Нравственный образ истории - Георгий Михайлов

Немедленно он приказал трубить общий сбор, с оружием грузиться в ладьи, с музыкой, великим шумом и с победными криками грести к тому берегу.

Когда печенеги услышали грохот приближающегося войска, увидели выходящие из тумана десятки лодок с витязями и не могли распознать, какая сила на них двинулась, они пришли в панику. Им известно было лишь то, как страшны в атаке латники Святославовы. Думая, что на них обрушилась вся русская рать, печенеги бросились наутек.

Пока дружина Претича подошла к воротам Киева и укрылась за его стенами, печенеги не успели убежать далеко. И всё же, недоумевая малочисленности урусов, напасть на них варвары не решились. Печенежский предводитель послал гонцов к осажденным узнать, кто прибыл - не сам ли Святослав?

Ответ нашёлся сразу. Продолжая игру, воевода сказал, что он - начальник передовой дружины, а всё русское войско во главе с великим князем идёт следом и вот-вот прибудет. Князь печенежский запросил у Претича "дружеского" свидания. Н.М.Карамзин так описывает эту встречу: «Обманутый печенек предложил мир: они подали руку один другому и в знак союза обменялись оружием. Князь дал воеводе саблю, стрелы и коня; воевода князю щит, броню и меч. Тогда печенеги немедленно удалились от города».

Киев был спасен без единой потери. Смахнув слезу со щеки, счастливая Ольга обняла Претича вместе с юным посланцем своим и благодарила Бога, а отец Григорий добавил: «По вере вашей да будет вам, братие. Теперь можно и в Болгарию письмо послать».

Уразумев, какой опасности он подверг свою родину и близких, Святослав сокрушался всей душой. С поспешностью он воротился домой, горячо лобызал матушку, жену, Малушу, сыновей; щедро одарил находчивых защитников города. Потом совершил поход на печенегов и сурово отомстил им за дерзость.

Казалось, радости близких не будет конца. Однако мирное пребывание в Киеве скоро наскучило великому князю. Дух героя рвался обратно на ратное поле, да и в теплую Болгарию его очень тянуло.

Говорят, завоеватели не равнодушны к своим новым столицам. Там в Переяславце, рассказывал Святослав, «как в средоточии, стекаются все драгоценности искусства и природы: греки шлют туда золото, ткани, вино и плоды; богемцы и венгры серебро и коней; россияне меха, воск, мёд..» Огорченная мать, по словам летописцев, ответствовала ему, что старость и болезни не замедлят прервать её жизнь. «Погреби меня, - сказала она, - и тогда иди, куда хочешь».

«Слова сии, - замечает историк, - оказались пророчеством: Ольга на четвертый день скончалась. Она запретила отправлять по себе языческую тризну и была погребена Христианским священником на месте, ею самой для этого избранном. Сын, внуки и благодарный народ оплакивали её кончину». Летописцы называли её хитрой, историки мудрой, Церковь прославила Ольгу, как Святую Равноапостольную.

Великую Княгиню Господь наградил и великим сыном, великим воином, но, к сожалению, не столь великим государем. Святослав не внял словам мудрой матери. Предав земле её тело, он разделил княжество свое меж сыновьями: старшему Ярополку отдал в правление Киев, среднему Олегу - землю древлянскую (ту, в которой убили его деда, князя Игоря), а малолетнего Владимира отправил в Новгород с его дядей Добрыней Никитичем, братом Малуши любечанки. Новгородцы приняли Владимира и, по совету Добрыни, сделали своим князем. Так Русь, едва объединившись под Рюриком, Олегом, Святославом, опять распалась на независимые уделы, и вновь ей были уготованы междоусобицы князей. Сам же Святослав покинул родную землю ради соблазнительной Болгарии, хотя там его никто не ждал.

Оставленный Русскими Переяславец пришлось завоевывать заново. Затем началась война с Византией. Император Иоанн Цимисхий, незадолго до того убивший Никифора Фоку, завладел троном в Царьграде. И сей коварный, но воинственный Василевс оказался достойным соперником Святославу. В конце концов, без подкреплений силы русского войска истощились, несмотря на неслыханную храбрость князя и его соратников. Уже теснимый превосходящими числом греками, Святослав перед решающей битвой под Доростолом обратился к своим воинам: «Погибнет слава россиян, если ныне устрашимся смерти! Приятна ли жизнь для тех, которые спасли её бегством? И не впадем ли в презрение у народов соседственных, доселе ужасаемых именем Русским? Наследием предков своих мужественные, непобедимые... или победим греков, или падём с честью, совершив дела великие!» Громкий вопль одобрения был ответом храбрейшему князю, и Русские, действительно, не дрогнули, не ушли с поля боя побеждёнными, однако и бороться более уже не могли. Раненный в голову, Святослав сам запросил мира и подписал его на унизительных для себя условиях. Тем не менее, обрадованный император Иоанн Цимисхий послал ему богатые дары. К печенегам же он, по всей вероятности, отправил гонцов предупредить о слабости отступающего русского войска, хотя многие историки винят в этом предательстве болгар.

Приняв дары императора, Святослав утешил дружину свою: «Возьмем их... когда же будем недовольны греками, то собрав войско многочисленное, снова найдем путь к Царьграду». Так повествует Нестор Летописец. Только Герою не суждено уже было вернуться домой.

На обратном пути многоопытный Свенельд не советовал князю ходить прямо днепровскими порогами, предлагал обойти реку далеко по суше, чтоб избежать возможной засады печенегов. Те, желая свести старые счёты, обступили берега Днепра. Но Святослав опять не послушал мудрого совета. Не ведавший страха, он вновь понадеялся на удаль и отвагу остатков своей дружины. И вправду, кое-кто из русских воинов уцелел, хотя немногие добрались до Киева живыми вместе со Свенельдом. Святосла же пал в неравном бою.

Сравнивая его с Алесандром Македонским, Н.М.Карамзин пишет: «Таким образом скончал жизнь сей Александр нашей древней истории, который столь мужественно боролся с врагами и с бедствиями; был иногда побеждаем, но в самом несчастии изумлял победителей своим великодушием... снося терпеливо свирепость непогод, труды изнурительные... он показал Русским воинам, чем могут они во все времена одолевать неприятелей».

Да, смелостью и благородством Святослав стяжал славу легендарную. Как государя его не хвалят, и это справедливо. Но кроме того, в напряженнейший период нашей истории, на пороге Крещения Руси, он, будучи сыном Равноапостольной Ольги и отцом Святого Крестителя Руси Князя Владимира, своим мечём проложил путь ко Второму Риму и расширил пространство, на котором затем созидалось Великое Русское Государство.

Неужели же сердце верующего патриота не содрогнётся при мысли, что сей "безрассудный вояка" и "неисправимый язычник" томится в вечном аду, наравне с подлыми убийцами, содомитами, садистами, изменниками и прочими лукавыми злодеями? Неужели же, имея на небесах таких заступников, как Святые Владимир и Ольга, столь славный великодушием Русский Воин Святослав лишён всякой надежды на спасение? Ведь подготовка к Крещению Руси шла под защитой его войска. Мечу Свяослава мы обязаны избавлением от хазарского ига иудеев.

Летопись не донесла до нас ни имени юноши, отважно прошедшего через печенежский стан, ни сведений о судьбе воеводы Претича. Но их разговор о возможности крещения собственной кровью мы включили в рассказ не случайно. Святослав о такой возможности, скорее всего, был наслышан. И кто знает, не покаялся ли он перед последней битвой с врагами Отечества, не исповедал ли Христа в последний миг жизни, истекая кровью? Нельзя же полностью исключать такой исход. Ведь суды Божии и пути Господни неисповедимы, а матушка Святослава Святая Ольга молилась за его душу как в земной своей жизни, так и в небесной, где молит Бога и поныне за всех нас грешных.

«Воспойте Господеви песнь нову,

яко дивна сотвори Господь»

В Крыму близ Севастополя доселе виднеются развалины некогда большого античного города. Построенный гераклейскими греками, Херсонес Таврический со времен Геродота соседствовал со скифами, сарматами, хазарами. В I веке отсюда направился к устью Днепра Святой Апостол Андрей Первозванный, чтоб огласить благовестием северных славян. В X столетии Херсонес, или Корсунь (по-славянски), признавал над собою власть Византии, хотя дани, как и прежде, никому не платил. Его вольные граждане торговали во всех портах Чёрного и Средиземного морей; наслаждались изобилием, гордились славой и независимостью. Привыкшие к свободе, искусные в отражении вражеских набегов херсонцы не пали духом и тогда, когда Киевский князь Владимир, меньший сын Великого Святослава, высадил на берег войско и окружил Корсунь со всех сторон.

Не одолев сходу неприступную крепость, Владимир пообещал три года стоять под её стенами, пока осажденные не сдадутся. А они сдаваться и не думали. Надеясь на скорую помощь Царьграда, жители Херсонеса сделали тайный подкоп и по ночам уносили в город всё, что за день насыпали строители земляного вала, без которого осаждающие не могли приступить к штурму стен. Дело затягивалось; молодой князь заметно волновался. Но откуда взялось его нетерпение и вместе с тем небывалое упорство? Что послужило причиной его внезапного похода на Корсунь?