Где-то я это все… когда-то видел(СИ) - Виктор Сиголаев

«Вот где она накачала свои икры, — мелькнуло, — в походах! И по камням лазит…»

— Проходим, ребята. Снимайте рюкзаки. Это наш новенький?

— Классный парень, Галина Анатольевна! Мировой! Брать надо! Ну, пожалуйста!

Мальчишки галдят все в один голос. Странно то, что к ним присоединяются и девчачьи обертоны. Оглядываюсь. В классе обнаруживается еще человек семь пацанов и около пяти девчонок. Почему-то за меня вписываются все.

Дружненько тут у них…

— А классный парень сам умеет разговаривать?

— Угу.

— Ага-а! Ну-у, теперь все в поря-ядке. А то я как-то опасалась… Поёшь точно также?

— Еще хуже. Слова приходиться говорить.

— Слова-а? А это не опасно?

— Ну, Вы же к риску привычны. Пару лишних карабинчиков, страховочку по-туже, и…тикать. Ноги, надеюсь, крепкие?

Не выходят у меня из головы ее ноги!

— Куда уж нам, ползункам.

— Ползункам? А что, здесь еще и грудью кормят? Это я удачно зашел…

Пацаны сначала деликатно похрюкивали во время пикировки, а теперь открыто заржали. Галина Анатольевна тоже смеялась. Хорошо смеялась, открыто.

— Ну, кажется, наш парень. Лен! Давайте на склад, подберите ему, что надо. Все оставляем здесь и через полчаса собираемся возле музея в административном здании. Желающие со мной на полигон, поработаем с обвязками.

Смешная пигалица с двумя хвостиками на голове, тоже в штормовке, черных обтягивающих штанах, легких спортивных тапочках и с яркими пестрыми гетрами в полоску, полуобняв меня за плечи, повела на склад.

— Я — Лена. Тебя Витей зовут?

— Угу.

— Ну, хватит. Поняли мы, что за словом в карман не лезешь. В походы ходил?

— Ну, да. Еще в детском саду. Помню, выдвигаемся мы как-то от грибка к веранде…

— Вот ты прикольный! Слушай, а ты точно десятку пройдешь? Отдашь, если что рюкзак Олегу. Такой, высокий мальчик… Симпатичный…

— Совет вам, да любовь.

— Дурак! Просто он… всем помогает… всегда.

— Расслабься, Лен. Если устану — я тебе шепну. А ты — Олегу. Идет?

— Иде-ет!

Она, смеясь, взъерошила мне волосы. Как Ирина…

Далась им моя голова.

Глава 15

— Пг-г-годите, дети. Пго-хо-дите. Остог-г-гошненько. Гуки-ноки бег-г-гегите.

— Гы-гы… Хи-хи… Ох-хо-хо…

Это мы нарисовываемся в музее.

Живописный старичок, смотритель краеведческой экспозиции, разве что не крутится на месте. Мелко перешагивая по паркетному полу, он забавно суетится и даже слегка подпрыгивает на месте от возбуждения. Невысокого роста, с седыми лохматыми космами а-ля Эйнштейн и тонкими золочеными очками на кончике носа, директор музея излучает ауру доброго и рассеянного алхимика-психопата из сказки. Одет в синий лабораторный халат поверх какого-то костюма-двойки затрапезного вида. В левом нагрудном кармане — целая батарея канцелярских принадлежностей: несколько ручек, остро заточенный карандаш, коротенькая линейка. На ногах… домашние тапочки.

Ну и типаж! Нарочно не придумаешь. Хоть сейчас в кино снимать!

Мы — знатные гости. Что хочется отметить — многочисленные. Музей, видимо, не страдает от аншлагов. Посетителей раз-два и обчелся.

Я, кстати, обнаружил своего «хвоста» в качестве одного. Пузатый капитан Гришко, любитель голубого цвета, топчется за витриной, в которой размещается чучело огромного крымского кабана.

Ради справедливости приходится признать — вел он меня ловко! Я целый день болтаюсь по городу, а заметил его только здесь. Причем, Гришко явно знал мой маршрут. По крайне мере, в музее он был уже до меня. Вон, делает вид, что не обращает на меня никакого внимания. Наклонившись, трет пальчиком стекло на уровне клыков косматого чудовища.

Я натянул на нос шляпу-панаму и поглубже запахнулся в штормовку. Поиграем в прятки? Меня фиг узнаешь в новом прикиде.

— А здесь, г-гебятки, на каг-гтиночке фг-гаг-менты потг-гясающей аг-гкелогической г-гаскопки гаг-годища, обнаг-гуженого в уг-гощище Ка-г-г-га-Тау.

— Хрм…грм…хих-к…Ик! — группа просто давится.

Этот старичок что, специально выбирает слова с неудобной для себя буквой?

Комик кг-гаеведческий.

— Ребята. — Галина Анатольевна говорит мягко, успокаивающе, только стальные нотки в голосе все же позвякивают.

— Пг-г-гедлагаю пг-гойти к истог-гической галег-г-гейке…

— Давид Абг… Абрамович, — Галина оговаривается. О-о-о! Толпа уже бесшумно воет, слезится и сучит ножками, — Можно Вас на секундочку? Пусть ребята самостоятельно походят.

— Конечно, конечно, любезная Галина Анатольевна, — повезло деду с именем нашей инструкторши, а нам можно понемногу выдохнуть и расслабиться, — Всенепг-г-геменейше. Пг-г-гойдемте г-газ наззг-гела г-гоковая потг-гебность, пг-г-гойдемте. Г-говненько в каптег-гочку…

А-а-а! Скотина! Группа уже в полнейшей истерике, спотыкаясь и пихая друг друга в спины, ломится в обратную сторону. Кто-то впереди падает, пытается подняться, о него спотыкаются, снова падают, девчонки рыдают, парни лупят друг друга по всем частям тела, пытаясь хлопками заглушить гомерический хохот. Бесполезно. Дурдом!

Экскурсия удалась на славу.

Галина Анатольевна в дверях «каптегочки» оборачивается и бросает на нас негодующий взгляд. Мы, поскуливая и вытирая слезы, разгромленной армией наощупь пробираемся к выходу.

Я ищу глазами капитана.

Его нет.

Отличный позитивный заряд перед походом!

Это что, так и было задумано? Олег, самый старший из нас, говорит, что музей посещается участниками секции перед каждым выходом. Только Давид Абрамович радует юных туристов своими бенефисами довольно редко. Мне просто повезло. Обычно в качестве экскурсовода выступает инструктор, акцентируя внимание на той местности, куда направляется группа. До экспозиции Крымско-татарского ханства в музее мы сегодня не дошли ну, самую малость. Она как раз и находилась в «истог-гической галег-г-гейке», оказавшейся одной из капелек в нашей переполняющейся чаше терпения.

Фу-у! Развеселил, старый черт.

Тупое, конечно, веселье. Детское. А с другой стороны — а я тут кто? По крайне мере, взрослым по паркету от хохота не покатаешься. А как тонус поднимает! Группа готова сейчас горы свернуть.

Из административного корпуса выходит Галина Анатольевна. В руках у нее пачка брошюр, несколько книг и…пакет вощенной бумаги размером с книгу.

Размером с книгу?

Так-так. Абсолютно естественная ноша, если бы не…

…В памяти всплывает рука девушки, выуживающая целлофановый пакет такого же размера из каменной ниши, потом этот же пакет за резинкой трусов. И белая полоска кожи…

Эй, ребенок! Охолонь!

— Ну, что? Позорники? Не стыдно? Автобус в Бахчисарай через час. Время есть. Давайте все в класс. Раз не хотим слушать, будем листать брошюрки. И думать над своим поведением…г-гебятки…

Ну, вот. Ну, вот кто просил?

Начинаются поддавливания, похрюкивания, подрыгивания и…душной волной всех накрывает очередной приступ истерики. Сил нет уже смеяться, все уже скорее плачут, трут глаза, просят о пощаде. Смеется и Галина Анатольевна. Смех делает ее некрасивое лицо симпатичным, появляются привлекательные ямочки на щеках.

— Ну, хватит… Хватит, засранцы. У нас еще один музей по плану — в Ханском дворце. Там хоть меня не позорьте. Нет, серьезно. Обещаете?

— Обещаем! У-ух… Железно! Век воли не видать! Чтоб нас альпенштоком придавило! Чтоб нам пустую гречку жрать без тушёнки! Да чтоб нам глаз на…

— Стоп! До-остаточно! Убедили. Верю. Олег, Оксана, держите книги. Рустам, вот пакет, тут карты, регламент и схемы ориентирования, разберись. Леночка, раздашь брошюры. Все. Время не теряем.

Ну, вот. Приплыли.

Черноголовый паренек на ходу в класс уже надрывает подозрительный пакет, привлекший мое такое пристальное внимание. Пустышка.

Проклятая паранойя!

Глава 16

Возможно, я ошибаюсь, но отсюда, с забытой временем кочки семидесятых застойных лет, у меня складывается впечатление, что ребятня начала двадцать первого века находится под чудовищным гнетом культа воинствующего эгоизма.

«Учись выживать, сынок».

«Ты должен уметь постоять за себя».

«Знай и помни о своих правах».

«Никто о тебе не позаботится, кроме тебя самого».

«Нет денег — нет счастья».

Сами себе, не отдавая отчет, современные папы и мамы растят бойцов-одиночек, думающих в первую очередь о себе. Да что там далеко ходить! У меня ведь тоже сын, уже взрослый. И хоть, к его чести, ни разу в своем детстве он не закатывал истерик на тему «Хочу! Купи!», сам я, тем не менее, всегда учил его бороться с обстоятельствами и тянуть на себя, по возможности, все, что тянется…