они прорвались с запада к Молуккам и вступили в конфликт с голландцами, укрепившимися к тому времени на Бантаме. Миддлтон вмешался в борьбу голландцев и португальцев на Островах пряностей и, успешно интригуя против тех и других, ведя переговоры с султаном и раджами, нагрузил свои корабли гвоздикой и ванилью и благополучно возвратился в Англию. Это плавание еще раз доказало, что в Индийский океан пришли новые хозяева.

Все против всех

Потеряв право считаться хозяевами Индийского океана, португальцы старались извлечь возможные выгоды из того, что им осталось. Не имея шансов на победу в открытых столкновениях с голландцами и англичанами, португальцы стали поборниками безопасности морей и свободы торговли. Все чаще жертвами пиратства становились их собственные корабли, потому что новые пираты (особенно голландцы) оказались куда более сильными, целеустремленными и беззастенчивыми.