По живому следу - Фридрих Незнанский

Досадуя на свою слабость и в то же время чувствуя, что сон взбодрил ее, она вышла из машины и последовала за девочками, свернувшими за угол дома.

Обогнув его и выйдя к фасаду, Вероника увидела, что дети поднялись на крыльцо и вошли в здание.

Подойдя ко входу, она прочла надпись рядом с дверью — «Студия бально-спортивного танца «Город».

Прикинув расстояние от конца дома до дверей студии, она поняла, что подвал лысого находится как раз под ней, и решила, что непременно должна туда войти.

Открыв двери, Вероника попала в большой холл со множеством разнообразных скамеечек вдоль стен и посреди помещения. Здесь одновременно переодевались в костюмы для тренировки около тридцати мальчиков и девочек в возрасте от девяти до тринадцати лет, им помогали родители. В холле стоял гул полусотни голосов.

Вероника задержалась на пороге, оглядывая помещение, наконец нашла взглядом ту девочку. Она натягивала колготки, поочередно поднимая вверх стройные ножки с вытянутыми носочками. А рядом с ней сидел на скамейке тот самый мальчик, который сегодня утром не вышел из подвала лысого.

Никто не обращал внимания на Веронику, она прошла через холл, остановилась совсем близко от мальчика. Да, это точно был он, вне всякого сомнения.

— Красивый у меня мальчик, правда? — услышала Вероника за спиной и, обернувшись, увидела улыбающуюся ей женщину. — И очень умный. А танцует как! Прелесть! А у вас девочка?

Вероника кивнула в ответ.

— Может быть, спаруемся. — Женщина подступила к Веронике и заговорила шепотом: — Сколько вашей девочке?

— Пятнадцать, — тихо в тон ей ответила Вероника.

— Старовата, — разочаровалась женщина. — Но все равно приводите, не пожалеете. У нас самый лучший педагог в Москве. Наши ребята даже в других городах призы берут. Недавно в Петербурге выступали… А вот и он!

Вероника обернулась и увидела лысого, то есть сейчас он был в парике и прекрасно сидящей на нем фрачной паре. Царственно улыбнувшись, он широким жестом открыл двери в танцевальный зал, и дети потянулись туда, по дороге разбиваясь на пары. Скоро в холле остались только взрослые.

— Скажите, — обратилась Вероника к своей собеседнице, — а вы не знаете, что находится в подвале под залом?

— А вы не из налоговой инспекции? — Женщина подозрительно посмотрела на Веронику, но потом рассмеялась: — Шучу. В подвале у Евгения Натановича мастерская, он шьет потрясающую обувь для танцев. Но это как бы тайна. То есть входить туда можно только с той стороны. А выходить через зал.

Вероника слушала женщину со все возрастающим напряжением.

— Евгений Натанович вообще обожает тайны и мистификации, — продолжала словоохотливая мамаша. — Вот вы видели, например, его шевелюру? Так это парик! Все об этом знают, и он знает, что мы знаем, но попробуй скажи или намекни — обидится смертельно. Что вы!

Вероника стояла как громом пораженная: все ее страшные подозрения рассеивались словно дым Оставалось выяснить только одну деталь.

— Скажите, а когда, вы говорите, ваши ребята выступали в Питере?

— С седьмого по одиннадцатое.

— А Евгений… Натанович… Он вместе с ними ездил?

— Ну конечно! А как же без педагога.

— Значит, его не было в Москве, — как бы про себя сказала Вероника.

— Не было… — удивленно подтвердила собеседница.

Бритвина развернулась и молча пошла к двери. Значит, все ее труды были напрасны. Она гонялась за призраком, который сама вообразила…

Вероника села в машину и расплакалась, уперевшись лбом в лежащие на руле руки.

И тут раздался телефонный звонок. Вероника вынула свой мобильник, но он молчал. Тут она вспомнила, что Максим успел отдать ей свой телефон, перед тем как его отвезли в больницу.

Звонил именно телефон Максима. Вероника поднесла его к уху:

— Алло.

— Ваша дочь у меня… — раздался в трубке хриплый голос.

Вероника на секунду потеряла дар речи, но быстро взяла себя в руки:

— Что с ней?

— Все в порядке. Слушайте меня внимательно. Сегодня вы принесете деньги. Двадцать тысяч долларов.

Звонящий явно нервничал. Его голос дрожал, а слова он произносил так, будто заранее заучил текст.

— …И тогда получите дочь назад. Предупреждаю, если вы обратитесь в милицию, вы никогда не получите дочь.

— Но откуда я знаю, может быть, вы обманываете? — сказала Бритвина, стараясь сохранять спокойствие. — Этот телефон был опубликован в газете, и…

— Поезжайте домой, через сорок минут я перезвоню на домашний телефон, — сказал похититель и отключился.

Бритвина помчалась домой. Ровно через сорок минут раздался звонок.

— Теперь вы верите, что я знаю номер телефона не из газеты? — с ходу спросил уже знакомый ей прерывистый голос.

— Да… Но я бы хотела услышать дочь.

— Это невозможно, — отрезал незнакомец. — Повторяю, вы должны принести деньги.

Вероника попыталась сглотнуть, но в горле стоял комок. Она с трудом выговорила:

— Я согласна.

— Двадцать тысяч долларов вы положите в автомобильную покрышку на тридцать пятом километре Каширского шоссе. И поедете домой. Это мои условия.

— А когда я получу дочь?

— Она вернется сама, — отрезал звонивший, — вечером.

— Но… — с сомнением проговорила Вероника.

— Никаких споров! — взвизгнул звонивший. —

Сегодня в десять часов вечера деньги должны лежать в условленном месте. Ясно?

— Да… — ответила Вероника.

— Если они не будут там лежать, вы никогда больше не увидите свою дочь…

В трубке раздались частые гудки.

Вероника, ни минуты не раздумывая, набрала номер Дениса Грязнова. На этот раз информация была более чем важной.

— Только что мне звонил похититель, — сообщила она.

15

Дальнейшие расспросы не принесли Саше Покромкину ощутимых результатов. Ничего нового по поводу лысого и Сони выяснить ему не удалось. В последнем, зеленом ларечке с надписью «Рамзай», которую Саша всегда расценивал почему-то как призыв типа «Дерзай!», торговали опять мороженым и соками. Сыщик подошел к киоску с некоторой опаской.

«А вдруг снова попадется стосковавшаяся по мужскому вниманию, перезрелая красотка?» — мелькнула мысль.

Но внутри оказался дядечка лет сорока. Он тоже ничего ценного сказать не мог, тем более что работал на этом месте всего два дня.

— А ты вон у хипей спроси, — посоветовал он, кивнув на стайку молодежи в рваных джинсах всех цветов радуги. — Они, похоже, все время здесь толкутся. Может, чего и видели.

Поблагодарив, Саша направился к группе молодежи. Он как раз не рассчитывал, что молодые люди могут произнести хоть что-то осмысленное, но выбора у него в общем-то не было.

Хиппи стояли у железной решетки, ограждающей зачем-то подход к метро, тянули пиво и что-то лениво обсуждали. Почти все курили, но по запаху Саша определил, что это обычные сигареты.

— Эй, ребята! — обратился он к ним. Лохматые и не очень головы обернулись к нему. На их лицах было выражение дружелюбного интереса. — Вы здесь часто бываете?

— Где? — уточнил высокий парень в тельняшке.

— Ну здесь, в этом районе.

— Ну да, часто, — кивнул парень. — Мы здесь живем рядом. А что?

— А в прошлую среду вы тоже здесь были? — Саша обращался уже только к парню в тельняшке, приняв его за главного. Остальные ничего против этого явно не имели, с ленивым любопытством следя за разговором.

— В среду? — Парень наморщил лоб. — Меня не было в среду, я в универе был, экзамен сдавал.

Саша не поверил свои ушам. Ему казалось, что эти люди вообще не способны учиться, да и сами не хотят этого. А тут — университет!

— А мы были, — очень тихо проговорила невысокая, некрасивая девушка. — Мы сцену у метро снимали.

— Чего-чего? — переспросил Саша.

— Точно, вы сцену у метро должны были снимать, — вспомнил парень в тельняшке. — Так что считай — были.

— Какую сцену? — не понял Саша.

— Кино мы здесь снимаем, — терпеливо объяснил его собеседник и даже жестами продемонстрировал нечто вроде верчения ручки у кинокамеры.

Да, Саша был поражен. Собравшись с мыслями, он сформулировал следующий вопрос, который задавал за сегодняшний день уже несчетное количество раз.

— А не видели ли здесь мужчину, высокого, лысого? С ним еще могла быть девочка — вот эта. — Он протянул уже слегка замусоленную от частого вытаскивания из кармана фотографию.

Хиппи по очереди посмотрели на фотографию, потом друг на друга. Похоже, и они ничем помочь не могли.

— Вон Эдик идет, — сказала маленькая девушка. — Может, он вспомнит.

— Точно, — подтвердил парень в тельняшке. — Он у нас оператор, у него память цепкая.

Эдик оказался невысоким человеком, чуть старше, чем все остальные здесь. На нем был жилет со множеством карманов, какой и полагается носить оператору, а в руках он держал непонятное изделие, перевязанное изолентой.