Любовь в новогоднюю ночь - Виктория Лукьянова

– А ты… Ты дома… – заикаясь, ответила Лиза, тыкая в меня пальцем. – Ты сказал, что будешь у родни. А ты тут.

– Планы поменялись, – скрестив руки, проговорил я, наблюдая, как накрашенная и надушенная бывшая стояла в коридоре и качалась из стороны в сторону, умудряясь балансировать на высоких каблуках.

– Заметно, – хохотнула она и уставилась на стоящие у порога чужие ботинки. Женские. – Я так и знала. Бабу себе нашел! Мог бы сказать, а не сочинять небылицы.

– Лиза, – попытался вклиниться в поток слов, перемежающихся с бранью.

– Не надо! Я сама прекрасно все вижу! Как тем самым местом чувствовала! – завопила она. – Бросил меня в канун нового года. Променял на какую-то шлюху!

– Лиз, рот закрой, – я закипал, пытаясь придумать, как выставить пьяную и явно взбешенную женщину за порог, зарекаясь больше не связываться с подобными. Вообще ни с кем не связываться. По воле судьбы оказалось, что существует та самая, и мне выпал шанс. Единственный шанс не потерять девушку, которая сейчас находилась в соседней комнате и слышала пьяную ругань и оскорбления.

– Не закрою. Пусть выйдет! Я ей морду располосую, – выкрикнула Лиза, качнувшись вперед. В какой-то миг я ждал падения, но она устояла. Взмахнула руками, выпрямила спину и посмотрела на меня. Взгляд, стеклянный от выпитого, резко прояснился.

– Я же тебя люблю, – зашептала она и шагнула ко мне.

Я отпрянул, но Лиза оказалась шустрее. Повисла на меня, потянулась к лицу, пытаясь поймать мои губы.

– Люблю! – произнесла достаточно громко, а я вцепился в ее руки, чтобы оттолкнуть женщину. Но в этот же момент на пороге появилась Женя и немигающим взглядом смотрела на нас. И я готов был отдать полцарства за то, чтобы узнать о том, что творилось в ее голове. Потому что на лице не было ни одной эмоции.

Глава 13

– О, разлучница, – ехидно произнесла женщина, гипнотизируя меня взглядом. Повисла на шее Евгения, но он ловко стряхнул ее руки и отступил на шаг назад. Ее к себе больше не подпускал, хотя она тянулась к нему.

– Доброй ночи, – мой голос не дрогнул. Я взяла волю в кулак и запихнула эмоции куда подальше. Не время устраивать сцены, тем более я ни на что не имела права. Разве только объяснения, которые рассчитывала получить.

– Доброй? – вспылила она, пошатываясь на месте. – Ни черта не доброй! Ты пытаешься отобрать моего мужчину! Он мой! Запомни! – Из незнакомки летели угрозы и ругательства, а я неторопливо скрестила руки на груди и продолжала смотреть театр одного актера. Потому что Евгений занял аналогичную позицию, пусть и в противоположном конце широкого коридора.

– Елизавета, успокойся, – холодно произнес мужчина, стоило женщине на мгновение замолчать. Теперь я знала имя врага, грозившегося выцарапать мне глаза.

– Успокоиться?! – она продолжала пылать гневом. – Ни за что! Вышвырни эту чертовку из дома! Я тут должна быть, а не она!

Евгений замер. Вдохнул-выдохнул. Я заметила, как злость вспыхнула в его темных глазах, превращая омуты, в которых я тонула несколько минут назад, в ужасающие грозовые тучи. Еще одно слово – и молния поразит насмерть.

– Закрой. Свой. Рот, – произнес каждое слово так, словно вбивал гвозди.

Женщина отшатнулась, перестала кривить гримасу и сжалась. Ее рука, которой она тыкала в меня, произнося проклятия, безвольно шлепнулась вниз и повисла как плеть. Елизавета медленно повернула голову к мужчине и потупила взгляд. Наклонила немного голову, словно признавая свое поражение. А после задрала нос, присмотрелась к нему, в надежде получить прощение. Но Евгений был неумолим.

– Тебе пора, – леденящим душу тоном произнес, открывая дверь.

Женщина вздрогнула, покосилась на металлическое полотно, которое вот-вот должно было отделить ее от желанного мужчины, и шагнула, с трудом перебирая ногами.

– Я люблю тебя, – прошептала она, хватаясь за дверной косяк. – Люблю.

– Себя ты любишь. И цацки. И пьянки с друзьями, – не запинаясь, перечислял Евгений, выжидая, когда Елизавета перестанет цепляться и покинет его дом.

Я застыла на месте. В какой-то миг, совсем неуловимый, я почувствовала ее отчаяние. Вспомнила себя, цепляющуюся за прошлое. За чувства, которые придумала себе. За злость и печаль, которыми одарила Евгения. А теперь наблюдала, как он окончательно рвал отношения с женщиной, которая, возможно, заслуживала лучшего расставания. Потому что я уже не знала, как лучше: оказаться брошенной вот так, или внезапно, без объяснений.

В груди защемило. Сердце отплясывало ритуальный танец скорби.

Я отвернулась и вошла в гостиную. Подхватила кошку, имя для которой так и не придумала, села на диван и с грустью посмотрела на стол. Одинокая бутылка шампанского потеплела, надгрызнный кусочек колбасы, брошенный мной после того, как я услышала голоса в коридоре, обветрился. Женский голос! Он будто вырвал меня из иллюзорного сна, в котором я наслаждалась моментами единения с Евгением, и вернул на землю – у него были отношения. О последствиях, которых я теперь узнала, комкая край свитера одной рукой и поглаживая кошку второй. Она вертелась на коленях, громко урчала и никак не могла усесться. Будто беспокоилась. Или мое волнение передалось кошке?

Я потрудилась взять себя в руки, но выходило с трудом. Глаза защипало, но я запретила себе огорчаться. Нельзя!

Какой же все-таки отвратительный день. То есть ночь, которая, кажется, будет длиться бесконечно.

– Прости, – тихий голос Евгения вернул меня в реальность.

Я не посмотрела на него, но видела, как мужчина прошел мимо. Присел рядом, сложив перед собой руки. Опустил голову.

– Бывшая? – голос едва уловимо дрогнул. Он же взрослый мальчик! У него были бывшие. Как и у меня. Ох, опасное это чувство… Ревность…

– Теперь точно. Надеюсь, – выдохнул он. Помолчал, устраиваясь рядом. А я невольно вздрагивала от каждого движения. Кошка завертелась с удвоенной силой, прижимаясь ко мне.

– Что произошло?

– Думаешь, ты хочешь знать? – слова мужчины были полны сомнения. Оно и тревожило меня, но лучше расставить все точки сейчас, чтобы после не было больно. Мне больно.

– Да, – голос дрожал. – Хочу. Наверное, так нужно. Расскажешь?

Евгений кивнул, отклоняясь назад. Прижался к спинке дивана, запрокидывая голову назад. Посмотрел в белый потолок, занося руки за голову. Вновь выдох, рванный и короткий, больше похожий на вздох уставшего и опустошенного человека.

– Я был женат, – первая же фраза выстрелила пулеметной очередью куда-то под дых, выбивая воздух. – Недолго и не так счастливо как хотелось. Влюбленный дурак, окольцевавшийся в студенческие годы. Вот только из красавицы и умницы неожиданно не получилось заботливой и любящей жены.