Амадора. Та, что любит... - Ана Феррейра

– Вы меня не поняли!

– Да не парься ты, тут и понимать нечего…

И блондинка принялась целовать мне шею, а ее дружок – снимать с меня блузку. Не успела я опомниться, как оказалась безо всего в объятиях этой парочки.

– Я ошиблась квартирой!

– Как от нее приятно пахнет!

– Ага… Ну прямо кошка мартовская…

– Кабри, полижи-ка ей киску…

Я махнула рукой и представила им делать со мной все, что заблагорассудится… Он вошел в меня с ее помощью. В это время она меня целовала, сосала мне грудь и вовсю работала пальцами… Как это они всё знали! Я возненавидела себя за то, что мне это приятно… Интересно, Густаву тоже этим занимается? Он бы и представить себе не мог, какое это было бы для меня наслаждение!

– Сколько ты ей заплатишь, Кабри?

– Ты ее снял, ты и плати…

– Это не я…

– Сколько раз вам говорить: я ошиблась квартирой, никто меня не звал.

– Да ну?!

– Я сюда вошла вслед за мужем. Хотела его застукать на месте преступления.

– Твой муж сюда зашел?!

– Да.

– Ну, мало ли с кем он может быть…

– Тут не меньше тридцати девочек живет…

– То есть как это?

– Почти весь дом ими заселен, красотка.

– Это, можно сказать, дом любви.

– Значит, Густаву спит с проституткой?

– Да вроде того…

– Нормально! А мы подумали – ты тоже из них…

– Перестань.

– Лучше, красотка, если он предпочитает профессионалку. Проблем меньше…

– Тебе понравилось?

– Королевское наслаждение!

– Мне пора идти!

– На, возьми денежку.

Парень протянул мне две бумажки по пятьдесят реалов.

– Я не шлюха!

– Возьми, возьми…

– Будь я шлюхой, заработала бы больше…

– Здесь больше вряд ли заработаешь.

– Вон оно что! Значит, этот подонок тут за сотню может развлекаться сколько влезет?!

– Да, моя лапочка! Может за сотню, может за полсотни, а то и за десятку…

– А есть и за тысячу, и за пять тысяч… Те девочки, что внесены в каталог, дороже берут.

– Доступный секс.

– Правда?

– Денежку-то возьми.

– Не хочу. Быть шлюхой – не мое призвание. Я не профессионалка.

– Но очень талантливая!

– Дождись своего кобелька на улице. Время обеденное. Все торопятся закончить свои дела… Может, еще застанешь своего мерзавца. Всыпать бы ему по первое число, раз он такую красавицу не ценит.

– Не говори так, Кабри…

– У тебя совсем другое дело, Самсон. Жена-то у тебя мало того, что дура, а еще и уродина к тому же.

– Да нет, она ничего…

– Все равно. Ты не виноват.

– Так что, твоя жена ни сном, ни духом не ведает, что ты здесь?

– Конечно, нет, красавица.

– Ну, дальше ехать некуда…

– Приведи себя в порядок и иди себе. Ты ни в чем не виновата.

– Сейчас пойду.

– Иди с Богом.

– Всё было очень хорошо. Здорово у вас получается!

– Правда?

– Еще как!!!

Кабри поцеловала меня в щечку, отворила дверь, и я выскочила в надежде поймать Густаву… Сбежав по лестнице, я позвонила консьержу, вручила ему ключ от пустой квартиры и стала ждать на другой стороне улицы… Прошло минут десять – и вот он распахивает железную застекленную дверь. Он меня заметил. Я кинулась к нему и изо всех стал стала бить его в лицо, в грудь… Он закрывался руками.

– Сколько ты ей заплатил? Сколько?

– Перестань! Ничего же не было! Я тебе все объясню…

– Сколько ты заплатил шлюхе? Сотню?

– Да что ты городишь? Это любовница Уилсона!

– Врун! Свинья! Я убью тебя…

– Прекрати!

– Подонок!

– Мне просто нужно было передать кое-что Уилсону…

– Заткнись!

Он меня поцеловал. Давненько он так не целовал меня… Насладившись поцелуем, я вспомнила, что шлюхи не целуются. Те, с кем я целовалась – это необычная парочка.

– Мне нужно опять на работу.

– А я домой пойду…

– Так это любовница Уилсона…

– Шлюха?

– Не то чтобы шлюха…

– Как звать-то ее?

– Ванесса. Позвони ему! Позвони, раз мне не веришь…

Я притворилась, будто поверила. А ночью у нас был отличный секс. Густаву старался изо всех сил. Через несколько дней после этого случая я, разбирая его бумаги, обнаружила визитную карточку частного детектива. Видимо, его обуревала навязчивая идея нанять детектива, чтобы следить за мной – хотя изменял-то мне он.

С этого дня я совсем забросила домашние дела. Больше палец о палец не ударила. Ни готовкой не занималась, ни шитьем… Надоело мне быть домохозяйкой. Густаву сказал, что я сумасшедшая, и ушел от меня.

Жеребец

Случалось, что мне не хотелось просыпаться… Никакого желания работать, никакой любви, делать решительно нечего.

На автоответчике полно сообщений. Два – из агентства недвижимости, один – от Жулии, а от Вероники – ни одного… Просыпаюсь от первого звонка – и больше не спится, но и вставать тоже неохота.

– Одиннадцатого числа – презентация нового компакт-диска.

Битых два часа валяюсь, уставившись в потолок, и думаю обо всякой всячине. Кругом темно, хоть глаз коли, только потолок белеет, будто экран в кинотеатре. Пытаюсь вообразить, какие события могли на этом экране развернуться. Неплохая идея!

Когда во второй раз позвонили из этой чертовой недвижимости, я взглянула на часы и вскочила с кровати, словно по сигналу боевой тревоги. Времени-то уже сколько! Я помчалась в душ. Черт побери! Открыла кран. От горячей воды поднялся густой пар. Проклятье! Я пялилась в зеркало, пока мое отражение не померкло и не пропало… потом сняла старую, поношенную ночную рубашку и осталась голой, прекрасной и беззащитной. Душ – это прекрасный стимул, чтобы начать новый день, который, впрочем, клонился к вечеру. Я отдалась душу и совсем забыла, что спешу.

– А я ведь и раньше целовалась с женщиной…

– Да ну?!

– С соседкой, когда была маленькой…

Первая моя встреча с Вероникой состоялась после презентации ее самого удачного диска. Об этом я уже рассказывала. Впоследствии мне еще доводилось целовать женские губы, но дальше этого дело не шло. Когда я снова встретилась с Вероникой, мне показалось, что на всем свете нет никого, кроме нас двоих. И не то, чтобы мне хотелось начать всё сызнова, заметьте. Видно, просто что-то осталось недосказанным между нами… Я вспомнила Веронику, и сердце у меня заколотилось. Позвоню-ка я ей сегодня!

От горячего душа я слегка разомлела. Кожа на пальцах у меня сморщилась от воды. Я выключила душ. Мои движения сделались быстрыми и стремительными. Значит, недвижимость. Через десять минут я уже была в лифте, который, к счастью, оказался свободен, и вскоре выбежала на улицу. Уже в машине я пожалела, что не надела лифчик, но возвращаться было поздно. Черт возьми!

Движение было, как всегда по пятницам. Хоть сигналь, хоть ругайся, хоть поезжай в объезд – всё без толку. Поэтому в агентство я приехала в девятнадцать часов девятнадцать минут – не раньше и не позже. Дверь закрыта. Я долго держала нажатой кнопку звонка. Вышла какая-то уродина.