Исцеляющий миры. На расколе миров. Часть 1 - Таня Некрасова

— Но а я то здесь причём? — завыла Габриэль. — Снова скажешь, что я особенная?

— Почему бы и нет? Ты решила, что я — центр всего, но что если мир как раз-таки вертится вокруг тебя, а, Габриэль Феннис? Габриэль?

Габриэль странно хохотнула и слезла с качелей:

— Блин, Адам, а ведь раньше этих качелей здесь не было.

Глава 9. Красная нить

«Не в звездах, нет, а в нас самих ищи».

Уильям Шекспир

Говорят, люди связаны между собой незримой красной нитью — предвестницей роковых встреч. Но она, хотите — верьте, хотите — нет, тоже является случайностью, только куда-более надёжной и прочной. И иногда, если очень-очень поднапрячься, её можно почувствовать, почувствовать в других случайностях — крохотных, невнятных и противоречивых, вымораживающих своей бессмыслицей, досождающих, как вам кажется, последующими за ними неудачами и бедами. Но всё это — шлейф, волоски, из которых судьба плетёт красные нити. Не надо их избегать.

— Я всё детство умоляла родителей сделать нам с сестрой качели на дереве, чтобы мы могли играть во дворе, когда захотим, — ностальгически улыбалась Габриэль, ощипывая ниточки в потрёпанных канатах.

В кармане девушки завибрировал свистящая музыка.

— Что это за звук?

— Надо бы уже поменять мелодию звонка… — Габриэль вытащила из кармана телефон. «Профессор» — высветилось на экране. — Ало, профессор Нортон?

— Габриэль! — хрипел динамик.

— Что-то случилось? У вас странный голос.

— Ты ни за что в жизни не угадаешь, что со мной произошло. На меня напал безумец! Я уверен, он пришелец!

— Пришелец?

— Да, самый что ни на есть настоящий!

Услышав слово «пришелец», Адам приблизился к подруге, чтобы уловить суть разговора.

— Что? Он… Он вас не ранил? — Габриэль ни на шутку разволновалась. Она помнила, как огон чуть не застрелил её из бластера.

— Слава Господу, я почти не пострадал! Но я боюсь, что он вернётся!

— Профессор, где вы сейчас? Я… я приеду!

— Ох, Габриэль! Ты уверена? Это может быть опасно.

— Я приеду. Не переживайте! Я приеду с другом!

Утро выдалось таким насыщенным в плане информации, что Габриэль напрочь забыла о том, как будет искать автомобиль, брошенный на произвол судьбы где-то на окраине леса. Но, к её удаче, «Фольксваген» нашелся целым и невредимым под окнами дома, и это было не иначе, как чудо. Очередная странность ВУС. Что ж, эта — хотя бы приятная.

— Кто мог пригнать сюда машину? — удивился Адам.

— Не знаю, но давай сделаем вид, что так оно и было, — ответила Габриэль, заводя мотор.

Конечно, у неё имелись соображения по этому поводу. Например, она не исключала из списка чудотворцев ту мрачную девочку в плаще. Сверхъестественное существо, так запросто перемещающееся в пространстве, наверняка, умело телепортировать с места на место не только себя, но и других, как проделала это с ней, с Габриэль. Вопрос только в том, каковы мотивы её благодетели?

«Фольксваген» затормозил у двухэтажного коттеджа из светло-желтого кирпича в консервативном стиле. Дом казался тяжеловесным и объемным, но выступающие части фасада и сложная крыша разбавляли и уравновешивали общий вид.

Территория двора была огорожена высоким забором из вставок темной древесины промеж кованых панелей. Красные кирпичные столбы частоколом расположились вокруг дома и гаражной пристройки. Голосистая псина принялась пускать слюни и остервенело греметь цепью.

— Это здесь, — сказала Габриэль, первой вылезая из машины. — Адам, ты идешь?

— Меня немного настораживает озлобленный лай за забором…

— Боишься собак? Как непрофессионально с твоей стороны! Это всего лишь малыш Бонни. Он не кусается.

Адам не отрёкся от своих сомнений, но из машины вышел.

Габриэль подошла к воротам. В тот момент она, наверное, как-то неправильно вдохнула воздух, отчего ее артикуляционный аппарат издал звук, напоминающий стон умирающей кобылы со стрелами в крупе. Она легонько толкнула ворота кончиками пальцев, и те поддались.

— Как странно… Если профессор так испугался огона, то почему не затворил ворота? Он известная в городе персона и печется о своей безопасности. Проблем с замками у него нет.

— Возможно, он ждал нас, поэтому оставил ворота открытыми… — предположил Адам.

Габриэль ответила ему рассеянным взором:

— Всё равно глупо. Будь я на его месте, то ещё бы и пароль для друзей придумала. Ну, чтобы никто чужой не вошёл. Эти огоны, они, случаем, не перевертыши? Не меняют лица?

— Без понятия. Огон — это общее название для бандитов-живодеров, а не раса.

Габриэль и Адам обменивались догадками, в то время как сенбернар Бонни неистово копал под собой землю.

Наконец, пес сорвал цепь, преодолел расстояние от будки до ворот за доли секунд и уложил Габриэль на лопатки.

— Фу, Бонни, фу, нельзя!

Сенбернар лаял и брызжил слюной. Черная с рыжеватыми и коричневыми вкраплениями шерсть воняла нечистотами вперемешку с едким запахом трав. Из открытой пасти высовывался толстый мокрый язык. Хвост плотно прижимался к телу, а глаза возбужденно алели.

— И вот эта громадина — «малыш Бонни»?!

— Всё под контролем! Он сейчас уйдёт, так ведь, Бонни? Кхэ-кхэ… — Габриэль захлебнулась собачьей слюной. — Ладно, сдаюсь! Сними его с меня, Адам!

— Как?!

— Не знаю, это же твоя специальность!

— Имея дело с такими… э-э буйными особями, мы обычно применяем снотворное, — неуверенно оправдался Адам.

— Я уже говорила, но, повторюсь… Твоя организация — полная хрень!

— Бонни, ко мне! — Профессор Нортон, возник на крыльце. — Оставь моих гостей в покое! Да-да, хороший мальчик!

Сенбернар умчался в объятия хозяина и позволил вновь посадить себя на цепь. Пес уже не лаял, а скулил. Он считал себя обязанным подчиниться, несмотря на тревогу, которая скребла его преданное сердце кошачьими когтями. А что может быть для собаки хуже кошачьих когтей,