Цепные псы пантеонов - Игорь Чубаха

Вокруг висли друг на дружке встретившиеся влюбленные, у ларька с пышками толкалась очередь, из музыкального ларька рвались наружу гитарные проигрыши Грэма Парсонса[7]. В верхнем вестибюле станции метро шмелями гудела подсветка рекламных стендов, и толчея спешивших к эскалаторам граждан мешала сканировать обстановку.

Если после откровенного грабежа братка у Петрова остался горький осадок на душе, то здесь Антон не сомневался в праведности своих действий ни секунды. Купив в окошке жетон, он позволил не сильно-то и хромавшему типчику пристроиться на векторе к турникету ровно за собой. Зато теперь в подлости намерений нищего товарища сомнений не осталось.

И на контрольной линии Антон с полуоборота выхватил у инвалида влажную от пота проездную карточку. Инвалид растерянно открыл рот, получив упреждающий толчок в грудь от лица, которое провожал. Отнятая карточка нырнула в контрольную щель[8]. Петров прошел через турникет, инвалид остался перед пропускным механизмом, бесполезная карточка вернулась хромому в руку из щели.

Нищий не рискнул заорать на весь вестибюль: «Инвалида обидели!!!» И совесть Антона не посмела вякнуть — если бы это пострадал честный хромой, бедолага смог бы пройти к эскалатору по инвалидному удостоверению.

Вместо этого нищий товарищ неопределенного возраста выхватил из задрипанного пиджачка сотовую «Нокию» последней модели, а дальше эскалатор повез Петрова прочь и вниз. К гадалке не ходи, нищий объявлял полномасштабную тревогу, и через каких-нибудь полчаса ко всем станциям метрополитена будут стянуты граждане, понятия не имеющие, кто такой Антон Петров, но знакомые с его фото и мечтающие подзаработать. Через тридцать пять минут в просчитанных на компьютерах «Ред Ойла» точках города припаркуются непримечательные закрытые автофургоны, и уже более осведомленные, кто есть такой на свете Антон Петров, граждане, передергивая затворы, станут внутри фургонов нервно курить и ожидать маячка от менее осведомленных.

Но Антону с его маршрутом не требовалось даже двадцати минут.

— Вы на следующей выходите?

— Выхожу.

Из вагона, в меру наполненного пассажирами, он вышел на следующей станции — «Невский проспект». Затесавшись по соображениям маскировки в шумную компанию, даже глотнув из протянутой бутылки пива, он поднялся по эскалатору и вдоль канала двинул на Дворцовую площадь. Кажется, собирался дождь, жаль, что у братка к куртке не прилагался зонтик.

Станут в поднятом на ноги Петербурге искать Антона Петрова на главной площади? Конечно, станут. Но ведь не прятаться он шел туда походкой праздного туриста.

— Кто у нас отвечает за Центральный район? — Руководитель службы безопасности головной конторы «Ред Ойла» Владимир Костромин меньше всего походил на профессионального силовика. Слегка приплюснутый возрастом пенсионер с благородными сединами и интересами в телеканалах «НТВ» и «Культура», такому бы вести в парке на лавочке политические дебаты с другими ветеранами перестройки. Но сотрудники местного офиса кое-что слыхали о прежних подвигах господина Костромина на ответственном посту и выполняли его «советы» беспрекословно.

— Воробьев, — не отрываясь от экрана ноутбука, доложил раскачивавшийся на заднем сиденье джипа Матвеев.

Этот господин был упакован существенно покруче Костромина. У первого — турецкая матерчатая куртка, у второго — плащ от «Хьюго Босс»; у первого — кепка на неухоженной шевелюре, у второго — причесочка от мастера-призера чемпионата парикмахерского искусства «Балтийские зори»; у первого — белорусские ботинки, у второго — классический «инспектор». Но даже посторонний зевака, загляни он в салон джипа, сразу угадал бы, кто тут играет первую скрипку.

— Что у него в наличии?

— Шесть машин, тридцать четыре бойца.

— Не бойца, а сотрудника, — вскользь поправил Костромин, прекрасно осведомленный, на какие ключевые слова реагируют системы прослушки государственных силовых органов.

Понятно; внутри джипа их никто подслушать не мог — в ноутбук был вмонтирован один очень вредный приборчик. Но лучше сразу настроить подчиненных на правильные термины, а то ляпнут где-нибудь в более щучьей обстановке.

— Тридцать четыре сотрудника, — беспрекословно подчинился руководитель службы безопасности петербургского офиса «Ред Ойла» Матвеев. Он и боялся московскую шишку, и обожал. Умение искренне почитать любое начальство в самурайском духе он выковал к тридцати годам, и с тех пор карьера стала ему удаваться.

— Одну машину на кольцевой маршрут «Дворцовая-Невский-Марсово поле».

— Одну машину на кольцевой... — забарабанил пальцами по кнопкам ноутбука Матвеев. Отправлять приказы таким макаром ему было крайне неудобно, поскольку локтям мешали втиснутые по бокам бойцы, пардон, сотрудники, у каждого из которых под лишенным знаков отличия камуфляжем прятался броник.

Справа от Матвеева подпрыгивала на пухлом сиденье очень ловкая блондинка, за глаза именуемая коллегами Маняша Тычеблин, слева раскачивался блондин, носивший заочное имя Мишаня Нифигаблин. В глаза парочку называли Маша и Миша. Из-под пилоток-конфедераток к губам персонала быстрого реагирования гарнитуры свешивали мини-микрофоны на случай нештатного экстрима.

Ноутбук на коленях Матвеева являлся сердцем операции, доклады поступали и приказы уходили через него на открытый специально под операцию одноразовый сайт. Причем напичканный паролями и шифрами наглухо. Загляни туда посторонний юзер, надыбал бы лишь скучный чат, посвященный шахматисту Алехину. Джип стартовал по тревоге со стоянки у Дворца Молодежи — в тамошней гостинице держал штаб Костромин. Сейчас джип лихо, но не нарушая правил, попирал шинами асфальт и лужи Каменноостровского проспекта.

Напротив телебашни Мишаню и Маняшу перестало раскачивать — джип намертво застрял в бесконечной пробке.

— Работайте! — кивнул Матвеев верной парочке и вздохнул свободней, поскольку Маша и Миша покинули машину. — Легенда «Родина зовет», — сладко выравнивающий затекшую спину Матвеев прикрикнул на подчиненных, а то бы те еще наломали дров.

В нос ударили выхлопные газы на любой вкус. Секунду Маняша и Мишаня потратили на то, чтобы сориентироваться в обстановке. В следующую секунду Маняша требовательно стучала костяшками в окошко так же скучавшей «Скорой помощи».

— Чего тебе, красавица? — опустил стекло шофер.

— Факультет Собственной Безопасности, — рука Маши скользнула сквозь форточку и отперла дверцу изнутри. — Подвинься, знахарь, служебная необходимость, мы на время реквизируем твою машину, где у тебя сирена включается? — Голос девушки был звонок, как в «Пионерской зорьке».

— Не понял? — не поторопился подвинуться шофер. Его рыжие прокуренные усы обиженно изогнулись, выдавая, что товарищ все расслышал прекрасно, но не рвется содействовать.

Маняша заколебалась, не притвориться ли, будто по вине уличного шума не слыхала брошенного вдогонку приказа работать по легенде «Родина зовет». Гораздо привычнее было бы садануть ребром ладони по шоферскому кадыку и почувствовать себя полной хозяйкой положения в кабине. Но приказ отдавался при московском начальстве, а значит, это же начальство отметит невыполнение приказа.

Пошарив в кармане камуфляжа, Маша предъявила прокуренным усам краснобокое удостоверение.

— Ты че, блин, не понял?! Сержант Грачева, эскадрон смерти ФСБ, мы реквизируем ваше средство передвижения, — все-таки она позволила себе милую шутку, по опыту зная, что слушатель не очень вникает в подробности. Маша была серьезным специалистом по психологии жертвы. — И откройте фургон моему напарнику.

— А если у меня там неотложный больной? — хорохорились обиженные усы.

— Тогда бы вы пугали прохожих сиреной, — с видом человека, уставшего радеть за отечество, «но ведь кто-то же должен...», Маняша плюхнулась рядом с водилой и убрала в нагрудный карман липовое удостоверение. Бой был выигран без пролития крови, никакого удовольствия.

Между застрявшими машинами уже туда-сюда сновали пешеходы, лучшего симптома, что пробка надолго, не бывает. И, кстати, вовсю на небе собирались тучи, Маняшу это беспокоило только одним боком: во время дождя связь хуже.

— Террористов ловите? — заискивающе поинтересовался представитель Министерства здравоохранения.

— Кто в фургоне? — многозначительно не ответила Мария.

— Смена кончилась, в гараж возвращался, — косвенно ответил в рыжие усы шофер.

Маша ориентировочно представляла, где по городу размещены гаражи «Скорой помощи», но уличать шофера во лжи особого смысла не имелось — подчинился, и ладно.

Мишаня доложил командирам, дескать, подходящее для движения в условиях частых пробок транспортное средство добыто. Владимир Костромин покинул джип первым и вельможно подождал, пока Миша открывает перед ним дверь фургона. Матвеев задержался, принимая на ноутбук следующий сигнал от развернутой сети стукачей.