Портрет моего мужа - Демина Карина

При первичной активации остается отпечаток силы, который, конечно, развеивается через некоторое время, но… мало ли, какие еще лупы есть в запасе у королевской Службы безопасности? Подозреваю, будь у рыжего желание надавить на меня, он бы вспомнил об этой мелочи, но… То ли желания не было, то ли времени с последней поставки прошло изрядно, рыжий смолчал. А нового шанса давать я ему не собиралась.

На острове Одьс обитали разные люди.

Нашлись и отмеченные силой, которые за малую монету предоставили мне угол в мастерской, а еще собственные руки. Всего-то и надо, что взять заготовку и повернуть в ней ключ силы. Вот над ним пришлось поработать изрядно, потому как ничего подобного прежде мне не встречалось. То ли не вставало перед артефакторами аналогичных проблем, то ли решались они иначе, однако после нескольких месяцев мучений мне удалось создать более-менее стабильную вторичную структуру, которая после выполнения единственной своей задачи просто рассыпалась.

— Хитро, — оценил сала Терес, покрутивши узенький браслетик, который выглядел обыкновенным браслетом, по сути им и являлся, поскольку вычерченные на внутренней стороне контуры пока были лишь узорами. — Знаю я, кого тебе подрядить…

Так и появились в моей жизни почтенная вдова и трое ее сыновей, все — одаренные, хотя и дара их едва-едва хватало, чтобы разжечь свечу.

Или заклятие.

— А у них…

У вдовы не было коронной бумаги, равно как и у сыновей ее. С другой стороны, чем меньше сила, тем короче жизнь остаточного следа, но все же…

— Не беспокойся, им есть куда податься…

Так и жили.

Вельма забралась на стул с ногами. Этой ее привычки Кирис никогда не понимал, вот разве ж удобно? Устроилась, что курица на насесте, и карандаш грызет. Взгляд задумчивый…

— Стало быть, по крови ничего?

— Ничего, — подтвердил Кирис. — И по остаточному следу тоже пусто.

Ловушки чистые.

И ему самому уже начинает казаться, что никакого такого воздействия и не было. Примерещилось. Просто… человек симпатичный. Ведь бывает же такое, что некоторые люди способны вызывать симпатию.

— Но Терес утверждает…

— Утверждает.

Вельма рассеянно кивнула.

— Ему можно верить.

— Знаешь?

— Мой наставник. Хороший человек…

С этим утверждением можно было бы и поспорить, но Кирис не стал. В последние дни Вельма была какой-то… не такой. Рассеянной. Мечтательной даже. И про отпуск свой забыла.

— Значит, старая кровь. Что? Эйты, они ведь не просто так эйты, — она все же отложила изрядно пожеванный карандаш, но лишь затем, чтобы взять другой. — Благословенные богиней, а божественное благословение, чтоб ты знал, просто так не проходит. У них много… талантов, о которых, сам понимаешь, не спешат распространяться.

Наверное, стоило бы сказать, что это все глупости и сказки, которые хорошо рассказывать у костра на берегу, когда и море замирает. А волны подбираются ближе и ближе, они ценят хороших рассказчиков.

Таких, как Миста.

Поэтому и забрали ее.

Надо же, столько лет не вспоминал, а тут вдруг выскочило. Память, она такая, только отпусти, мигом извернется змеей, вцепится в горло.

— Может, — Кирис подал руку, — прогуляемся?

— Что? А… да… устал?

— Не знаю. Просто… странно это все. Думаешь, мне еде лают предложение?

Визитная карточка Маруна Ильдиса, самого молодого в истории королевства члена Большого Королевского Совета, лежала в коробке для визиток, между клочком бумаги с запиской от старого зеленщика, приторговывавшего краденым, и скидочными купонами. Возможно, со временем в коробке — вот уж бесполезнейшая вещь, но подарок Вельмы, — появятся и другие карточки, но эта… каждый вечер Кирис зачем-то доставал белый прямоугольник, осторожно касался шелковистой бумаги, трогал уголки и испытывал преогромное желание заказать карточку и себе.

Хотя бы дюжину.

Вдруг да пригодятся? Потом идея начинала казаться нелепой, да и камень вяло нагревался, намекая, что не стоит увлекаться чужой жизнью. И отпускало.

До следующего вечера.

Наверное, стоило бы написать в докладе, Кирис даже пробовал, только… стоило перу коснуться бумаги, и он осознавал, насколько нелепой, мелочной будет казаться его жалоба. Этак и вправду параноиком прослыть можно.

Подумаешь, карточка…

Он ведь не собирается вновь с Ильдисом встречаться, если, конечно, не велят.

В парке гулял ветер.

И дождь шел. От дождя укрылись и разносчики мороженого, и продавцы сладкой ваты, и даже махонький магазинчик, где продавали сахарных петушков на палочке, пряники и карамельные трости, был закрыт. Мокли облетевшие березы. И клен лишился пурпура. Листва его легла на дорожку, чтобы смешаться с грязью.

Вельма поежилась.

Но от куртки отказалась:

— Не надо. Извини… в последнее время все идет как-то… не так.

— Нужна помощь?

— Какая?

— Любая.

— А… — она впервые за последние дни улыбнулась. — Смотри, вдруг да попрошу Корна убить…

Кирис хмыкнул.

Непростая задача, если подумать. Но невыполнимых не существует.

— Сейчас не выйдет. Здесь он настороже, но вот через пару недель, слышал, в отпуск собирается. А люди перед отпуском становятся рассеянными. И лучше на море… там легче тело спрятать. И есть у меня хороший знакомый, который к имперцам доставит, если вдруг что…

Вельма рассмеялась.

Легко, почти как раньше.

— Я и забыла, какой ты… бываешь.

— Какой?

— Серьезный.

— Это плохо? Иди под зонт, промокнешь и заболеешь.

— Кто бы говорил, — Вельма показала язык. — Лучше расскажи…

— О чем?

— Обо всем… как Терес поживает? Я думала, он погиб, но если нет… наверное, так лучше для многих. Он… выполнял особые заказы, понимаешь? И устал. Люди, я слышала, устают убивать. Но отпустить его не могли, вот и пришлось… искать выход. Знаешь, я вот думаю… мне ведь тоже не уйти. И тебе. Никому. Я когда шла на службу, хотела просто нормальной жизни. Быть одаренной сиротой лучше, чем просто сиротой, но и так… кем бы я стала? Актрисой? Мне предлагали за… неважно.

Кирис сложил зонт.

Сам он дождя не боялся, да и было пока тепло, куда как теплее, чем на том берегу, где осталась догнивать лодка. Если еще не догнила.

— Говорили, что без покровительства я все равно ничего не добьюсь. Я послала всех… и посылала раз за разом. Дума ешь, я не знаю, что про меня говорят?

— Кому нос сломать?

— И ты туда же, — Вельма топнула ногой по луже, будто желая стереть собственное отражение. — Это ничего не изменит. Всем рты не закроешь… а он придумал глупость. Жениться… кто он, и кто я? Какие же вы, мужики…

Кирис благоразумно промолчал.

— Вот скажи, какая из меня благородная эйта? Да, дар есть, но того дара две капли. И пока его тянет, конечно… вас всех тянет к необычному. Но пройдет время, и он поймет, что совершил ошибку. Станет злиться. На меня злиться…

Дождь усилился.

И Кирис раскрыл зонт. Пусть Вельма и дальше предается самокопаниям, он же постарается, чтобы, копаясь, она не промокла до нитки.

Ветер улегся.

И стало тихо-тихо. Эта тишина требовала что-то сказать, но что? Кирис совершенно ничего не понимал в делах сердечных. То есть у него была подружка, с которой он время от времени встречался, но там все было просто.

Он покупал духи и чулки.

Иногда давал денег. Она не требовала большего. И вполне возможно, что друзей у нее было несколько, но Кириса это совершенно не трогало.

— Может, — он все-таки заговорил, зная наверняка, что скажет не то и не так. С женщинами вообще сложно.

— Не надо думать за него? Пусть он сам. А ты за себя.

— Бестолочь, — ласково произнесла Вельма.

Какая уж есть. Зато… дурью не мается.

— Поможешь мне платье выбрать? — тот далекий, казавшийся забытым, берег не выходил из головы. А еще одно обещание, данное много лет назад. И глупое ведь. Детские не бывают другими. Кирис про него тоже забыл, как и о многом другом. Точнее, многое другое он старательно вымарывал из памяти, а уж берег пришелся заодно.