Запомни, ты моя - Любовь Попова

Она достойно несет своей крест красивой, самодостаточной женщины. Но разве сделало это ее счастливой? Разве может быть женщина счастлива в одиночестве.

И черт дернул Диану после долгой прогулки по городу набрести именно на дом Вики. И не пройти мимо, а набрать номер и услышать удивленный голос.

— Конечно, заходи.

Сначала разговор и не мог склеиться. Они так давно не разговаривали наедине, что забыли, когда это было последний раз.

— На мое день рождение, — вспоминает Диана, осматривая богатую квартиру Вики. Она сама никогда в роскоши не жила. Вся ее заслуга в инвалидности, благодаря которой она училась в лучшей школе, в лучшем вузе, имеет стипендию, а теперь возможность стать кардиологом. Мама гордится ею, а папа слишком занят, чтобы обращать на больную дочку внимание.

— Точно. Надя укатила с матерью в Италию, а Артур с парнями были на сборах.

— Мы даже неплохо провели время.

— Как дуры ревели над очередной серией Доктора Хауса, — откидывается Вика на спинку дивана и внимательно разглядывает Диану. И та знает, о чем думает подруга. О прыщах, сухих темных волосах, лишнем весе, который не может свести ни один тренер Нади, ни один ее косметолог. — А потом приехала Надя, и я снова оказалась тебе не нужна, потому что не пошла по твоему пути саморазрушения.

— Любовь — это не…

— Я утверждала и буду утверждать, что Артур гробит тебя.

— Я люблю его…

— Алена любит Никиту. Но так, что не ложится под него по первому его желанию, а хочет быть единственной. Правда теперь не выйдет.

— Не выйдет? — Диана выпрямляет спину и даже отставляет бокал с газировкой. Неужели Надя рассказала о своем плане Вике? — Из-за…

— Эта дурында упустила единственный шанс быть с Никитой, потому что отказывается делать аборт…

— Я ничего не понимаю… Алена беременна?

— Ага, от бывшего клиента.

— А ты не боишься мне рассказывать? Ну, то есть, Надя может подумать…И может совершить…

— Она может успокоиться и спрятать свою метлу. Для Алены этот дурацкий ребенок теперь дороже, чем отношения с любимым человеком, а все потому что… — передразнивает Вика Алену. — Он единственный, кто будет меня любить без условий.

— Но ведь это правда.

— До пяти лет. А потом у ребенка появляются мозги и возможность в любой фигне обвинить именно родителя. Дети должны рождаться в полных, счастливых семьях. Иначе получаются такие вот как мы с тобой.

— Какие?

— Уроды, которые не могут найти себя в жизни и мечутся, либо довольствуясь унижениями, либо унижая других.

Голова Дианы отчаянно болит. Сначала от разговора с Надей, потом от жесткой философии Вики. Потом от собственных мыслей. День добивает Артур, который, придя в стельку пьяным, сразу тащит Диану в постель и два часа не выпускает, лишая последних сил. Но при этом дарит счастье и возможность не только быть с любимым эти редкие минуты, но и оргазм, который прочищает голову.

Пусть Алена будет счастливой с этим ребенком от клиента. Значит, и Наде не надо спать с Рустамом. О чем Диана и говорит ей на следующее утро, когда звонит из клиники, в которой проходит интернатуру.

— Тебе нечего опасаться…

— Это еще почему?

— Никита политик. И даже если он разведется, жениться на Алене у него не получится. И даже если он уйдет из политики, вместе они не будут.

— И ты это знаешь, потому что…

— Потому что Алена беременна. Не от Никиты.

Глава 17. Никита

— То есть, стоило мне заговорить о разводе, ты решила меня изнасиловать, чтобы зачать? — мне ничего другого в голову не приходит. Иначе как объяснить, что женушка с утра решила сделать приятно.

— Если для того, чтобы заняться сексом, тебе нужно выпить еще, виски рядом с кроватью.

— Вместо кофе, виски? — усмехаюсь, но любое движение мышц лица вызывает такую адскую боль, что становится тошно. Как, впрочем, и от вранья Нади.

Я ожидал этого, собственно, поэтому решил спать отдельно. И песни имиджмейкеров о ребенке, который поможет в выборах, этому поспособствовали.

— Думай, что хочешь, но сегодня ты впервые подарил мне возможность испытать удовлетворение…

— Серьезно? — смеюсь я, — тогда считай, в меня вселился кто-то другой, потому я с тобой сексом не занимался.

— Ты просто не помнишь…

— Ты просто зачем-то держишь меня за дурака. А потом внезапно возникнет беременность, которая не позволит мне с тобой развестись. Только вот я, может, и идиот, но не дебил. И вместе с тобой пойду к гинекологу. А потом еще к десяти, — говорю довольно грубо и, преодолевая головную боль и тошноту, плетусь в ванную.

Там начинаю обдумывать, как поскорее избавиться от Нади, не нарушая при этом закон. И об этом я решил аккуратно спросить акул политической арены, а именно братьев Демидовых, которые и занимаются продвижением моей карьеры.

— Забудьте, Никита. Сейчас развод даст шансы вашим оппонентам. И откинет нас на несколько лет назад.

Разговор происходил перед очередной речью на открытии очередного благотворительного учреждения. У меня уже размылись названия и даже текст, который я читаю с трибун как обезьянка.

— И пить вам сегодня больше не стоит, — отбирает старший Демидов, высокий и худой, стакан с виски, пока я пытаюсь понять, что за акцию сегодня пыталась устроить Надя. И если задуманное получится, меня действительно откинет на несколько лет назад. От Алены, которая вряд ли согласится со мной жить, если Надя забеременеет.

— Никита, вы слушаете меня?

— Надя пытается сделать из меня осеменителя своей вагины.

Братья переглядываются, и тот, что пониже, прыскает со смеху.

— Без вашего участия?

— Я и раньше читал разные способы, которыми бабы мужиков в свои сети заманивают. Сбор семенной жидкости один из них.

— Мы давно вам говорили…

— Да не будет Надя моей женой! — вскакиваю. — Это временная мера. Так