Размышления о Евангелии от Иоанна - Георгий Чистяков

Глава 7 Умножение хлебов. Встреча среди моря

Шестая глава Евангелия от Иоанна начинается с повествования об умножении хлебов. «После сего пошёл Иисус на ту сторону моря Галилейского, в окрестности Тивериады. За Ним последовало множество народа, потому что видели чудеса (в греческом оригинале – «знамения». – Г. Ч.), которые Он творил над больными… Прибижалась же Пасха, праздник Иудейский» (Ин., 6:1-2, 4).

Увидев множество идущего за Ним народа, Иисус обратился к Филиппу:

«… Где нам купить хлебов, чтобы их накормить?» (ст. 5).

Филипп ответил, что и двухсот динариев не хватит, чтобы купить достаточно хлеба. Андрей же, брат Симона Петра, сообщил, что у одного мальчика есть пять хлебов ячменных и две рыбки, «но что это для такого множества?». Конечно, это просто нелепо – предложить пяти тысячам человек пять хлебов и две рыбки. И, тем не менее, Иисус сказал: велите им возлечь – и, «взяв хлебы и воздав благодарение, роздал ученикам, а ученики возлежавшим, также и рыбы, сколько кто хотел» (ст. 10-11). После того как возлежавшие насытились, еще остались куски, ими наполнили двенадцать коробов.

Чудо умножения хлебов здесь описывается не впервые. О нём дважды говорится в Евангелии от Матфея, дважды в Евангелии от Марка и один раз в Евангелии от Луки. Таким образом, в Евангелии от Иоанна об этом рассказывается в шестой раз. Есть сюжеты, к которым Священное Писание обращается два, три, четыре раза, но случай, когда об одном и том же событии говорится шесть раз, – единственный. Отсюда становится ясно, что это один из чрезвычайно важных моментов евангельского повествования.

Чудо умножения хлебов, которое совершает Христос, очень похоже на таинство Евхаристии: Иисус берет хлеб, благодарит Бога, раздает ученикам. Правда, в рассказе Иоанна отсутствует глагол «преломил» (у синоптиков он есть), но суть от этого не меняется (ясно: чтобы раздать хлеб, его надо было преломить). Кроме того, в этом тексте прямо говорится о той молитве, которую Иисус произноси над хлебами: употребленное здесь греческое слово означает «воздать благодарение». Далее, в 23-м стихе, тоже читаем о благодарении: на другой берег озера пришли из Тивериады «другие лодки близко к тому месту, где ели хлеб по благословении Господнем», в греческом оригинале – «когда Господь произнес благодарение».

Итак, в 6-й главе дважды говорится о том, что по-гречески называется «евхаристия» – «благодарение». Перед нами – как бы тень будущей Тайной Вечери. Вечеря еще впереди, а сейчас, в пустыне, Иисус, умножая хлеба, как бы «повторяет» ее, хотя и еще не совершившуюся. Но если на Тайной Вечере рядом с Иисусом будет всего несколько учеников, то здесь мы видим тысячи людей – подобно тому, как тысячи людей собираются сегодня на литургию. И если на Тайной Вечере Иисус берет хлеб, который лежит перед Ним, и раздает ученикам, то здесь происходит нечто иное: хлеб умножается. Так же и на литургии каждый раз хлеб умножается, становится евхаристическим. Умножается как бы тот хлеб, который Иисус преломил во время Тайной Вечери, – и все мы, таким образом, становимся ее участниками. Чудо умножения хлебов – это своего рода мост между Тайной Вечерей Господа и сегодняшней Евхаристией.

В связи с этим нужно обратить внимание на следующее. Совершив чудо умножения хлебов, Иисус говорит с народом о хлебе жизни. Когда люди ему сказали: «Отцы наши ели манну в пустыне, как написано: «хлеб с неба дал им есть», Иисус ответил: «Не Моисей дал вам хлеб с неба, но Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес. Ибо хлеб Божий есть тот, который сходит с небес и дает жизнь миру» (ст. 31-33). И далее, вплоть до конца главы, Иисус ведет речь именно о хлебе жизни.

Композиционно рассказ о чуде умножения хлебов повторяет повествование об исцелении расслабленного из предыдущей, 5-й главы. Там тоже вначале рассказано о чуде, а потом Иисус в таком же длинном слове (где проза становится почти стихами) говорит о жизни и смерти, о победе над смертью, о том шаге от смерти к жизни, который делает человек, поверив в Него. Иисус истолковывает перед нами смысл того, что произошло. Исцеленному Он сказал: «Не греши больше, чтобы не случилось с тобой чего хуже». Затем объяснил, что пребывание во грехе хуже смерти, и показал, что через веру в Бога можно спастись от смерти, воскреснуть из мертвых. К расслабленному возвращаются силы. Чудо освобождения от пут греха избавляет и от физической немощи. Это и разъясняет нам Иисус. Итак, в 5-й главе речь идет о таинстве покаяния.

В 6-й главе рассказывается о чуде умножения хлебов, затем Сам Иисус говорит нам о хлебе жизни, как бы разъясняя то, свидетелями чего мы только что были. Умножая хлеб, который люди вкушают все вместе, Иисус соединяет в единое целое тысячи людей вокруг Себя. Он объясняет: вкушая этот хлеб жизни, человек становится причастником жизни вечной. Здесь речь о смысле таинства Евхаристии.

Из 9-й главы мы узнаем о том, как слепорожденный, став зрячим, как бы заново рождается. Заметим: не утративший зрение, а именно слепорожденный. Этот человек обретает зрение после омовения в Силоамской купели. По мнению подавляющего большинства экзегетов, здесь раскрывается смысл таинства крещения – обретение духовного зрения, новое рождение.

Как видим, схема евангельского рассказа такова: вслед за чудом следует его истолкование, и это всегда связано с одним из церковных таинств. Существует точка зрения, что Евангелие от Иоанна сложилось из бесед с оглашенными: каждый сюжет предлагался им в связи со знакомством с тем или иным таинством – покаяния, Евхаристии, крещения.

В рассказе об умножении хлебов надо обратить внимание на то обстоятельство, что хлебы и рыбешки оказались у маленького мальчика. Чтобы совершить чудо, Иисус нуждается в человеке. И тут находится мальчик, который простодушно говорит о том, что у него есть еда. Вероятно, у кого-нибудь из взрослых тоже были припасы, но тот приберег их. Мальчик же не задумываясь отдал свои лепешки. И из этого детского простодушия возрастает чудо. С точки зрения здравого смысла действия Иисуса нелогичны – действительно, что такое пять хлебов и две рыбки для такого множества людей? Но христианство всегда нелогично. Невозможно накормить небольшим запасом тысячи людей, точно так же, как, казалось бы, невозможно сделать все то, что уже две тысячи лет делают христиане. Когда отец Джузеппе Коттоленго из Турина, тогда еще не святой, а мало кому известный священник, начал помогать нуждающимся, над ним смеялись: ну сколько человек может накормить и приютить этот пожилой тучный священник – двух-трех, максимум пятерых, на большее его средств не хватит. Но уже через два-три года он опекал тысячи больных и бездомных.

Когда в секулярном мире начинают какой-то проект, то сначала изучают возможности, ищут инвесторов и т. д. Христиане же идут каким-то нелепым, с точки зрения окружающих, обреченным на провал путем. И этот путь оказывается чудесным, потому что начинает действовать Господь. Логично рассуждающий человек решил бы: моими пятью хлебами многих не накормишь, уж лучше я их съем, хотя бы сам буду сыт. Если мы все-таки отдаем их – как тот простодушный мальчик, – мы христиане. Святой Джузеппе Коттоленго мог бы приютить в своем храме двух-трех человек, не замахиваясь на большее. Но он пошел другим путем. Он решил прибавить к ним четвертого, пятого… тысячного. Таково истинное христианство.

Иисус уходит на гору один. Из Евангелия от Луки мы знаем, что Он уходит для молитвы. Из Евангелия от Иоанна мы узнаем еще и другое: Он уходит, потому что народ, увидев сотворенное Им знамение, хочет сделать Его царем… Люди рассуждают в соответствии с традицией: Мессия должен стать земным царем и решать их земные проблемы. Иисус уходит от этого. Он отказывается действовать в соответствии с представлениями иудеев, Он не хочет играть роль Мессии по их сценарию. Он вообще не пользуется никакими сценариями.

Наверное, и мы перестаем быть настоящими христианами, когда выбираем действия «по сценарию», когда земное принимаем за небесное и начинаем решать наши земные проблемы со ссылкой на веру и ее авторитет. Так часто случается. Преследуя чисто мирские интересы, мы пытаемся окутать их духовным флером, одеть в какие-то духовные «одежды». В последние годы во многих школах стало модно преподавать предметы «с точки зрения православного вероучения». Как-то одна женщина, университетский преподаватель, сказала мне, что составила программу по истории культуры для старшеклассников «с точки зрения Православной Церкви». Я ответил ей, что Церковь оставляет нам свободу выбирать тот путь в культуре, который нам по каким-либо причинам близок. И давайте не будем пытаться с помощью цитат из Евангелия и святых отцов делать этот курс православным. Пусть он будет серьезным, высококачественным, но православной (или какой-либо другой, конфессиональной) история культуры быть не может, как не могут быть православными физика, химия или биология.