Королевская клятва - Барбара Картленд

— Что ты с собой сделала? — спросил он.

Слова приветствия, которые уже были готовы робко сорваться с губ девушки, застряли у нее в горле.

— Я… я не знаю, — пробормотала она. — Ты имеешь в виду, что я… выгляжу по-другому?

— Разумеется, это я и имею в виду, — ответил Артур. — Твои волосы, твое платье!

— Они тебе нравятся? — пылко спросила Сабина. Пожалуйста, скажи, что да. Твоя матушка была так добра ко мне. Платья, которые она мне купила, самые прекрасные вещи, которые у меня когда-либо были.

Артур повернулся к матери.

— Ты купила Сабине какую-то одежду? — спросил он. Леди Тетфорд, которая все это время неотрывно смотрела на сына, едва слышно ответила:

— Да. Я написала Эвелин и сказала ей, что мой свадебный подарок Сабине будет ее приданым и что ей стоит носить некоторые из нарядов сейчас, во время своего визита в Монте-Карло.

— Я полагал, что это не столь необходимо, — раздраженно сказал Артур.

— О, но мама была так довольна и благодарна, — вставила Сабина. — Понимаешь ли, она не могла позволить себе дать мне с собой много вещей, особенно той одежды, которая потребуется мне в Монте-Карло, и даже если бы она купила все, что смогла, эти наряды все равно были бы неуместны здесь. А леди Тетфорд была так добра, что купила мне чудесные платья. Пожалуйста, Артур, скажи, что тебе нравится, — взмолилась Сабина.

Но судя по выражению его лица, она и без слов это знала, что Артур был недоволен, хотя не могла понять почему. Конечно же он не хотел видеть ее в безвкусных дешевых нарядах, которые были на ней, когда они впервые встретились. Даже по сравнению с платьями Лоры и Дороти они были жалкими и старомодными. При одной мысли о том, как бы она выглядела в них здесь, в модном и роскошном Монте-Карло, ее бросало в дрожь.

— Я была уверена, что ты придешь в восхищение от моего платья, — не сдавалась она. — А у меня есть еще красивее!

Наступила долгая пауза, и, не выдержав напряженной тишины, леди Тетфорд резко сказала:

— Не будь смешон, Артур. Девочка не может ходить по Монте-Карло в нарядах кухарки. Ты прекрасно это знаешь, как и я. Ты только создаешь лишние трудности и заставляешь нас чувствовать себя неловко.

Артур взглянул на свою мать. Его глаза стали стальными, а губы сжались.

— Очень хорошо, пусть будет по-вашему, но и у меня есть право слова, знаешь ли. Во всяком случае, то, как она выглядит, касается и меня, — проворчал он.

— Сабиной уже восхищались столько людей, — возразила леди Тетфорд.

— Неужели? И кто же это? — спросил Артур.

— Мои друзья, — ответила его мать.

На его губах появилась мрачная улыбка.

— Еще бы.

Сабина в замешательстве смотрела то на сына, то на мать, и вдруг, чувствуя, что в воздухе уже висит ссора, причину которой она не могла понять, девушка подошла к Артуру и положила руку ему на плечо.

— Это лишь для того, чтобы сделать тебе приятное, — нежным голоском сказала она. — А теперь разве ты не скажешь, что рад меня видеть?

Он взглянул на нее чуть теплее и затем, в первый раз с тех пор, как приехал, взял ее за руку.

— Я рад тебя видеть. Но я любил тебя такой, какой ты была в Кобблфилде.

— Я ни капельки не изменилась, поверь, — шепнула Сабина.

Он нежно смотрел на нее, и она уже подумала, что буря миновала, но вдруг он резко вырвал с»вою руку и вскрикнул:

— Иди сюда!

Схватив Сабину за локоть, он повел ее к окну. Вытащив из нагрудного кармана белоснежный платок, он принялся тереть им ее щеки, сначала одну, потом другую. Сабина тихонько вскрикнула от его грубости, но, прежде чем она успела пошевелиться, он отпустил ее и с мрачным видом уставился на платок, на котором остались предательские пятна от румян.

— Вот что ты сделала! — воскликнул он, с упреком глядя на леди Тетфорд, которая стояла в стороне и молча следила за происходящим.

Он бросил свое обвинение таким гневным голосом, что Сабина инстинктивно отпрянула к подоконнику и подняла руки к своему колотящемуся сердцу.

— Мой дорогой Артур! Не стоит пугать это дитя подобным проявлением чувств, — сказала леди Тетфорд.

— Проявлением чувств? — переспросил ее сын. — Но ведь ты размалевала ее, словно куклу! Да она выглядит словно шлюха из казино!

— Немного румян никак не повлияют на ее нравственные устои!

— Это ты так думаешь, — грубо сказал Артур. — Но я то знаю, что значат эти твои штучки. Ты хочешь сделать ее похожей на себя. Ты хочешь разложить ее, испортить и осквернить ее невинность для того, чтобы доказать мне, что все женщины одинаковы и что ни одна из них не лучше тебя.

Его голос звенел от ярости, но леди Тетфорд смотрела на него совершенно спокойно.

— Не стоит выходить из себя, Артур, и быть еще грубее, чем ты есть на самом деле. Сабина не была испорчена или уничтожена тем, что я всего-навсего прибавила румянца ее бледным щекам и наложила капельку пудры на ее носик. Она такая же нежная и добрая, какой была всегда, но один Господь знает, как долго она такой останется, если ей придется выслушивать твои гневные речи в адрес женщин, от которых ты ждешь самого худшего.

Если твой пример и сделал меня циничным, ты должна винить в этом только себя, — зло ответил Артур. — Я позволил Сабине приехать сюда против своей воли и теперь вижу, насколько я был прав в своих опасениях.

— Ты позволил ей приехать, потому что был вынужден, — ответила леди Тетфорд. — Не стоит питать никаких иллюзий на этот счет.

— Что ж, хорошо. Но пойми, я не позволю разложить и испортить ее. Она сейчас же отправится наверх и умоется, и, если я еще хоть раз увижу ее накрашенной и напудренной, я отошлю ее домой первым же поездом. Это ясно?

Он обернулся к Сабине.

— О, Артур, пожалуйста… пожалуйста… не сердись. Глаза Сабины были полны слез, а голос срывался.

— Ты слышала, что я сказал! — рявкнул он. — Иди наверх и умойся, а в следующий раз, когда ты используешь краску, ты поймешь, что моя угроза не пустые слова.

Сабина кинулась к двери и, хлопнув ею, бросилась вверх по лестнице к себе в спальню. Добравшись до своей комнаты, она вытерла слезы платком и тут поняла — у нее дрожат руки и все тело ее бьет мелкая дрожь.

Как он мог позволить себе говорить со своей матерью подобным тоном? — спрашивала себя Сабина. Как мог такой пустяк разозлить его настолько, что его голос звенел от ярости и гнева?

Она снова промокнула глаза и пристально посмотрела на свое отражение в зеркале на туалетном столике. Затем она подбежала к раковине и, вылив немного воды из фарфорового кувшина с расписными цветами, начала мыть лицо губкой. На нем было так мало румян и всего лишь капля пудры, что она смыла их за секунду, и на полотенце, которым она вытерла лицо, не осталось и следа позорной краски.