Не теряя времени. Книжник - Режис Морейра

— Ну и что? А если мне так нравится? Красивое имя: констанссссссссс. И кто тебе вообще сказал, что я не женщина?

— Никто, — согласилась Фонтанна. И, подумав, добавила: — Просто такое у меня сложилось впечатление.

Ковбой допил свое вино и тоже вступил в разговор:

— Послушай, Бен, не важно, кто ты, женщина или мужчина, но имя тебе нужно особенное, звучное, такое имя, которое подходит…

— Заступнику обиженных! — подсказала Фонтанна.

— Вот-вот! — сказал Ковбой. — Заступнику обиженных.

Отхлебывая вино, они упорно думали.

Бен пил быстрее всех — от страха перед тем, что должен был взвалить на плечи. Ковбой, которого так и трясло при мысли, что его благие планы сбудутся, почти не отставал. И только Фонтанна пила, как пилось.

Что бы ни вышло дальше, а так приятно было пить втроем, как прежде!

Вино в бутылке убывало, а никто ничего не придумал.

— Зорро? — предложила Фонтанна, чтобы хоть что-нибудь сказать.

— Уффф…

— Это как-то чересчур.

Почали вторую бутылку… Придумать имя для заступника обиженных оказалось ужасно трудно. Задача всем троим казалась чрезвычайно важной и серьезной, серьезнее, чем все, чем приходилось заниматься в жизни. И это сковывало их, не позволяло развернуться. А тут еще от долгой непривычки они слишком быстро захмелели.

До половины бутылки допили в полной тишине.

— Иисус? — еле ворочая языком, сказанул Бен.

Фонтанна поперхнулась.

— Пожалуй, как-то нагловато, — подал голос Ковбой.

Допили и вторую половину.

— Что, если Билли Кид? — сказал Ковбой, так и не знавший, как зовут кота.

— Ну, нет! — отрезала Фонтанна.

А пьяный в доску Бен заржал:

— А это как-то кошковато!

Фонтанна уже не верила, что они придумают что-то толковое, у нее мутилось в голове, и ей хотелось позабыть про всю эту затею.

— Да и плевать, в конце концов, на это! — воскликнула она.

— На что? — не понял Бен. Он давно уже бросил ломать голову.

— На твое имя.

Бен попытался встать, но тут же снова плюхнулся на стул:

— Тебе плевать на то, что меня зовут Беном?

— Да нет! На то, другое имя.

— А-а…

— Нет, не плевать, — сказал Ковбой и стукнул кулаком по столу. — Тут дело первостепенной важности, и мы должны придумать достойное, благородное имя!

— Супермен, — с издевкой сказала Фонтанна.

— Во! В самый раз! — хмыкнул Бен.

— Нет-нет-нет! — замахал руками Ковбой. — Это несерьезно, люди решат, что их разыгрывают.

— Тогда Серьезмен? — предложила Фонтанна.

— Сударыня, — дурашливо начал Бен, — я вам пишу с планеты Криптон, где жизнь куда счастливее, чем на Земле. Я залечу за вами и унесу туда, скажите, в какое время вам удобно. И не забудьте надеть теплый свитер — в космосе холодно!

Бен задохнулся от хохота. Фонтанна весело смотрела на него.

И сам Ковбой не выдержал и рассмеялся.

— Не так уж это глупо, между прочим, — сказал он. — Представь себе: ты живешь один-одинешенек и вдруг получаешь открытку от Супермена. Уж наверно обрадуешься! Пойдешь, скажем, за хлебом. Тебя там спросят: «Что нового?» — а ты выбираешь себе круассаны и так это небрежно отвечаешь: «Да ничего особенного. Открытку получил от Супермена». То-то булочница разинет рот! «Вы с ним знакомы?» — «Так, переписываемся иногда». — «О! Да я отдам все круассаны за адрес Супермена!» — «О’кей, записывайте: планета Криптон, Супермену. И опустить письмо в почтовый ящик „Космос“. Всего хорошего, мадам!» И раз — по круассану всем присутствующим!

— Да-а… а если ты не любишь круассаны?

— Возьмешь чего-нибудь другого.

— Ну да.

— Бен! — сказала Фонтанна.

— Что?

— А ты не любишь круассаны?

— Люблю, а что?

— Да ничего.

— Одна беда — никто не верит в Супермена.

— Кроме нас, — уточнила Фонтанна.

— Но мы не булочники, — с сожалением заметил Бен.

Все трое почему-то страшно огорчились тем, что они не булочники. Ужасная несправедливость!

— Почему же это, в самом деле, мы не булочники? — возмутился Ковбой.

— Это свинство! — сказала Фонтанна. — Ей-богу, в целом городе только мы трое не булочники!

Каким-то чудом Бену удалось подняться, и он вскричал:

— Мы тоже хотим печь хлеб! Хотим печь хлеб!

Фонтанна и Ковбой тоже встали и начали ходить вокруг стола, скандируя:

— ХОТИМ! ПЕЧЬ! ХЛЕБ! ХОТИМ! ПЕЧЬ! ХЛЕБ!

— Нужна мука! — догадалась Фонтанна.

— МУ-КА! МУ-КА!

Фонтанна остановилась. Бен с Ковбоем тоже.

— Мы хотим печь хлеб! И будем печь! — сказала она.

— Вперед! — сказал Ковбой и кинулся открывать кухонные шкафчики.

— Хлеб! — вопил Бен.

Фонтанна нашла большую миску, Ковбой и Бен — кучу всяких припасов.

— Нужна мука!

Молчание.

— Мука! — повторила Фонтанна.

— Ее тут нет!

— Сахар!

— Сахар! Ага!

— Масло!

— Нету!

— Постное!

— Нет!

— Тогда что есть!

— Держи!

Фонтанна вылила в миску банку оливок.

— Еще!

— Еще вот яйца!

Она разбила в миску яйца и бросила туда же скорлупу.

— Давайте все подряд!

Бен и Ковбой живо накидали в миску всего, что попадалось под руку.

— Паштет! Сосиска! Уксус! Йогурт! Цикорий! Перец! Шоколад! Сметана! Лук! Бананы! Бананы! И еще бананы!

Миска наполнилась до краев.

— Открыть духовку! — скомандовала сама себе Фонтанна.

— Зажечь огонь! — сказал и сделал Ковбой.

— Закрыть духовку! — завершил Бен.

И все трое повалились на пол.

— Теперь осталось подождать, — сказала Фонтанна. — Ужасно пересохло в горле!

— И у меня!

— Угу!

Они открыли новую бутылку и стали по очереди пить прямо из горлышка.

Но друзья давно уже отвыкли пить, и потому их потянуло в сон.

— О, черт! — сказал Ковбой.

— Что? — спросила Фонтанна.

— В чем дело… — пробормотал клюющий носом Бен.

— А имя-то мы так и не придумали.

— Робин Гуд, — между двумя зевками выговорила Фонтанна.

— Робин Гуд… — примерился Ковбой. — А что? Похищает марки на почте, чтобы писать обездоленным. Круто…

— Хрррррр… пффффф… — Бен уже храпел.

У Фонтанны закрылись глаза.

— Послушайте! — вдруг громко закричал Ковбой.

— Что, что такое? — Бен подскочил и широко раскрыл глаза.

— Ну? — пробудилась и Фонтанна.

— Робин Крут! — провозгласил Ковбой.

Бен с помощью Фонтанны стал подниматься в спальню. Он останавливался на каждой ступеньке, тыча пальцем в потолок, повторял: «Ха-ха! Вы знаете, кто я такой? Я Робин Крут!» — и не мог попасть ногой на следующую.

Ковбой, упоенный своей гениальностью, заснул на кухне под столом. Фонтанна уложила Бена, сняла с него ботинки и вытянулась рядом.

— Спокойной ночи, Робин Крут, — сказала она и взяла его за руку.

Дом ликовал. Он обожал попойки. И в благодарность поднатужился и выключил духовку.

На следующий день, протрезвев, они уже не так восхищались собой.

Ковбой, пробудившись на кухне, соображал, от чего его больше мутит: с похмелья или от плоской шутки, которой теперь стыдился. Он решил сделать вид, как будто ничего не помнит.

А Бен и правда ничего не помнил.

Поэтому, когда Фонтанна заговорила про Робин Крута, друзья (один притворно, другой искренне) удивились:

— Что за плоская шутка?!

— Издеваетесь, что ли? — сказала Фонтанна. — Скажите еще, вас вчера тут не было!

Бен уронил голову — она у него не держалась. Сконфуженный Ковбой старался улизнуть. Не зная, что бы сделать, он открыл духовку. И тотчас выскочил из кухни — на улице его стошнило.

Фонтанна, зажимая нос, достала миску и сунула под нос дружку:

— Не хочешь, милый, хлебушка? Или ты и про это забыл?

Бен покосился на хлеб и бросился ничком на Ковбоев матрас.

Ковбой вернулся и свалился рядом с ним.

Зато на стол запрыгнул Билли Кид и принялся уплетать хлеб.

Фонтанна посмотрела на него, потом на парочку лежащих на полу друзей и закричала:

— Нет! Нет! Так не пойдет! Вчера мы наметили важное дело! Распределили роли! Ты, Ковбой, должен составить список, а ты, Бен, раздобыть почтовые открытки! А ну, вставайте!

— А ты? Что ты-то будешь делать? — сердито проворчал Ковбой.

— Моя работа начнется, когда вы сделаете свою. Что и кому мне разносить?

— А ведь и правда! — сказал Ковбой Бену.

— А еще мне надо заняться Домом, не видите, в каком он состоянии?

— А мы? В каком мы состоянии, ты видишь? — спросил Бен.