Полюблю до гроба - Наталья Александрова

По аналогии с Полукопченым он вспомнил о салями и отправил в рот сразу два кусочка. Следующей на очереди оказалась совсем темная ветчина, тоже тонко нарезанная, вроде бы официант назвал ее странным словом – хамон…

– Вот видите! – говорила между тем Светлана Борисовна. – Так вот, я хочу предложить вам работать вместе. Вы станете рассказывать мне истории из своей практики, я буду придавать им художественную форму, а гонорар мы поделим… И… хамон…

Василий Макарович бросил быстрый взгляд на свою визави. Она закусила губу и с отвращением ковыряла вилкой салат. Тогда Куликов отвернулся, сделав вид, что любуется рыцарскими доспехами, развешанными на стенах. А когда повернулся обратно, то хамона на доске значительно убавилось.

Светлана Борисовна выглядела чрезвычайно довольной. Она порывисто схватила Василия Макаровича за руку и воскликнула:

– Соглашайтесь! Прошу вас, соглашайтесь! Мы будем встречаться в этом ресторане, если он вам нравится, я буду записывать ваши воспоминания и обрабатывать их… соглашайтесь!

– Да я ничего… – пробормотал Куликов. Он был смущен, но, несомненно, польщен. – Я не против… я, можно сказать, даже за… это так неожиданно…

Она, уже не скрываясь, цапнула еще ломтик ветчины.

А Василий Макарович вспомнил, что Светлана Борисовна уже делит свои гонорары с настоящим Вячеславом Костоломовым, под чьим именем выходят ее книги. Однако тут же подумал, что даже за небольшие деньги неплохо время от времени посидеть в приличном ресторане с такой интересной, элегантной женщиной, рассказывая ей байки из своего боевого прошлого.

Если уж говорить начистоту, он согласился бы на это вообще без всякой оплаты.

– Ну, хорошо, – удовлетворенно проговорила Светлана Борисовна. – Раз по первому вопросу мы с вами договорились, позвольте перейти ко второму…

Она отпила небольшой глоток морковного сока и, немного помрачнев, продолжила:

– Речь пойдет о моей дочери. Аня – милая девушка, но ей ужасно не везет с мужчинами.

– Вы имеете в виду Чудесова? – уточнил детектив. – Тут я с вами согласен, неприятный тип…

– Что? А, вы про Юрия! – Женщина небрежно махнула рукой. – Это уже пройденный этап, Юрий в прошлом!

– Да что вы? – удивленно переспросил Василий Макарович. – Они развелись?

– Да, развелись, я нашла отличного адвоката, и он провернул все в два счета! Кстати, мы с вами оказались совершенно правы!

– Правы? – растерялся Василий Макарович. – В чем?

– Ну, как же! Ведь мы с вами договорились убедить Юрия, что Слава, мой соавтор, – это частный детектив, которого я наняла, чтобы выяснить, не крутит ли Юрий со своей секретаршей. Так вот, выяснилось, что он с ней действительно завел роман, и я так устроила, что Аня застала их на месте преступления. Понимаете, если бы я просто рассказала дочери, что он устраивает за ее спиной, Аня бы мне не поверила, даже фотографии не произвели бы такого впечатления. Но уж когда она увидела все своими глазами – она страшно рассердилась и немедленно вышвырнула Юрия пинком под зад…

– Так что все завершилось благополучно?

– С Юрием – да, но не успела Аня его выгнать, как за ней стал ухаживать очередной охотник за деньгами. Я же говорю вам – Ане не везет с мужчинами… Павел – ее новый ухажер – кажется мне каким-то скользким, подозрительным.

– И чего же вы хотите от меня?

– Наведите о нем справки, узнайте все, что можно, – ведь вы детектив, и вы знаете, как делаются такие вещи. Покопайтесь в его прошлом и настоящем. У меня такое подозрение, что у Павла есть какие-то криминальные связи.

– Хорошо, я сделаю все, что могу.

Светлана Борисовна достала из сумки два конверта и передала их детективу.

– Вот в этом, большом, – фотографии Павла и все, что я о нем знаю. А в маленьком – ваш аванс…

– Ну, аванс – это необязательно, ведь мы с вами теперь как бы подельники… то есть соавторы… – смущенно проговорил Василий Макарович, однако недолго подумал и убрал конверт с деньгами в свой потертый портфель.

Из второго конверта он вытащил несколько фотографий и листок бумаги, на котором было напечатано: Дроздов Павел Анатольевич, год рождения прибл. 1980.

И больше на листке ничего не было.

– Негусто! – невольно крякнул Василий Макарович и разложил на столе три фотографии. Все три снимка сделаны были непрофессионально, нечетко, очевидно, снимал любитель. На всех фотографиях никто не позировал, мужчина и женщина, разумеется, даже не подозревали, что их снимают.

– Ого! – усмехнулся Василий Макарович. – Хитрый человек тут орудовал… хотя, конечно, не профессионал. А это, я так понимаю, ваша дочка?

– Ну да, это Аня.

Василий Макарович искоса бросил взгляд на свою визави и удивился. Мать и дочь были похожи. Но если у сидящей перед ним дамы черты лица дышали неистощимой энергией и жаждой жизни, то лицо ее дочери было не то чтобы спокойным и вялым, а слегка заторможенным. Куликов представил, что и говорит она медленно, тихим, тусклым голосом, и держится всегда чуть скованно, в одежде предпочитает пастельные тона, волосы красит в естественный цвет. Нет, с ее матерью гораздо приятнее иметь дело.

– Вы понимаете, – заговорила Светлана Борисовна, – я узнала о ее новом романе совершенно случайно. Это все моя приятельница Ляля Самохвалова. К ней совершенно неожиданно свалились на голову родственники из провинции – не то двоюродная племянница, не то троюродная сестра мужа с двумя детьми. Мальчишки десяти и восьми лет…

– Убойный возраст, – согласился дядя Вася.

– Совершеннейшие разбойники! Ляля – женщина крепкая, раньше работала тренером по водному поло, но с этими малолетними хулиганами никаких сил не хватит! Их нужно все время чем-то занимать, направлять их энергию в мирное русло. Если держать их в квартире без присмотра, от квартиры останутся руины! И вот, пока племянница бегала по магазинам, Ляля героически взяла на себя культурную программу. Повела детей в океанариум, посмотреть на акул, пираний и прочих обитателей моря. И там совершенно случайно увидела Аню с этим Павлом. То есть это я потом узнала, что его зовут Павел, когда предъявила дочери фотографии. Это Ляля сняла их на свой мобильник. Она хотела еще подслушать, о чем они говорят, но тут один из мальчишек запустил радиоуправляемую лодку в аквариум.

– К акуле? – восхитился Василий Макарович.

– Да нет, там в открытых аквариумах какие-то мелкие безопасные рыбешки… – с досадой сказала его собеседница, – в общем, начался переполох, и Ляле срочно пришлось уйти, пока не заставили платить за ущерб. Она, конечно, тут же позвонила мне, переслала снимки по имейлу. Я насела на дочь – нельзя же пустить все на самотек, Ане вечно не везет с мужчинами, я уже говорила.

– И что она вам ответила? – спросила Василий Макарович.

– Ах, да ничего особенного. Сказала, что это просто так, приятель, случайно встретились, поговорили… Но я прекрасно знаю, что ни один из ее друзей не пойдет в океанариум, они бы еще в зоопарк пошли! Чай, не дети… Нет, это было сделано нарочно, для конспирации, чтобы никто их вместе не видел. И если бы не Лялины родственники… В общем, я делаю вывод, что этот Павел – темная лошадка и ему есть что скрывать, если встречается с дамой не как все – в ресторанах и на приемах, а в таких подозрительных местах.

– Что ж, несомненно, в ваших словах есть резон, – пробормотал Василий Макарович.

За время разговора они незаметно съели мясное ассорти и закусили его теплым итальянским хлебом. Свой морковный сок Светлана Борисовна отставила.

– Кофе? – спросил подошедший официант.

– Мне нельзя… – горько вздохнула дама.

– Ну, одну чашечку, – подмигнул Василий Макарович, – со встречей, а? По глазам вижу, что согласны!

– Никакой силы воли с вами не хватит! – с тяжелым вздохом сдалась Светлана Борисовна.

В конце встречи Василий Макарович даже отважился погладить ее по руке.

Муж пришел, как обычно, поздно. И хотя Наталья не спала, дожидаясь его, он выглядел таким усталым, что у нее не хватило решимости начать трудный разговор.

Вернувшись вечером из салона, она дала себе слово рассказать все Антону. Будь что будет, но в таком положении она больше не может находиться. В конце концов, ей ничего не известно. Когда Игорь привез ее домой, он был жив и здоров. А что там случилось с ним потом, она понятия не имеет.

Наталья судорожно задумалась, видел ли ее кто-нибудь вчера вечером. У Нины был выходной, она пришла поздно, водителя она сама отпустила, сказав… что же она сказала? Что ее подвезет старый друг или что она возьмет такси? С тех пор с ней столько всего случилось, что уже и не вспомнить…

Так или иначе нужно поговорить с мужем. Дольше откладывать этот разговор нельзя. Не удалось это сделать вчера, значит, она обязательно все расскажет мужу сегодня.

Наталья ворочалась всю ночь и под утро наконец заснула, да так крепко, что проспала все на свете. Когда она проснулась, муж уже ушел на работу.