Учиться, влюбиться, убиться - Галина Гончарова

— Все тихо.

И мы вылезли из укрытий.

Магистр первым. Подошел к Эвину и отвесил волку здоровенную затрещину.

— Еще раз полезешь вперед батьки в пекло, щенок сопливый, шкуру сдеру!

Эвин зарычал, но гном цепко ухватил его за мохнатое ухо.

— А если бы кто-то еще полез? Или заклинанием кинул? Артефактами и ворье пользуется! А я бы даже прикрыть тебя не смог! А перестрелка началась бы? Ты у нас от болтов заговоренный, что ли? Головой думать надо, а не геройствовать. Хотя вам это точно не грозит.

Мы потупились.

Гном оглядел нас, потом махнул рукой, подошел к поверженному врагу — и пихнул его ногой.

Что-то зазвенело. Я прищурилась. На мостовой золотились монетки. Рядом лежал мешочек, размером с детскую голову. Тяжелый даже на вид.

— О, это мы хорошую рыбку поймали, — ухмыльнулся гном. — Так, ребятки, отойдите на секунду…

С пальцев магистра сорвалось нечто вроде синеватой сетки, опутавшей мужчину с ног до головы.

— а теперь берем его за руки и за ноги и несем обратно. И мешочек не забудьте.

Гном развернулся к нам спиной и зашагал обратно по направлению к трактиру.

Лерг и Лютик переглянулись и покрепче ухватили парня. Эвин осторожно взял в зубы мешочек.

Я посмотрела на мостовую.

Там лежало не меньше двух десятков золотых.

Порядочный человек должен был их собрать и высыпать обратно?

Во мне проснулись гены отца-бизнесмена.

Буквально за двадцать секунд все монетки нашли пристанище в моих карманах. А я с самым независимым видом зашагала вслед за ребятами. Совесть заворочалась, но я быстро цыкнула на нее.

Магистр видел, что мешок развязался?

Да.

Он сказал что-либо?

Нет.

Значит, не возражал против небольшой компенсации за перенесенные страдания. Какие? Неважно! Моральные! Моя тонкая натура, хрупкая душевная организация…

И вообще… киселя на ужин я не перенесу.

Гадость!

***

Мы подоспели в самую пору.

Директор уже вышел из трактира и теперь накладывал заклинание. Что-то вроде бумажки с печатью в мире техники. Только в мире магии эта 'бумажка' выглядела, как синеватое облачко, окутавшее трактир.

Каждый, кто войдет внутрь, будет сфотографирован, у него возьмут слепок ауры, и доложат Директору. Убрать это заклинание может маг не слабее Антела Герлей. А таких среди ворья не найти.

Закончив, Ведун одарил нас насмешливым взглядом.

— Явились, герои?

Мы потупились.

— надо вам запретить в город выходить. Не успели в Универ поступить, а уже в неприятности вляпались.

Дружное сопение.

— Или вообще за ворота Универа. Хотя вы и там приключений себе найдете…

— Антел, ты лучше посмотри, кого они нашли, — магистр Тирен кивнул на бесчувственное тело, повисшее между Лергом и Лютиком.

— О! — возрадовался магистр Ренкин, поднимая обвисшую уголовную морду за волосы на макушке и вглядываясь в грязное (ну, уронили по дороге. Раз пять. В кучу мусора!) лицо.

— Лапа моя! Как я по тебе скучал! Мистер Ройс! Какая встреча! А я без галстука и водки!

— прекрати балаган, — поморщился Ведун. — Как вы на него наткнулись?

— Эти паршивцы решили, что из трактира наверняка есть подземный ход, — отчитался магистр Тирен.

— И решили проследить? Похвально. Каким образом? — взгляд Ведуна оставался острым и ясным.

— Да уж каким там! — не выдержала я. — Нашли подземный ход и решили проследить.

— вот просто так и нашли? Над ним табличка висела?

Мы вздохнули, понимая, что спустить все на тормозах не удастся. И Лерг выступил вперед.

— Я немного уже умею. С подземными ходами. Был случай.

Директор кивнул. И Лерг продолжил.

— отследили, прошли вдоль хода, сидели там в засаде, ждали…

— А если бы он оказался не один, а с десятком мордоворотов?

— Да откуда?! — возмутилась я. — И когда бы у него была возможность?

Директор погрозил мне кулаком.

— а с тобой мы еще разберемся! Чтобы завтра в одиннадцать положили мне на стол объяснительную! В трех экземплярах.

— Зачем в трех? — удивился Лютик.

— Для меня, для стражи и для короля. Еще вопросы будут?

— Нет.

— Тогда — брысь в Универ!

И Директор одним взмахом руки очертил в воздухе круг телепорта.

Мы переглянулись — и пошлепали в указанном направлении.

Серый туман на миг сгустился вокруг. И мы оказались в телепортационном зале. То есть там, куда я и попала изначально.

— Ребята, пошли ко мне? — предложила я.

Мальчишки поглядели на меня. Я выразительно хлопнула по карману.

— Поговорим, обменяемся впечатлениями…

Никто не стал возражать. Тем более, что я жила одна. Эвин мотнул головой куда-то в сторону и умчался. Наверное, за одеждой.

В моей комнате мы развалились на кроватях.

— Нет, ну это надо же так вляпаться! — вздохнул Лютик.

— Зато не бесплатно, — подмигнула я, выгребая из кармана все неправедно поднятое в том переулке. Оказалось ровно тридцать одна монета. Так что поделили по честному — семь золотых на нос, а оставшиеся три разбили серебрушками и тоже разделили.

— Уже лучше, чем ничего, — кивнул повеселевший Лютик. — Еще бы выпить теперь…

— А где наше все? То есть честно купленная колбаса? — осенило меня.

— Были у Эвина, — Лерг поднял брови…

Дверь комнаты скрипнула. На пороге стоял уже полностью одетый Эвин в человеческом виде. И держал в руке тот самый мешок.

— Ну что — по бутеру?

— Поздний ужин вреден, но ранний завтрак — нет! — утвердила я. И полезла в тумбочку за ножом.

Спорить не стал никто.

Итог, увы, был печален…

Спиртное, да при не слишком богатой закуске, да на взбудораженные нервы, да в три часа ночи…

Докладную записку пришлось, увы, писать в десять часов сорок минут утра. Поминутно сажая кляксы и чертыхаясь.

Мальчишки, которые остались ночевать у меня, тоже царапали перьями по бумаге. А время катастрофически поджимало…

— Дайте сюда, — выдрал у нас Лерг имеющиеся экземпляры. — Сейчас я их…

Он сложил руки над кучей бумаги и что-то зашептал.

Бумага полыхнула красным. Все зажмурились.

Если бы приятель угробил единственный экземпляр моего отчета — я бы его на терке натерла.

Оказалось, что это заклинание копирования. На столе лежали двенадцать докладных записок.

Мы цапнули свои экземпляры, накинули плащи — и рванули по коридорам.

Директор ждал нас в кабинете.

— Ну что, явились, умники?

Мы дружно закивали. На осмысленное приветствие хватило дыхания только у Эвина. Но дышать ему пришлось в сторонку. Пили-то вчера не лимонадик, а почистить зубы было некогда.