Отпуск в Средневековье - Андрей Писарцов

Когда я проснулся на следующее утро, в голову ко мне внезапно пришла гениальная мысль – мне надо бежать из проклятой темницы, пока этот псих Пилогарт не вернулся снова справиться о моем и без него не важном теперь здоровье. Я удивился тому, что эта идея раньше не посещала меня, и поэтому начал копаться в своих мыслях, подбирая более или менее реальный план для побега. Однако после долгих тщетных усилий я ничего путевого не придумал.

Однако теперь дни тянулись не так мучительно – у меня теперь была хоть какая-то цель, ради которой жизнь приобретала смысл. Я лежал на скамейке и целыми днями думал над планом своего побега.

Так я пролежал в глубоких раздумьях дней десять. За это время меня не посетил ни один достойный вариант побега. Всем, что я смог придумать, была простая тривиальность в виде нападения на охранника, когда он будет в очередной раз заносить мне обед в виде хлеба и воды. Тогда я начал внимательно наблюдать за охранниками. Однако, то ли почувствовав на себе мой недобрый взгляд, то ли просто обленившись, охранники вдруг перестали навещать меня, подавая мне мой паек через маленькое окошко в массивной дубовой двери. Мне пришлось обидеться на этих ленивых стражей и, в очередной раз, когда они просовывали мне через окошко в двери паек, я сердито обругал их за сплошную лень и разгильдяйство по отношению к своим подопечным, заявив, что пожалуюсь на них князю.

– Жалуйся, – спокойно заявил охранник. – А я пожалуюсь Пилогарту. Идет?

– Да ты что, приятель, я же пошутил, – выдавил я из себя улыбку.

– А я нет!

Окошко за ним резко захлопнулось. Его последние слова мне совсем не понравились. После ни к чему не приведших моих рекламаций я снова залег на скамью в размышлениях по поводу побега.

VI

Так я пролежал еще десять дней. На днях уже должен был появиться мой любимый палач, а план побега мне в голову так и не приходил. Скорее всего, я бы так и дождался своего мучителя, если бы в один прекрасный день ключ в замочной скважине не щелкнул и в комнату не вошли три здоровых стражника. Одеты они были не так, как серые и неряшливые тюремные охранники. По своей экипировке вошедшие напоминали мне княжескую охрану с тем лишь отличием, что кафтаны на этих были синие, а не красные. В руках у каждого было по такому же топорику с длинным лезвием и с древком как у копья.

– Собирайся! Тебя ждут! – повелительным тоном сказал один из них.

– Сейчас, подождите минутку, я приму душ, побреюсь, причешусь, приведу себя в порядок – вы пока покурите в коридо..

Я не успел договорить – ударом древка топорика под еще так до конца и незажившее ребро меня заставили замолчать.

– Вставай, скотина, шевелись!

– Ну-ну! Ладно, сразу бы так и сказали, что спешите.

Меня вывели в коридор, и повели вдоль подземелья к винтовой лестнице наверх. Вдоль всего коридора тянулись такие же дубовые крепкие двери, как и моя. За каждой из них, наверняка, сидел какой-нибудь бедолага типа меня, со страхом дожидающийся очередного прихода палача.

Стражники вели меня быстро. Поднимаясь по лестнице, я, несколько раз споткнувшись, упал – силы пока ко мне не вернулись. Да и не могли они вернуться с краюхи хлеба в день. При каждом моем падении на меня обрушивались глухие удары древками, заставляя быстрее подняться на ноги.

Меня вели по длинным путаным коридорам княжеского дворца. Затем лестницы повели вниз. Меня завели в какое-то помещение, где толпилось много стражников в синих кафтанах. Пройдя помещение насквозь, мы вышли в другую дверь, за которой была лестница, ведущая вверх. Я сначала удивился безграмотности древних архитекторов, которые так безграмотно строили ходы – то вниз, то вверх. Однако потом сообразил, что лестница вверх была гораздо длиннее, той, что была вниз. После нескольких переходов меня повели вверх уже по винтовой лестнице. Я понял, что меня ведут наверх какой-то башни.

Передо мной распахнулась небольшая деревянная дверца. Меня впихнули в достаточно просторную светлую горницу, обвешенную по стенам флагами и различными непонятными мне предметами, напоминавшими кривые кувшины и деревянные трубки. Из больших окон открывалась красивая панорама на город и на крыши соседних домов. В центре горницы стоял большой массивный деревянный стол, заваленный различными книгами и манускриптами. Между бумаг и двух чернильниц – я не верил своим глазам – валялась моя нормальная одежда и мои вещи! Руки автоматически потянулись к спокойно валявшейся на краю стола мухобойке, однако я вдруг понял, что спешить пока рано.

За столом сидел маленький, худого телосложения старикашка, сверлящий меня пристальным взглядом. Одет он был в черную рясу, напоминавшую рясу церковного служителя, однако на черном материале изобиловали богатые золотые нашивки с вкраплениями узоров, сделанных синими нитками. Взгляд выдавал в нем хитрого человека. Я решил, что он является каким-нибудь главным писарем, судя по множеству бумаг и чернильницам на столе.

– Ты что ли будешь тот странный воин, которого взяли в лесу Медведи князя? – прищурившись, спросил он.

– Ну, вроде я. А что это тебя вдруг так интересует?

– Я главный колдун князя Пересвета, начальник его Синих Теней. Зовут меня Теофаст Всезрячий. Как начальника секретной службы князя и как чародея меня интересует все, что происходит в княжестве и за его пределами. Так что, как видишь, тебе не отвертеться. Я понял, кто ты есть на самом деле!

– А кто я есть на самом деле? – вырвался у меня совершенно искренний вопрос любопытства.

– Не придуривайся, здесь тебе не балаган! Здесь все уже осведомлены о тебе прекрасно. Так что, если тебе жизнь дорога, рассказывай, все как есть.

С этими словами колдунишка, довольный своими словами, откинулся на спинку своего деревянного подобия кресла.

– Да простит мне мою дерзость Теофаст Всезрячий, – нарочито почтительно начал я. – Но только вот я никак не могу взять в толк, о какой из моих сторон здесь все так осведомлены прекрасно и что конкретно интересует вашу мудрость?

– Вообще говоря, меня интересует все, – старикашка встал из-за стола и начал бродить возле меня туда-сюда. – И то, как ты сюда добирался, и то, зачем твой князь Владимир решил затеять эту шутку с миром, и то, зачем ты решил выдать себя за Коловрата, когда половина дружины Пересвета знала этого проныру в лицо. Но главное, меня интересует то, зачем ты привез сюда под своей кольчугой столько чародейского барахла?

Теофаст остановился и, глядя на меня, пытался понять, какой эффект произвели на меня его слова и его глубокая осведомленность обо всех моих дерзких планах.