Полководцы Украины: сражения и судьбы - Дмитрий Табачник

Установление союзных отношений с Константинополем облегчило Ярославу и включение в общеевропейскую политику. Именно с этой целью Ярослав согласился оказывать Византии при необходимости военную помощь, что прямо предусматривалось заключенным соглашением. На основании русско-византийского соглашения дружина Ярослава в 1050 г. спасла Константинополь от взятия печенегами, что можно считать следующим этапом в русско-византийских отношениях – утверждения первенства Киевской Руси по отношению к Византии.

Небольшое замечание – следует опровергнуть обвинения Ярослава в том, что он специально организовал якобы заведомо обреченный на неудачу поход в Византию, чтобы уничтожить новгородскую дружину, подозревавшуюся им в нелояльности и готовности поддержать выступления против великого князя Киевского. Ни малейших подтверждений подобной версии не существует, Ярослав, наоборот, был совершенно уверен в успехе похода, к тому же у него не было никаких оснований сомневаться в лояльности новгородцев, которые находились под жестким контролем его сына. Не менее невероятно звучит, что Ярослав смог сознательно пожертвовать сильной новгородской дружиной, что серьезно ослабило позиции государства (в первую очередь, на севере-западе).

Справедливости ради заметим, что речь тут идет не о неспособности Ярослава к тем или иным проявлениям крайней жестокости (вновь подчеркнем – жестокости, по меркам нашей современности) и макиавеллизма (хотя данный термин обычно превратно понимают – и великий князь Киевский действительно основывал свой государственный курс на сформулированном через несколько столетий великим флорентийским мыслителем постулате о том, что государство основывается на организованной политической власти и законах). Когда новгородцы, в ответ на бесчинства варяжской дружины новгородского князя, в 1015 г. перебили большинство варягов, то князь отреагировал в духе того времени. Он заявил новгородцам, что прощает их и пригласил представителей знати к себе. Но вместо прощения княжеская дружина устроила массовую резню, в ходе которой было убито, по летописным данным, около тысячи человек (впрочем, цифра представляется сильно преувеличенной). Однако в эту же ночь он, как утверждает «Повесть временных лет», получил известие из Киева от своей родной сестры Предславы: «Отец умер, а Святополк сидит в Киев, убил Бориса, послал и на Глеба, берегись его». Ярослав сразу же понял, чем грозят ему лично действия Святополка, а также то, что справиться с убийцей первых русских святых ему без помощи новгородской дружины не удастся. Это заставило его покаяться и повиниться в своих действиях перед новгородцами и попросить их помощь в борьбе со Святополком. Новгородская знать на это согласилась (по каким причинам – скажем ниже) без всяких условий, и их представители ответили на Ярославов призыв о помощи: «Хотя, князь, братья наши и перебиты, однако можем по тебе бороться».

Отметим в связи с этими событиями следующее: будущий создатель древнерусской империи как политик сумел полностью обыграть знать Новгорода, которая поддержала князя, исходя лишь из собственных местнических интересов. Новгородская верхушка посчитала, что, поддержав своего князя в борьбе против великого князя Киевского, она тем самым может освободиться от власти Киева и сделать Новгород фактически независимым государством. Однако, предоставив помощь Ярославу в расчете на достижение сепаратистских целей, новгородская верхушка объективно действовала в целях создания единой империи Киевской Руси. Это было, конечно, совершенной неожиданностью для элиты Новгорода – все предыдущие действия Ярослава убедили ее в том, что он поддержит их намерения отложиться от Киева. Ведь еще совсем недавно, при жизни своего отца Владимира Святославича он отказался платить ему полагавшуюся дань (т. е. де-факто отказался признавать верховенство великого князя Киевского), что едва не привело к началу военных действий. Владимир тогда, как свидетельствует Нестор, отдал приказ: «Расчищайте дороги и мостите мосты», что было равнозначно указанию начать подготовку похода на Новгород. В свою очередь, понимавший опасность для него прихода киевской дружины Ярослав призвал на помощь варягов, которые вскоре и стали причиной возмущения новгородцев. Призвание варягов свидетельствовало о том, что Ярослав не собирается отступать и готов сразиться с отцом, и только скоропостижная смерть Владимира в 1015 г. не дала начаться войне между Киевом и Новгородом. Ирония истории в том, что пытавшийся, ради эгоистических мотивов получения единоличной власти и увеличения доходов, посягнуть на лидерство великого князя Киевского новгородский князь вскоре стал главным борцом за единую русскую державу и будущим создателем древнерусской империи. А его честолюбивые мечты реализовались в степени несравненно большей, чем он мог предполагать перед смертью отца – желая вначале стать лишь полновластным хозяином Новгорода, он стал объединителем и полновластным хозяином всей тогдашней русской земли. Впрочем, это не является подтверждением отсутствия в истории нравственных императивов. Скорее, можно вспомнить слова исторического персонажа другой страны и эпохи о том, что не важно, откуда пришел человек – важно, с чем он пришел.

Подчеркнем, что достигнутое Ярославом после ряда удачных военных походов территориальное расширение границ Киевской Руси не было завоевательной экспансией (как, например, у Польши, а позднее Тевтонского ордена и ордынцев). Великий князь Киевский стремился лишь военными средствами пресечь агрессию против создаваемого единого русского государства и обезопасить его границы.

Убедительным свидетельством этого является, в том числе, создание Ярославом системы защитных земляных валов и укрепленных пунктов – так называемых «Змиевых валов» (по грандиозности это фортификационное сооружение можно сравнить с Великой Китайской стеной) на границе с кочевниками.

Второй полосой укреплений за «Змиевыми валами» были города, находившиеся на подступах к Киеву, – Вышгород, Белгород, Переяславль, Васильков и Канев, составлявшие оборонительное кольцо вокруг столицы. Ярослав приложил немало усилий для усиления их укреплений, что значительно затрудняло любое нашествие врагов на имперскую столицу.

Третьим кольцом укрепления были уже укрепления собственно Киева, который благодаря усилиям Ярослава и его предусмотрительности стал прекрасно укрепленной крепостью. Высота сооруженного великим князем Киевским оборонительного вала достигла 15 метров, что делало город практически неприступным для кочевников, неспособных преодолеть столь мощные укрепления.