Атлантида под водой - Ренэ Каду

— Да…

Он подумал и прибавил с особенной любезностью в голосе:

— …сударыня.

Том с нетерпением ждал своей очереди, чтобы задать вопрос. Дрогнувшим от волнения голосом он спросил:

— Сэр, а для чего эти перегородки? Незнакомец ответил и ему:

— Вертикальные перегородки служат как для прочности небесных сводов, так и для целей безопасности. Если бы прорыв произошел, как это бывало не раз, когда небо давало слишком сильную течь, перегородки автоматически отделили бы место происшествия от остальной части материка. Вода заполнила бы пространство между ними. Не проникая далее. Свод легко исправить, а насосы выкачивают воду из отдельной камеры очень быстро или спускают ее в земные озера.

— Сэр, — жалобно взмолился Том, для которого все эти объяснения были скучны и малопонятны, — а у вас есть пыль и люди чистят сапоги?

Этот вопрос остался без ответа.

Путешественники медленно шли вперед. Голубоватый свет внезапно усилился, но лился так равномерно, как будто светился воздух. Незнакомец, заметив впечатление, произведенное этим светом, сказал:

— Солнце № 5 погасло. Ваш корабль разбил его. Его скоро поправят. Сейчас свет дан из соседних камер.

Тогда люди земли поняли, почему пол и стены перегородок напоминали им стекло. Они свободно пропускали лучи мягкого света. Теперь свет был достаточно силен, чтобы можно было разглядеть и дальние предметы. Везде стояли странного вида машины, висели легкие, почти воздушные цепи, вздымались краны, насосы в форме огромных пушек задирали вверх тупые носы.

Незнакомец объяснил своим спутникам назначение некоторых машин. Насосы служили для откачивания воды, по особым трубам морская вода доставлялась в лаборатории, находившиеся на нижних небесах, где воду опресняли и разлагали на газы, необходимые для дыхания, то есть попросту делали из нее воздух. Краны передавали наверх тяжести и цемент для укрепления морского дна.

Они подошли к какому-то пустынному строению. Это была станция межнебесной железной дороги. Незнакомец предложил им войти в одну из дверей. Они оказались в комфортабельном вагоне. Незнакомец закрыл дверь, нажал какой-то рычаг, и вагон-лифт стал плавно и бесшумно опускаться, минуя без остановки встречные небеса. Том, вцепившись в окно, сосчитал их. Их было действительно семь. На каждом помещались огромные фабрики и заводы. Незнакомец объяснил, что здесь сосредоточено все производство Атлантиды. Даже многие съестные продукты производились здесь химическим путем, что не было новостью ни для кого, и в особенности для Тома и Стиба, не раз питавшихся консервами и на земле. Профессор тоже удовлетворенно кивнул головой и произнес наиболее распространенное немецкой слово: Ersatz.

Люди земли заинтересовались, откуда берут атланты энергию для всех этих колоссальных заводов и машин. Незнакомец объяснил им, что основной энергией служит давление массы океанской воды, которая приводит в движение особые гигантские поршни, заменяющие паровые машины. Кроме того, в Атлантиде известны некоторые способы наиболее удачного использования радия. Что касается угля, то его атланты по мере возможности стремились всегда избегать, потому что дым от его сгорания влечет за собой некоторые неудобства, связанные с частым очищением воздуха. Впрочем, иногда атланты прибегают и к углю.

Том, не отрывавшийся от окна, вскрикнул. Вагон миновал последнее небо, и внизу можно было совершено явственно различить крыши и купола, бульвары с редкими и чахлыми деревьями и даже пешеходов. В то же мгновение незнакомец нажал кнопку, и все окна закрылись ставнями. В вагоне зажглась электрическая лампа, но ландшафт исчез. Сидония возмущенно вскрикнула:

— Здесь не разрешается бесплатно любоваться видами? Незнакомец вежливо улыбнулся, но промолчал. Вагон продолжал опускаться. Все молчали. Наконец вагон остановился, и Том закричал:

— Приехали!

Незнакомец, однако, не торопился открывать дверь. Он подошел к телефону, висевшему в углу и тихо заговорил. Но, вне зависимости от силы его голоса, язык, на котором он переговаривался с неизвестными лицами, был незнаком путешественникам. Окончив разговор, они извинился за промедление и сообщил, что людям земли не придется долго ждать, так как к приему их все готово. Он снова нажал рычаг, и вагон опять двинулся, но уже не по вертикали, а по горизонтали. Они поехали по рельсам, проложенным, очевидно, по земле. Затем вагон внезапно остановился. Незнакомец молча отвесил низкий поклон, открыл небольшую дверь, замаскированную в стене, и скрылся в соседнем отделении. Стиб кинулся за ним, но дверь не поддалась его усилиям. В это же время вагон двинулся снова, и погасла электрическая лампа. Стиб нащупал выключатель, повернул — но свет не зажигался.

— Однако, — выкрикнул Стиб. — Нас, кажется, тщательно оберегают! Нам ничего не показывают. Но похоже на то, что и нас никому не показывают. Вы заметили, господа, что за всю дорогу мы не видели ни одного живого человека, за исключением этого, скажем мягко, чудака, который не без коварства нас покинул и лишил света?

Вагон вновь остановился. Дверь открылась, и в нее хлынули потоки голубого света. Когда путешественники смогли открыть зажмуренные глаза, они увидели перед собой нескольких людей в знакомых им уже белых хитонах. На хитоны, впрочем, были небрежно, но изящно накинуты легкие плащи с широкой пурпурной каймой. Один из этих людей, почтенного вида, с лысиной и брюшком, выступил вперед и обратился к путешественникам на хорошем английском языке:

— Пожалуйста, вы можете выйти. Вы приехали. Путешественники кинулись к выходу. Они оказались в большой зале с удобной, но странного вида мебелью. На стенах висело много зеркал, но совершенно не было картин, если не считать одного сложного чертежа. В большой нише находилось единственное окно с видом на часть какого-то города. Под окном лежала большая площадь, и на ней заметно было странное оживление. Человек с лысиной и брюшком, не дав путешественникам произвести более подробный осмотр, сказал:

— Господа, вы у нас в гостях. Мы позаботимся о ваших удобствах, и вам нечего беспокоиться. По некоторым причинам, объяснять которые сейчас не время, никто не должен знать о вашем пребывании в нашей стране. Попытки завязать сношения с внешним миром будут бесплодны. Вы можете сколько угодно наблюдать город из окна, но вас никто не увидит. Вы можете слушать голоса и шумы города, но ваших слов или криков никто не услышит. Акустика и свет в этом помещении подчинены нашей воле, а стены непроницаемы. Мы не будем ни в чем стеснять вас в пределах этого помещения. Все желаемое вы получите при помощи этих кнопок.