Рокировка - Ерофей Трофимов

Почувствовав, что голоден, парень присел к столу и принялся отдавать должное стряпне хозяйки дома. Уничтожив угощение, он старательно прибрал за собой и, помыв посуду, задумался, чем бы заняться. Но расслабленное, сытое тело решило по-своему. Он только прилег на диван, чтобы отдышаться после еды, когда глаза закрылись сами собой, а дальше, он просто провалился.

* * *

– Настоящий солдат, – с лукавой улыбкой мурлыкала Мадлен, ласково потираясь носиком о его плечо. – Поел и тут же уснул.

– Солдатское правило. Спи и ешь, как только появляется возможность. Потом может и не получиться, – перефразировал Сашка поговорку из своего прошлого.

– Знаю. Мой бывший тоже так поступал, – тихо рассмеялась Мадлен. – Спал, едва возможность появлялась, и ел так, словно больше не дадут.

Вот уже двое суток Сашка жил в ее квартире, дожидаясь, пока местные бандюки перестанут носиться по городу и переворачивать все ночлежки. Не ожидавшие такого ответа на невинную с их точки зрения шутку, они впали в самую натуральную ярость. Дошло до того, что они рискнули сунуться даже в воинскую часть, стоявшую под Марселем. Но там их авангардизма не поняли, и бандюки огребли от солдат так, что едва ноги унесли. Все это ему рассказала Мадлен. В кофейне у нее частенько собирались чиновники из жандармерии и магистратуры.

Сашка понимал, что с его меченой рожей выходить из дома смерти подобно. Во всяком случае, добром это не закончится. Оставалось только одно. Затихнуть на время. Дать улечься первым страстям. В противном случае все закончится в лучшем случае каторгой. В том, что у этих подонков есть связи в чиновничьем мире, парень даже не сомневался. Марсель – портовый город, а значит, смычка криминала и властей здесь особенно крепка. Но и сидеть на шее у женщины ему тоже претило.

– О чем задумался? – спросила Мадлен, чутко отреагировав на его состояние.

– Думаю, как бы добраться до ближайшего портного. Нужно купить обычную одежду. Не ходить же все время в мундире, – вздохнул Сашка.

– Хочешь уехать, – понимающе вздохнула женщина. – А может, останешься? – осторожно спросила она.

– Это было бы здорово, но я не хочу навлечь на тебя беду. Эти подонки не успокоятся, пока не посчитаются со мной. Заодно достанется и тебе, за то, что посмела спрятать меня. Я этого не хочу. Я не лучший человек на свете, но до такой низости не опущусь.

– Они уже всем тут надоели, – скривилась Мадлен.

– Не сомневаюсь, – криво усмехнулся парень. – Так или иначе, но уходить мне придется. Так что лучше подумай и подскажи толкового портного, который умеет держать язык за зубами.

– Не нужен тебе портной, – вздохнула Мадлен, одним гибким движением поднимаясь с кровати. – Вот, – сказала она, распахивая шкаф. – Все это носил мой муж. Вещи почти новые. Все выстирано, так что можешь смело надевать. Если что-то не подойдет, я подошью. Тут все есть. И рубашки, и штаны, и башмаки, и даже шляпы.

– Мадлен, ты могла бы продать это все в трудный день, – вздохнул Сашка.

– Много за это не выручишь, а тебе поможет. Во всяком случае, я хочу в это верить, – чуть слышно всхлипнула женщина, ныряя под одеяло.

– Все будет хорошо, милая, – улыбнулся Сашка, целуя ее.

Спустя еще два часа Мадлен отправилась в кофейню, а он, не спеша позавтракав, занялся делом. Выбрав из всего ассортимента несколько рубашек и примерив их, Сашка принялся за штаны. Как оказалось, умерший муж Мадлен фигурой очень походил на самого парня. Так что даже ничего особо перешивать не пришлось. А самое главное, ему отлично подошли две пары крепких башмаков из толстой кожи.

Не заладилось только со шляпами. Носить что-то с широкими полями Сашка не привык. А у всех имевшихся головных уборов поля были, как у мексиканского сомбреро. Тяжело и обзор закрывает. После долгих раздумий Сашка достал из ранца кусок шелка и повязал его себе на голову как бандану. Вспомнив, что в выгороженном ширмой будуаре женщины есть большое зеркало, парень переоделся и направился туда.

Аккуратно сняв с трюмо легкую шаль, он отступил как можно дальше и принялся критически разглядывать собственное отражение. В ответ из зеркала на него уставился парень среднего роста, широкоплечий, жилистый, мышцы буквально оплетали его тело. Ни грамма жировой прослойки. Словно вяленый. Черные волосы, густые брови, прямой нос, упрямый тонкогубый рот и необычные, зеленые, словно весенняя трава, глаза, под пушистыми, как у девушки, ресницами. Но самое главное, это широкий шрам на правой щеке, который тянулся от виска к подбородку.

Плохо сросшиеся мышцы стянуло, и теперь губы его кривились в постоянной сардонической усмешке.

«М-да, такую рожу в темном переулке увидишь, лопатой не отмашешься», – скептически хмыкнул Сашка и, вздохнув, принялся дальше инспектировать шкаф.

Ну не было у него раньше привычки рассматривать себя в зеркале. В приюте такой возможности просто не было, а в армии было не до того. Там даже бриться приходилось не всегда, воду экономили. А если приходилось, то делали это, глядя в крошечное зеркальце размером с мужскую ладонь. Да и к внешности своей Сашка всегда был равнодушен. Не урод, и ладно. С этой мыслью он наткнулся на плотный кожаный сверток и, переложив его на стол, осторожно распустил узлы завязок.

Сверток раскатился, и перед парнем оказался роскошный походный несессер. Пара медных стаканчиков для пены, помазок, опасная бритва из великолепной стали, ножницы для ногтей, пилочка для них же, медная мыльница и медная же коробочка для зубного порошка. Все с изящной чеканкой и очень удобное. Не хватало только зубной щетки. Глядя на эту роскошь, Сашка вдруг понял, что уже забыл, как это чистить зубы щеткой. До этого он обходился собственным пальцем.

Шаги на лестнице вывели его из задумчивости. Влетевшая в спальню Мадлен, увидев его сидящим за столом в одежде умершего мужа, быстро отложила корзиночку со свежей выпечкой и, обойдя парня по кругу, удивленно хмыкнула:

– Поверить не могу. Как на тебя шилось.

– Да, все подошло отлично, – улыбнулся ей парень. – Это тоже от мужа осталось? – спросил он, кивая на несессер.

– Ага.

– Я хочу купить его у тебя, – предложил парень.

– Забирай, – небрежно отмахнулась Мадлен. – Мне он все равно не нужен, а тебе в дороге пригодится.

– Я не могу так. Ты и так много сделала для меня, – принялся спорить Сашка, но Мадлен не дала ему договорить.

– Будешь отрабатывать, пока не уедешь, – жарко прошептала она, ловко скользнув ему