Слепая любовь - Кристина Аханова

Андрей побледнел от гнева. Гольдблюм был прав! Алиса выпустила коготки. Это надо прекратить, немедленно, иначе… Он даже не хотел думать о том, что она еще может натворить в борьбе за свое благополучие.

Андрей разжал пальцы, отпуская несчастную Васькину руку. Васька стал сжимать и разжимать кулак, радуясь, что не пострадали сухожилия. Андрей накинул пиджак, встал и, закусив губу, быстро вышел из лаборатории.

Он уже знал, куда ему ехать и что делать. Саша быстро довез его до загородного дома, где обосновалась Алиса. Андрей запретил Саше заходить с ним в дом. Саша поворчал, но подчинился. А потом, выждав некоторое время, отправился следом.

Андрей открыл дверь своими ключами и вошел в холл. Прислушался. Где-то наверху, скорее всего, в Алисиной спальне, играла музыка. Андрей пошел по лестнице, вспоминая расположение комнат и переходов. В зимнем саду повалил статую мраморного амура с луком и стрелами, чья пухлая ножка стояла на мраморном сердце. Что-то хрустнуло под каблуком — видимо, это гладкое, толстое каменное сердечко. Потом Андрей наткнулся на пальму и в раздражении обломил ветку, хлестнувшую его по лицу. Музыка оборвалась. Недовольный мужской голос спросил:

— Кто там? Кого черт несет? Эй, парень, тебе чего?

Ярость, переполнявшая Андрея, наконец нашла выход. Он забыл, что слеп и беспомощен. Он пошел на этот голос и коротким страшным ударом в челюсть уложил любовника Алисы на мягкий ковер спальни. Алиса завизжала. Андрей настиг ее, почувствовал, что она голая, схватил за волосы и потащил за собой. Алиса потеряла дар речи, даже кричать забыла.

— Где кольцо? — тихо спросил он, наматывая длинные волосы на кулак.

— Какое кольцо, Андрюшенька? — удивилась Алиса, обнимая его колени. — Ой, больно! Отпусти! Что ты делаешь, дурачок?

— Где кольцо, сука? — повторил Андрей и рванул ее за волосы.

Алиса залепетала:

— В шкатулке. Все, что ты мне подарил, там и лежит.

Андрей шагнул к туалетному столику, опрокинув по дороге пару золоченых пуфиков, нащупал массивную малахитовую шкатулку, украшенную уральскими самоцветами, — его подарок на первую годовщину свадьбы. Взял обеими руками увесистый каменный ящичек и вышел из спальни.

Алиса смотрела ему вслед со странным, смешанным чувством страха, досады и восхищения. Она и не подозревала, что ее муж — сильный, опасный в гневе человек, которому нельзя вставать поперек дороги. Что-то шевельнулось в маленькой холодной душонке Алисы: вот уходит, унося все ее драгоценности, грубый, безжалостный самец, о котором она мечтала втайне всю жизнь и которого не разглядела в своем спокойном, послушном муже-подкаблучнике. И не побрякушек ей было жаль, а того, что он уходит из ее спальни, из ее жизни… И Алиса зарыдала — некрасиво, по-бабьи, непритворно…

Улыбающийся Саша, явно одобривший поведение своего шефа, не задавал вопросов, он и так знал, куда ехать. Не прошло часа, как он затормозил у Вериного дома.

Андрей, мрачный, с разбитым в кровь кулаком, прижимая к груди малахитовую шкатулку, поднялся и постучал ногой в знакомую дверь. Вера открыла сразу, будто ждала.

Она куталась в шаль, лицо ее заострилось, глаза опухли от слез. В руке она комкала насквозь промокший крохотный платочек.

— Это вы? — упавшим голосом спросила она и безуспешно попыталась закрыть дверь.

Андрей вздохнул, навалился плечом, Вера испуганно отступила в глубь квартиры. Вид его был страшен. Андрей прошел в квартиру и высыпал содержимое шкатулки на стол. Вера с ужасом смотрела на сверкающую гору золота, платины, бриллиантов, сапфиров, изумрудов, жемчуга… Андрей пошарил в шкатулке, нащупал пружинку, открыл потайное отделение и вытряхнул на верхушку горы самые ценные экземпляры Алисиной коллекции.

Губы Веры сжались в тонкую полоску, подбородок вздернулся.

— Уберите это немедленно! — вскрикнула она тонким голосом.

Андрей тяжело опустился в кресло и закурил.

— Уберу, только найди свое кольцо, — попросил он, не замечая, что перешел на “ты”.

— Андрей, уйдите, пожалуйста, прошу вас! И вещи свои заберите. — Вера отошла к окну, потеребила занавеску и произнесла давно приготовленные слова: — Я не отказываюсь лечить вас. Это мой долг, меня этому учили. Я не имею права бросить вас в такой момент, когда появились первые результаты, явные признаки ремиссии… Но всякое личное общение вне стен лаборатории больше невозможно! И никаких подарков! Дело не в вашей жене. И не в скандале, который она учинила. И даже не в Егоре… А в том… — Вера запуталась и замолчала.

Андрей встал и пошел на ее сердитый голос. Он шел тихо, беззвучно и, когда Вера замолчала, обнял ее и прижал к себе.

— Вера, Вера, бедная моя девочка… — шептал он, гладя ее по голове. — Ну, все, все, все… Успокойся. Все прошло, все хорошо, я никому не позволю обидеть тебя…

И все слова и упреки, приготовленные Верой за долгие часы ожидания — а ведь она ждала его, хоть и сама себе в этом не признавалась, — куда-то пропали, и она повернулась к нему, спрятала лицо на груди Андрея и заплакала как ребенок.

— Она говорила ужасные вещи… чтобы серьги вернуть… а у меня и уши не проколоты… и все слышали… Как стыдно! — бессвязно бормотала она. — Как я завтра на работу пойду? Что обо мне подумают! Что я разбила чужую семью?

— Нечего там было разбивать, — спокойно ответил Андрей. — Нет никакой семьи. Какая ты все-таки глупышка… — Он нежно приподнял ее подбородок и осторожно поцеловал припухшие, соленые от слез губы. Вера прерывисто вздохнула и обвила его шею руками. Никто никогда не целовал ее так. Ненужными оказались все слова и объяснения.

Андрей обнимал ее хрупкие плечи, и совершенно неизведанные доселе чувства переполняли его. Пронзительная нежность, жалость, желание защитить… Ничего похожего на то откровенное желание и грубую страсть, которые всегда пробуждала в нем Алиса.

Вера очнулась первая. Она осторожно высвободилась из его объятий и добродушно спросила:

— Зачем ты все это приволок? Поразить мое воображение? Тоже мне Монте-Кристо!

Андрей попросил:

— Найди, пожалуйста, свое кольцо. Я не хочу, чтобы оно оставалось там… у нее. У этой… — Он не хотел произносить имя Алисы. — Если теперь тебе неприятно его носить, можешь выбросить или подарить кому-нибудь… Только сама, по своей воле.

Вера нехотя подошла к сокровищам, сваленным на ее письменном столе, и стала копаться в них. Она довольно быстро нашла свое серебряное колечко — оно выделялось на общем фоне скромностью и простотой. Подержала на ладони, подумала и решительно надела на палец.

— Нашла? — спросил Андрей тревожно.