Дебют - Евгений Васильевич Шалашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Ужинали мы так же вместе с Иосифом Виссарионовичем. Правда на этот раз поднимали иные вопросы.
— Рекомендую вам обратить внимание на железнодорожные и водные пути Вологды и Череповца, — заявил я Джугашвили. — Как я обещал, мы перенесём некоторое производство на Кольский полуостров. Однако, переносить туда всё не совсем разумно.
Мне не хотелось разбивать надежды Джугашвили, но всё-таки о здравом смысле тоже не следует забывать. И хоть этот разговор был для меня немного тяжёлым, всё-таки я решил не откладывать его в долгий ящик.
— Я тоже уже об этом подумал, — признался Иосиф Виссарионович. — Как бы мне не хотелось и дальше поднимать свой прошлый регион, но теперь-то в моём ведении вся Россия. И это будет даже не эгоистично, а неразумно — фокусироваться лишь на Архангельской губернии. Признаться я провёл некоторые исследования и рассматриваю и другие направления. Более того, уже готовлю отчёт, какие предприятия в каких городах разместить будет лучше. Признаюсь, готовлю его не сам, многие министры хорошо мне помогают и оказывают большую поддержку и посильную помощь. Надеюсь, что уже скоро будет готов проект по переносу и расширению производственных мощностей по всей территории России, — произнёс он. — Кстати, обратил внимание, что вы движетесь в сторону развития медицины и образования. Даже выделили из Министерства внутренних дел в отдельные министерства эти два направления. Это интересное решение и, безусловно, очень полезное.
— Благодарю вас, — кивнул я.
— Назначенный вами министр Семашко произвёл на меня очень хорошее впечатление. Опять же, его предложение о введении вакцинации для всего российского народа от оспы, кори, полиомиелита, а также коклюша, дифтерии и столбняка, считаю очень полезным. Я, признаться, читал его доклады о том, какова смертность от этих простейших заболеваний.
Я с удивлением кивнул.
— Вы, как я посмотрю, стараетесь развиваться всесторонне, — похвалил я председателя кабинета министров.
— Ну раз уж мне предстоит работать с такими людьми, приходится знать, кто чем живёт и что у кого в голове. А понять, что у человека в голове, можно по работе, которую он произвёл. Так вот, работа Семашко меня впечатлила, — ответил он. — Думаю, его нововведения сыграют немалую роль в будущем нашей страны и только укрепят её и усилят. Ещё древние эллины говорили: в здоровом теле здоровый дух. И думаю, так говорили неспроста. А здоровые дети — это здоровое будущее всей страны.
К слову, Семашко сначала по этому вопросу приходил ко мне. Я конечно же изучил все документы, подписал, но потом отправил его к Джугашвили. Всё-таки если все подобные вопросы будут заключены только на императоре, мне жизни не хватит разобраться со всем. Так я и буду вечным кабинетным жителем и документным червем. Поэтому и переложил эту работу на председателя кабинета министров. Однако не ожидал, что он будет действовать с таким опережением и с такой ответственностью будет подходить к задачам. Не просто взял на согласование документацию, а все досконально изучил и разобрался в вопросе. Это безусловно восхищало.
Глава 11. Вологда
Вологда — старинный, очень красивый город. Как жаль, что в этой реальности не появилась песня про «Город, где резной палисад». Может, самому и написать? Текст я помню, музыку подберут, а я тут прославлюсь круче, чем мой родственник, публиковавшийся под инициалами «К. Р.». Нет, уже в который раз говорю себе, что плагиатом заниматься не стану. Появится поэт, текст напишет, а потом, какие-нибудь местные «Песняры» (если появятся) и песню споют. Или не споют. Но эту не споют, будет другая песня, ничем не хуже.
Нынешняя поездка для меня полезна не только как дань традиции, поиск городов, где будет размещено промышленное производство, перенесенное из Западной части страны, но и в другом отношении. Я-то ломаю голову — а где мне найти рабочих на предприятия? Да, понимаю, кто-то из прежнего состава захочет получать повышенную зарплату, переедет на север, Джугашвили клянется, что Архангельск обеспечит едва ли не половину станков рабочими руками, но все равно, кадров не хватит. Я гадал — как бы заполучить людей из сельского хозяйства? Понимаю, по меркам моей истории, для сорокового года, сорок процентов всех жителей страны, работающих на полях и скотных дворах — это немного. В реальности, городское население моей страны превысило сельское только в шестьдесят первом году.
Но я бы сократил численность трудового крестьянства процентов до двадцати, а еще лучше — до десяти. Как-то ведь Европа справляется, имея пять процентов сельского населения, а США — только два. У нас, разумеется, ситуация немного другая, но все равно, резервы для промышленности еще есть.
Но как это сделать не в ущерб сельскому хозяйству? Покамест, наша деревня (то есть, деревня этой реальности) еще не настолько механизирована, чтобы «выбрасывать» излишки рабочих рук в город. Вон, удобрения применяют лишь натуральные, так и навоза не напасешься. Есть ведь уже искусственные удобрения, или нет? Ставлю пометочку — выяснить.
Итак, рабочие руки нужны. А что если посмотреть с другой стороны? Если привлечь к труду женщин? В деревне женщина трудится наравне с мужчиной, а здесь? А здесь, к моему удивлению, выяснилось, что большинство женщин-горожанок сидят дома. Кое-кто нанимается в уборщицы, в няньки. Даже среди продавцов не видел ни одной женщины. И здесь, в Вологде, считающейся одним из центров легкой промышленности, стоящей в одном ряду с Ивановым, Шуей как основа текстильной промышленности, у ткацких станков стоят мужчины.
А это укор мне лично. Историк, блин. Привык, что существует слово «ткачиха», но уже затерялась профессия «ткач». На ткацкой фабрике мужчины — это электрики, механики или наладчики. Ещё начальники. А ведь ткацкое производство было уделом мужчин, а женщины пришли в него после семнадцатого года.
И для Советской власти женщины стали едва ли не главным кадровым резервом. Шли в труженицы не от хорошей жизни, а потому что кормильцы погибли, или жалованье мужа было такое маленькое, что его не хватало на семью. Здесь рабочие получают вполне приличные суммы, позволявшие и дом (или квартиру) содержать, и домочадцев достойно обеспечить. Но рождаемость, как сообщает статистика, в городах все равно ниже, чем на селе. В среднем — четыре ребенка. Отправить женщин на предприятия — станет по два. М-да, дела.
И что же делать? Оставить все как есть? Вроде бы и правильно, если посмотреть с точки зрения вековых традиций. Место женщин на кухне. А вот случись, начнется война, что станем делать, если все мужики уйдут на фронт? Лозунг тридцатых годов «Женщина — на трактор!», придуман не от хорошей жизни.
Ещё один момент. Поводом для февральской революции послужили перебои с поставками хлеба в Петроград. Стояли жены рабочих в очередях день, два, а потом не выдержали. И вот, начались волнения. Начали женщины, их поддержали мужья, вернувшиеся с заводов, к ним присоединились солдаты запасных частей и арестантские роты, которые почему-то базировались в Петрограде. (Кстати, проверить — имеются ли в моей столице арестантские роты и прочее? Если да — выбить их, нафиг в провинцию, а еще лучше — куда подальше. И не держать их в одном месте.) Ну, покатилось. Понятное дело, что не будь этого повода, нашелся бы другой, потому что причины революции были глобальнее. Тут вам и кризис «верхов», и нежелание «низов» и обострение выше обычного нужды и бедствий трудящихся. Да, революционную ситуацию создают многие факторы, как это и было в февральскую революцию.
Но инициаторами-то стали именно женщины!
Это я к чему? А к тому, что женщине пора выходить на светлый путь, приобщаться к общественно-полезному труду, а не только сидеть дома, заниматься детьми и стоять в очередях. Горячку пороть не станем, насильственно вытаскивать не будем. А вот потихоньку — можно. Кстати, не пора ли начинать в России феминистическое движение? Мол — женщины должны иметь те же права, что и мужчины! Но коли станут иметь права, то и обязанности такие же. Ежели женщина хочет стать членом парламента, дослужиться до министра, так и к станку ей встать, или
