Еще один шанс - Джоанна Дэнси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он, не задумываясь, согласился поговорить с ней. И они поднялись в его кабинет.
— Пожалуйста, присаживайся, — сказал он, указывая рукой на небольшой диванчик, обтянутый мягкой коричневой кожей. — Я внимательно тебя слушаю.
Полли все еще колебалась, но потом прижала к груди руки и, отбросив стыд, воскликнула:
— Мистер Гилленхол! Боюсь, я не доработаю до конца смены! И вообще не смогу больше работать…
Управляющий непонимающе повел бровями.
— Видите ли…
Из нее хлынул стремительный поток слов. Она рассказала о погибшей матери, о поездке к отцу, о том, как влюбилась в молодого человека, бывавшего в доме мачехи и отца. В Джеймса Тиммермана.
Гилленхол наклонил голову.
— Не в моего ли нового управляющего?
Полли кивнула. Ее глаза наполнились слезами. Она закрыла руками лицо и сидела, боясь пошевельнуться. Гилленхол встал, подошел к ней, ласково похлопал по плечу и забормотал, стараясь утешить:
— Ну-ну, девочка. Я уверен, все не настолько страшно… На-ка вот, выпей водички. — Он наполнил водой длинный бокал и протянул Полли. Сделав несколько глотков, она немного пришла в себя и продолжила рассказ:
— Со Стороны, наверно, в самом деле кажется, в этом нет ничего страшного. Но когда влюбляешься всей своей юной душой, впервые в жизни, да еще когда у тебя почти нет близких, возникает такое чувство, что предмет обожания — чудо, посланное тебе самим Господом Богом. И пытаешься открыть ему душу, а он вдруг дает тебе понять, что ты ему вовсе не интересна…
Гилленхол насупился.
— Он не принял твою любовь?
Полли в нескольких словах поведала о том, как страдала все эти годы, и объяснила, что изменила внешность специально, чтобы Джеймс ее не узнал.
— До него так и не дошло, что ты — та самая девочка, — с утвердительной интонацией произнес Гилленхол. Полли покачала головой.
— Но дело принимает опасный оборот: он как будто желает развлечься со мной. Оказывает знаки внимания, вчера даже пригласил на ужин… Я держалась с ним крайне строго, а тут вдруг решила: позволю себе расслабиться единственный раз… — Ее стали душить слезы. — Зря я это сделала. Теперь мне в сотню раз больнее, и, кажется, никогда не избавиться… — Она схватилась за шею — к горлу снова подступал ком. — Простите, что обратилась с этими глупостями к вам…
— Бедная девочка. — Гилленхол легонько сжал ее плечо. — Очень хорошо, что ты обратилась именно ко мне. — Он помолчал, сосредоточенно размышляя, чем может помочь. — Что ты собираешься делать?
Полли в отчаянии произнесла:
— Я очень не хотела уходить из «Тауэра», оттого и разыграла весь этот спектакль. — Она провела рукой по стриженым белым волосам. — Но теперь не вижу иного выхода…
— А тебе не кажется, что будет проще и правильнее, если ты возьмешь и обо всем прямо расскажешь Джеймсу? — Слегка прищурившись, спросил Гилленхол. — Он, конечно, не без странностей, но парень толковый и как будто с добрым сердцем.
Полли испуганно закрутила головой.
— Нет, что вы! Если он поймет, что на самом деле я та, которая не вызвала в нем и капли интереса, станет презирать меня за нелепые ухищрения. И опять отвергнет, а я этого не вынесу!
— А если не отвергнет? — предположил Гилленхол. — Если за эти годы он изменился и ценит теперь в женщинах то, чего раньше вовсе не замечал? Чистоту души, порядочность? Конечно, если принимать за чистую монету распространяемые моим племянником слухи, поверить в это не так-то просто…
— Вот именно! — с жаром подхватила Полли. — Потому мне и не стоит на что-либо надеяться. Чудес не бывает!
Гилленхол улыбнулся отечески светлой улыбкой.
— Нет, девочка. В один прекрасный день ты поймешь, что чудеса бывают. Поверь моему опыту. Может, надо лишь немного подождать.
Полли стало значительно легче. Сделав глубокий вдох, она распрямила плечи:
— Наверно, мне все же придется уйти.
— Мне бы очень не хотелось тебя отпускать, — сказал управляющий, глядя ей в глаза. — Может, для начала возьмешь отпуск? Съездишь куда-нибудь отдохнуть, приведешь в порядок мысли и чувства, — он вздохнул, — а я тем временем, так и быть, попробую подыскать тебе новое место. Может, что-нибудь более интересное, чем должность администратора.
— Буду вам очень признательна! — Полли сжала руки.
— Хотя еще раз повторяю: мне будет очень жаль, — сказал Гилленхол.
— Если можно, я уйду в отпуск прямо сегодня, — пробормотала Полли. — Толку от меня все равно никакого.
Гилленхол кивнул. Полли, снова поблагодарив его, уже собралась было уйти, но на пороге замерла.
— Можно попросить вас еще кое о чем? — с мольбой в голосе промолвила она.
— Разумеется.
— Не говорите Джеймсу о том, что я вам рассказала. Вообще не упоминайте о нашей беседе. Хорошо?
Управляющий снова кивнул.
Джеймс еле дождался вечера и за пятнадцать минут до окончания дневной смены спустился в вестибюль. Поллиана никогда не покидала свой пост раньше времени, но Джеймс не желал рисковать. Как убедить ее, что им необходимо побеседовать, он так и не придумал, но надеялся, что все получится само собой. У Поллианы чуткое сердце, и она что-то питала к нему, Джеймсу, теперь он в этом почти не сомневался. В противном случае ни за что не согласилась бы ехать в гости…
За стойкой администраторов стоял один Бернард. Рядом толпились постояльцы, и Бернарду приходилось пошевеливаться, отчего лицо его было напряженным, почти испуганным. От неприятного предчувствия у Джеймса на миг сковало сердце.
— Бернард, где Полли? — спросил он, не пытаясь скрыть волнение.
— Понятия не имею, — с нотками явного недовольства ответил тот. — Уехала после обеда, ничего толком не объяснив. Я сам с удовольствием узнал бы, что с ней и надолго ли она исчезла. — Он подозрительно прищурился. — Может, это каким-то образом связано с вашей вчерашней беседой? На Полли с самого утра не было лица.
Джеймс тяжело вздохнул.
— Не знаю.
В «Тауэре» он пробыл до позднего вечера. Дел скопилось много, но сосредоточиться на бумагах и планах никак не получалось. Вконец измучившись душевными терзаниями и переживаниями за Полли, он вышел из кабинета и вспомнил о вчерашнем происшествии.
Пойду поговорю с дежурными, решил он. И взгляну, привели ли номер в должный вид. Он поднялся на лифте на восьмой этаж и пошел к пострадавшему от вчерашней драки «люксу». Его внимание привлек раздавшийся за дверью взрыв смеха. Хохотала женщина. Мужчина с низким голосом что-то ей говорил.
Кристин, понял Джеймс. Он остановился и шагнул ближе к стене.
— Придешь или не придешь? — настойчиво спрашивал мужчина. — Завтра, в это же время? Я заплачу вдвое больше.
— Всего вдвое? — кокетливо спросила Кристин.
— Если хочешь, втрое! — выпалил ее разгоряченный собеседник.
— Ладно, — сдалась она. — Только никому ни звука! Это большой секрет, понятно тебе?
— Понятно, моя сладкая, — пробасил тот, кто за ее ласки готов был выложить целое состояние.
С минуту не было слышно ни звука. Джеймс, замерев в ожидании, прижался спиной к стене. Дверь стала медленно открываться. Из-за косяка уже показались темные волосы Кристин. Внезапно она ахнула и прошептала:
— А деньги! Я забыла их на столике, так бы сейчас и ушла. Принеси, пожалуйста.
Замечательно! — возликовал Джеймс. Возможность наказать бессовестную лгунью выдавалась просто исключительная. Он дождался того мгновения, когда шаги мужчины, который принес забытые Кристин деньги, приблизились почти к самой двери.
— Можно к вам? — умышленно громко и твердо произнес Джеймс, делая решительный шаг к раскрытому номеру и заставая горничную в самый неподходящий момент. — Я помощник главного управляющего этой гостиницы, — представился он пузатому постояльцу. — Кристин, ты заступила в ночную смену? — спросил Джеймс.
Кристин, побледнев, уставилась на собственную руку, в которой сжимала купюры.
— Я… Да, в ночную смену, — пролепетала она.
Джеймс криво улыбнулся и протянул руку.
— Интересно, сколько же он для тебя не пожалел? Дай посмотреть.
Кристин нехотя разжала руку, и Джеймс взял у нее деньги:
— Тысяча фунтов!
— Если вы позволите, уважаемые, — пробормотал постоялец, напрочь позабыв о своей страсти. — Всего доброго… — Он торопливо закрыл дверь.
Кристин попыталась спастись обаянием. Прикрыв глаза, она ласково протянула:
— Это не то, о чем вы подумали, мистер Тиммерман. Если хотите, я все объясню. Только не здесь. Может, поедем в кафе? — Она с невинным видом улыбнулась, но Джеймс не попался на ее удочку.
— Никаких кафе! — сурово отрезал он. — Продолжим разговор завтра, в кабинете главного управляющего. Деньги я беру с собой и покажу их мистеру Гилленхолу.
— Но почему? — возмущенно спросила Кристин. — Что я такого сделала?