Принцип оборотня - Клиффорд Саймак

— Я полагаю, — сказал Даниэльс, — что тот, кто позвонил в полицию, считал, что без этого не обойтись. В коридоре было полно искусанных людей.

— Мы бы о них позаботились, — сказал главврач. — Это наша работа. Мы бы позаботились о них, а потом разобрались бы во всем.

— Поймите, сэр, — сказал Гордон Барнс, — все были перепуганы. Волк в…

Главврач взмахом руки заставил Барнса замолчать и обратился к сиделке:

— Мисс Грегерсон, вы первая увидели эту тварь?

Девушка все еще была бледна и напугана, но кивнула:

— Я вышла из палаты, а он был в коридоре. Волк. Я уронила поднос, закричала и побежала…

— Вы уверены, что это был волк?

— Да, сэр.

— Но откуда такая уверенность? Это ведь могла быть и собака.

— Доктор Уинстон, — сказал Даниэльс, — вы пытаетесь все запутать. Какая разница, волк это был или собака?

Главврач сердито зыркнул на него и раздраженно взмахнул рукой.

— Ладно, — сказал он. — Ладно. Будьте любезны задержаться, доктор Даниэльс, я хотел бы побеседовать с вами. Остальные могут идти.

Они остались в комнате вдвоем, другие вышли за дверь.

— А теперь, Майк, — предложил главврач, — давайте присядем и попытаемся договориться до чего-то путного. Блейк был вашим пациентом, не так ли?

— Да. Вы знакомы с ним, доктор. Это человек, которого нашли в космосе. Замороженным и запрятанным в капсулу.

— Да, знаю, — сказал Уинстон. — Какое он имел отношение ко всему этому?

— Я не уверен, но подозреваю, что он-то и был волком, — ответил Даниэльс.

Уинстон поморщился.

— Ну-ну, — сказал он. — Вы ведь не думаете, что я в это поверю. Ваши слова означают, что Блейк, скорее всего, был оборотнем.

— Вы читали сегодняшние вечерние газеты?

— Нет, не читал. А какая связь между газетами и тем, что тут случилось?

— Возможно, и никакой. Но я склоняюсь к мысли… — Даниэльс осекся. Господи, подумал он, это чересчур фантастично. Такого просто быть не могло. Хотя только этим и можно объяснить случившееся на третьем этаже час назад.

— Доктор Даниэльс, к какой мысли вы склоняетесь? Если у вас есть какие-то сведения, сделайте милость, выкладывайте. Вы, разумеется, понимаете, что это для вас значит. Слишком много славы, и славы дурной. Сенсационной. А больница не может позволить себе сенсационности. И думать не хочу о том, как сейчас все это подается в газетах и по трехмернику. А еще будет и полицейское расследование. Они уже шастают по зданию, беседуют с людьми, с которыми не имеют права беседовать, и задают вопросы, которые лучше бы не задавать. Скорее всего, нам теперь не отвертеться от слушаний в конгрессе. Космическая Служба вцепится нам в глотку, желая узнать, что стряслось с Блейком, с этой их гордостью и детищем. Не могу же я сказать им, Даниэльс, что он превратился в волка!

— Не в волка, сэр. А в чуждое нам существо, похожее на волка. Вспомните: полиция утверждала, что это был волк, из плеч которого торчали руки.

— Никто этого не подтвердил, — прорычал главврач. — Полиция была в панике. Открыть пальбу прямо в вестибюле! Одна из пуль пролетела в каком-то дюйме от сестры приемного покоя и вонзилась в стену над самой ее головой. Эти люди были испуганы, они и сами не знают, что видели. Что вы там говорили про чуждое существо?

Даниэльс глубоко вздохнул.

— Сегодня на слушаниях по вопросам биоинженерии свидетель по имени Люкас показал, что он раскопал старые отчеты, в которых говорится о том, как два столетия назад была изготовлена пара искусственных людей. По его утверждению, бумаги эти он нашел в делах Космической Службы.

— Почему у них? Почему отчеты такого рода…

— Погодите, — сказал Даниэльс. — Вы еще не слышали и половины. Эти люди были андроидами с незамкнутыми цепями.

— Господи боже! — вскричал Уинстон. Он смотрел на Даниэльса тусклым взглядом. — Давнишний принцип оборотня! Организм, способный превращаться во все, что угодно. Существует древний миф…

— По-видимому, это был не миф, — мрачно произнес Даниэльс. — Два андроида действительно были синтезированы и отправлены в космос на исследовательских разведывательных кораблях.

— И вы думаете, что Блейк — один из них?

— Да, я так думаю. Сегодня Люкас показал, что они улетели, и с тех пор летописи молчат о них. Нет никаких упоминаний об их возвращении.

— Это просто бессмыслица, — возразил Уинстон. — Боже мой, прошло двести лет. Если б тогда сделали исправных андроидов, сейчас мир кишел бы ими. Нельзя же выпустить всего двух, а потом похерить весь проект.

— Можно, — отвечал Даниэльс. — Если с этими двумя ничего не получилось. Давайте допустим, что не вернулись не только андроиды, но и корабли, на которых они полетели. Может быть, они просто исчезли и больше не подавали о себе вестей. Тогда не только не стали бы делать новых андроидов, но и засунули бы отчет о неудаче подальше. Вряд ли Космослужба хотела, чтобы кто-нибудь докопался до него.

— Но там не могли знать, что исчезновение кораблей как-то связано с андроидами. В старину, да и сейчас, корабли, бывает, не возвращаются.

Даниэльс покачал головой:

— Один корабль — возможно. С одним кораблем может случиться все что угодно. Но два корабля, имеющие нечто общее, два корабля с андроидами на борту… Туг любой сразу предположит, что причиной мог быть андроид. Или что андроид создал какие-то условия…

— Все это не внушает мне доверия. Я не хочу связываться с Космической Службой. Им вряд ли понравится, если мы попытаемся свалить все на них. Так или иначе, я не вижу связи между этой историей и превращением Блейка в волка, как вы считаете.

— Я уже говорил вам, что это не волк, — поправил его Даниэльс. — Это инопланетное существо, похожее на волка. Допустим, принцип оборотня сработал не так, как они рассчитывали. Предполагалось, что андроид примет облик инопланетного существа, переработает данные, полученные от плененного инопланетянина, и проживет какое-то время в его шкуре. Потом постороннюю информацию сотрут, и он вновь станет гуманоидом, готовым к превращению во что-нибудь еще. Но допустим, что…

— Понятно, — сказал Уинстон. — Допустим, что это не сработало. Допустим, что постороннюю информацию стереть не удалось. Допустим, что андроид остался одновременно и человеком, и инопланетянином. Два существа в одном, и он по желанию способен становиться любым из них.

— Именно так я и думаю, сэр, — сказал Даниэльс. — Но это не все. Мы сняли электроэнцефалограмму Блейка, и она показала, что у него как бы не один разум, а больше. В линиях мозга видны тени других разумов.

Уинстон поднялся из-за стола и принялся мерить шагами комнату.