Ответный удар - Илья Рясной

После этого Шершенев понял, что принадлежит своему начальнику с потрохами. Но пока его это устраивало. За те два выстрела, посланные в цель за секунду, он получил неплохие деньги. На следующий день газеты завопили о том, что убит один из крупнейших воровских авторитетов России, который в последнее время активно подминал под себя банковский бизнес. Шершенев осознал, что сам теперь в воровской бригаде, только рангом куда повыше, чем та, которой руководил подстреленный им авторитет. Последний распахнул рот шире, чем позволяли возможности, и его раздавили походя, как муху.

Потом была еще одна похожая акция. Были большие деньги. Шершенев не раз просыпался в холодном поту. Он понимал, что может доиграться. "Он слишком много знал" - эта фраза вошла в ряд смешных поговорок и в шпионские анекдоты, но Шершенев знал, что в ней гораздо больше смертельного холода, чем веселья.

Шершенев был далеко не дурак. Он вращался на заоблачных высотах политической жизни. И, хотя являлся всего лишь телохранителем, научился ориентироваться в этом запутанном и совершенно ирреальном мире, ощущать направления течений в нем. Он понимал, что все идет к большим изменениям. В том фантастическом абсурде, в котором застыла Россия, она не могла быть долго. Страна будто зависла в воздухе. Куда она упадет, и, главное, кто останется наверху в этом хаосе, кто будет при делах и при власти? Тут важно не ошибиться и вовремя выбрать хозяина. Шершенев хозяина выбрал. И смел надеяться, что выбор этот правильный.

Когда Сапрыкин обратился к нему с последним предложением, Шершенев понял, что переломный момент настал. Вроде бы начальник отдела и не предлагал ничего особенного. Но что-то было за его словами. Шершенев всю ночь курил одну сигарету за другой, не забывая прикладываться к джину. И, кажется, понял суть комбинации. И ощутил себя как новобранец-десантник, стоящий около люка: прыгать страшно, прыгать невозможно, прыгать смертельно опасно, но... прыгать надо никуда тебе от этого не деться. Тот воз, в который он, от ума или по дури, впрягся, нужно тянуть. Обратной дороги ни у него, ни у Сапрыкина теперь нет. Для них отход не предусмотрен.

- Сделаю, - сказал на следующий день Шершенев. - Эх, прекрасный сегодня день. Погода изумительная. Люблю я эту штуку - жизнь.

- Да? - иронично приподнял бровь Сапрыкин.

- И хочу жить долго. И сытно.

- А что мешает? Проблемы со здоровьем?

- Нет, но всяко бывает. Несчастные случаи - кирпич на голову упадет... Вот только я в каске хожу.

- И правильно, - кивнул Сапрыкин. - Только когда вокруг друзья, бояться нечего...

Завтра он исполнит то, что от него требуют. А послезавтра все произойдет. Дело-то плевое. Раньше, при старом начальнике СБП, могли возникнуть проблемы тогда все секли четко. А сегодня всеобщая разболтанность докатилась и до этого ведомства. Объективности ради Шершенев признавал, что Президент погорячился, выгнав Коржова. Бывший шеф был человеком преданным и спецом высочайшего класса. А теперь вокруг "большого папы" такие типы, которые, не задумываясь ни на миг, вгонят нож в спину. Крупно Президент ошибся. Очень крупно. И вскоре убедится в этом.

Но Шершенева по большому счету проблемы верности и неверности президентского окружения и членов президентской семьи не особенно волновали. Его волновало одно - как бы выжить и остаться на коне. Пока у него позиция была более-менее устойчивая. Но все может измениться очень быстро.

Он посмотрел на часы. Восьмой час. Устал сегодня. Весь день бил баклуши и гонял на компьютере "дум-три" - а это занятие непростое, требует полной самоотдачи. Он встал, потянулся, подошел к окну, из которого открывался вид на задворки Кремля. Раньше кабинет у них был получше, но глава администрации Президента потеснил их в четырнадцатом корпусе (основном корпусе резиденции Президента в Кремле) и отдел, в котором служил Шершенев, выпер на задворки. При Коржове глава администрации и не заикнулся бы о таком. Коржов сам решал, каким службам и где сидеть. Его заботило одно - безопасность главного лица.

Все, пора. Шершенев взял "дипломат" - тот был пуст, только погремушкой болталась в нем видеокассета с крутейшей новой порнухой. Будет чем скрасить одинокий вечер. Сегодня он никого не хотел видеть. Немножко джина с тоником, икорка на тонкий кусок хлеба - много на ужин он не ел, худел. Надо выспаться. Завтра суетной день. Подготовка фуршета в честь дня рождения "большого папы". Знатная будет попойка. Шестеренки уже сейчас крутятся вовсю. Завозится провизия и выпивка, проверяется на качество - тут экологический, и микробиологический, и химический контроль. Не дай Боже у кого забурчит в животе от некачественной пищи. В очередной раз проверяется система безопасности. И в этой суете Шершеневу придется принимать самое активное участие.

Он поправил перед зеркалом галстук. Импозантный, крупный, спортивный мужчина. Любимец женщин и девочек. Хорош. Шершенев был вполне доволен собой. Он любил себя. Он лелеял себя, поскольку считал, что Виктор Степанович Шершенев если и не самая достойная личность во Вселенной, то уж во всяком случае самая дорогая для него лично.

- Гуд бай, - он махнул рукой своему отражению в зеркале и вышел из кабинета.

Свой "Фиат" Шершенев вел свободно и красиво. Он прекрасно водил машину. Физическая подготовка, меткий глаз, отличная реакция - сотрудник правительственной охраны должен быть именно таким. "Я - идеальный охранник, усмехнулся про себя Шершенев. - Еще буду начальником охраны, если все нормально сложится".

По дороге он зарулил на бензозаправку, залил полный бак. А недалеко от заправки, в переулке, налетел на какого-то ненормального.

Обидно, что впечатался в него старый, дребезжащий "Запорожец". Его хозяин или был под градусом, или недоучил правила дорожного движения. О том, что такое помеха справа он и не слышал. В последний момент Шершенев на перекрестке подал свой автомобиль в сторону, но столкновения избежать не сумел. Своим ржавым капотом "Запорожец" присосался к лакированному крылу "Фиата".

Сначала в сознании Шершенева защелкали цифры - он прикидывал, во сколько обойдется ремонт. Деньги Шершенев любил, единственно, что в них не нравилось, это то, что при трате количество уменьшается. Водитель "Запорожца" наказал его минимум на тысячу зеленых. И он явно не походил на человека, способного отдать такую сумму.

Потом нахлынула ярость.

- Ну, - прорычал он и выскочил из салона.

- Куда ты лезешь, етить через коромысло?! - завизжал небритый водитель парень лет двадцати пяти, от него исходил стойкий запах сивухи.

- Ах ты! - Шершенев сграбастал его за шиворот и встряхнул.

- Ну ты, грабли-то не распускай, - распетушился водитель, безуспешно пытаясь стряхнуть с себя железные руки. - Ездить сначала научись. А потом грабли тяни!

- Я тебя сейчас здесь и урою, синяк! - прикрикнул Шершенев. - За ремонт заплатишь!

- Я?! Да ты чего?

Шершенев примерился съездить ему в ухо. И тут увидел, что сзади тормозит автомашина ГАИ. Два сотрудника вышли из нее и опасливо поглядели на массивную фигуру Шершенева.

- Прекратите, - сказал лейтенант.

Шершенев нехотя отпустил хозяина "Запорожца".

- Что здесь произошло? - осведомился лейтенант.

- Этот урод не уступил мне дорогу. И впилился в меня.

- Чего это всяким хлыщам уступать должен? - хозяин "Запорожца" пьяно качнулся.

Шершенев не выдержал. Развернулся и отвесил оплеуху. Удар получился скользящий. Хозяин "Запорожца" в последний момент отпрянул, так что практически не пострадал.

- А за это ответишь! - взвизгнул он. - Вы это в протокол внесите! Я тебя, рожа новорусская, по судам затаскаю.

Сержант двинулся к ним, готовясь растаскивать в разные стороны, но Шершенев махнул рукой:

- Служба безопасности Президента. Майор Шершенев, - он продемонстрировал удостоверение. Сержант козырнул.

- Не беспокойтесь. И так видно, кто нарушил. Сейчас только бумаги оформим. Пожалуйста, техпаспорт и права... И твои тоже, пьянчужка, - повернулся он к хозяину "Запорожца".

- А, ну да, простой человек для вас - ничто... И вас по судам затаскаю, водитель "Запорожца" начал шарить по карманам и извлек засаленное портмоне с документами.

Шершенев тоже протянул документы. Лейтенант сел в милицейскую машину и стал заполнять бумаги.

- Можно вас на минуту, - попросил он.

Шершенев склонился над лейтенантом. Сержант за его спиной вдруг неожиданно приблизился и нанес сильный удар пальцами в точку на шее. Все произошло так быстро, что Шершенев не успел среагировать. На миг все поблекло, и он повалился на сиденье. Почувствовал укол шприца в предплечье и отключился.

* * *

На экране у говорящего человека вместо лица были кубики и голос искажен так, чтобы затруднить идентификацию.

- Да, я знаю, среди наших офицеров немало тех, кто сочувствует "социал-дворникам".

- Почему? - спросил тележурналист.