Требуется король - Петроний Гай Аматуни
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В звездном рое на черном фоне космоса сверкала Голубая Планета…
— Митька… Виноват, капитан Грей, — повернулся к Аделине Василько, — хотел показать тебе нашу планету со всех сторон… Не знаю, как собирался он выполнить свое обещание, но вот, смотри… Земля у твоих ног, и ты можешь сделать вокруг нее столько витков, сколько пожелаешь!
— Ты неподражаем, Василько, — сказала Аделина. — И, знаешь, что?.. Я буду отныне собирать марки только космической серии!
Василько помрачнел и решительно скомандовал:
— По местам! Хватит с вас…
— Давно бы так, — одобрил Аинька, наблюдая за ними. — А то нянчится с этой девчонкой-задавакой!..
6
Остров Забвения, затерянный в пустынной части Тихого океана среди двадцати тысяч других островов. Где-то южнее экватора, но севернее Австралии, восточнее Ростова-на-Дону, но западнее Нью-Йорка.
Сюда удалился от мирской суеты наш Василько. Здесь, на необитаемом клочке суши, проводит свои дни в гордом одиночестве юный ростовчанин, подобно Робинзону. Верного друга Пятницу ему заменяет сверхтехника Будущего.
За считанные секунды вагончик фуникулера — канатной железной дороги — доставит Василько на десятикилометровую высоту единственной горы острова. Плавно и неторопливо эскалатор опустит его к центру Земли.
Одноместная подводная лодка всегда к его услугам в уютной бухте; вертолет в двух шагах от его сорокаэтажной хижины, сверхзвуковой самолет — на бетонной поверхности аэродрома.
Стоит нажать кнопку — и автоматические повара угостят его обедом, завтраком или ужином; другие кнопки удовлетворят другие желания.
Но Василько был глух ко всему. Лишь объемный цветной телевизор с экраном во всю стену удостаивал он своим вниманием. Да и то включал его только для того, чтобы посмотреть «Клуб кинопутешествий», «В мире животных», «Очевидное — невероятное» или мультики.
А на ровной возвышенности крутого побережья издали виднелся огромный Сфинкс — лежащий лев с головой человека, наподобие Большого Сфинкса в Египте.
Только сделан он был не из камня, а из прочной цветной пластмассы, и лицо у него было не египетского царя — фараона, а самого Василько. Грустный взгляд гигантской скульптуры всегда устремлен не на восток, как у египетской, а на запад, в сторону Ростова-на-Дону.
Никто не разгадал тайну усмешки, застывшей на устах Каменного Сфинкса, что неподалеку от Каира, но стоит лишь взглянуть на улыбку Сфинкса-Василько, чтобы понять: только он знает цену женского легкомыслия и неумения отличить настоящего мужчину от филателиста.
Только он…
7
— Ну, как? Интересно? — спросил Эго.
— Ты уже пришел? Хорошо тут у вас… Что сказал врач?
— Все в порядке.
— То, что я видел, на самом деле было?
— Нет, Аинька, только в мечтах… Но без мечты человек ничего не добьется…
— А чего же тут добиваться? Разбойничать?
— Этого я не допущу, — заверил Эго. — Но видеть себя сильным, могущественным не вредно. Не говоря уже о том, что пираты, которых ты наблюдал, обрушивают свой гнев лишь на угнетателей, а простых людей они не трогают, а даже защищают.
— Ну и видик у этих защитников! — заметил Аинька.
— Бывали и пострашнее… Ладно, идем, я покажу тебе, что произошло уже не в забавах воображения, а на самом деле… Твоя работа… Вот сюда, левее… Видишь?
— Что это?! Музей восковых фигур?
— Хорош музей! — сурово произнес Эго. — Здесь собраны те мысли и желания Василько, которые ты за него выполнял с помощью своего волшебства. Вон сколько наворочал!
— Ой! — ужаснулся Аинька. — Это они превратились в восковые фигуры, как мой Мастер!.. Если бы я мог предвидеть такое, давно бы отстал от Василько. Я больше не буду!
— То-то же!
— Прощай, Эго.
— Прощай. Не забудь забраться в левое ухо этого сказочника.
— Я сейчас туда и направляюсь…
8
В моем Внутреннем Мире Аинька пробыл недолго.
— Это потому, — объяснил он мне после, — что там все у тебя четко распланировано и все на виду. Никаких закоулков. Если тропинка — то посыпанная песком, если дорога — то везде светофоры и регулировщики. Все безоговорочно подчиняются твоему Эго. Кругом порядок, лозунги, нравоучительные цитаты, изречения великих людей по краям дорог, как рекламные щиты. Скучища!
— Но в свое время, — прервал я, — мне доводилось увлекаться приключениями и фантастикой… Неужели ничего не осталось?
— Осталось, — успокоил меня Аинька. — В картинной галерее… В золоченых рамах есть даже картинки, написанные масляными красками!..
— Гм… И об алых парусах я мечтал… Неужто и они не сохранились?
— Видел: маленький такой сувенирный кораблик с алыми парусами, из пластмассы.
— Да что же это творится в моей голове? — огорчился я. — Нет ни одной живой, озорной мысли?
— Есть, и даже не одна. В зоопарке…
— Где?!
— Ну, это я так назвал… У тебя озорные, как ты говоришь, мысли находятся в клетках, а твой Эго иногда выпускает их на прогулку и поначалу присматривает за ними.
— Почему же поначалу, Аинька?
— Потому что их вскоре окружают твои дети, внуки и внучки, бесцеремонно тормошат их и высмеивают, пока они сами не возвращаются в свои клетки…
— Внучки?!
— Да нет, твои озорные мысли.
— Так-с… Ну, а что же мой Эго? Какое впечатление произвел на тебя он?
— Да, в общем, ничего… Знаешь, он такой вежливый, сладкоречивый и совсем не обидчивый. А уж когда твоя жена появляется, твой Эго становится совсем предупредительным и осторожным…
— Ну-с… беседовал ты с ним?
— Разумеется. Он говорит, что всякие там алые паруса, мечты — детская забава, не больше.
— Так и сказал?
— Да.
— Впрочем, в этом есть доля правды, Аинька.
— Тогда непонятно: как без веры в Мечту ты пишешь свои книги?
— Многие писатели так сочиняют, не я один…
— И еще знаешь: в тебе уже нет… — ну, ни капельки!.. — пионерского.
— Неудивительно, Аинька: у меня возраст, так сказать, пенсионерский.
— А для чего люди взрослеют?
— Если бы я мог ответить… Сам не знаю! — сказал я и постарался сменить тему беседы. — Какие же планы возникли у тебя?
