Стая - Лев Коконин

Мотоцикл с треском вывернул из-за поворота. Чапа первая увидела его, бросилась с дороги в лес. Сын волка метнулся за матерью, сумел увернуться от посланной картечи. Хромой занимался сумкой и увидел мотоцикл после выстрела.

Бежать от мотоцикла по дороге ему было легче. Прихрамывая, он делал огромные прыжки, но мотоцикл трещал все ближе. Хромой не видел, как человек в люльке тщательно ловит его на мушку, свернуть в лес он все равно не успел бы. За миг до смерти он успел подумать о Чапе плохо. Он еще не мог позабыть душераздирающий крик женщины, удивлялся жестокости Чапы. Он даже не взвизгнул от вспоровшей его картечи. Чужое теперь тело несколько раз перевернулось на пыльной дороге и затихло. Колеса мотоцикла проехали по нему…

Чапа и Сын волка бежали по лесу долго. Останавливались только для того, чтобы послушать лес. Никто за ними не гнался, а Чапе все казалось — вот-вот грянет выстрел. Она очень боялась боли. За свою жизнь ей много раз пришлось испытать боль. О-о! Лучше не вспоминать о ней! В минуты, когда Чапа видела боль другого, ее радовало — не она испытывает сейчас муки. Страдания она считала уделом других.

Чапу бил озноб, она оглядывалась по сторонам, звала поскорее покинуть место. Бим понял ее тревогу. Спящие псы проснулись мгновенно, бросились сначала за Чапой, но вскоре вожак занял свое законное место в голове, повел стаю сам.

Вместо того, чтобы охотиться, бежали почти всю ночь. Несколько раз Бим пытался подбирать подходящее место для отдыха, а Чапа все еще беспокойно оглядывалась на свой след, звала за собой.

Как бы ни сваливала на волков свои грехи стая, а беды, которые несли людям дикие собаки, прибавлялись и прибавлялись. Из сельских исполкомов раздавались тревожные телефонные звонки в районные, район докладывал области. Скот по-прежнему пропадал, а случаи нападения волков на людей продолжались.

Поздней осенью, как только лег первый снег на землю, для настоящих охотников нашлись дефицитные ремни к «Буранам», срочно освобождались от основной работы члены бригад по борьбе с волками.

Поводом для таких крутых и жестоких мер снова стала кровожадная Чапа. Вместе с сыном она подкараулила на сельской дороге школьников. В брошенных портфелях не оказалось ничего съестного. Чапа покусала девочку, а мальчик, спасаясь от «волков», чуть не замерз на дереве.

Волка объявили в области врагом номер один. Сельские исполкомы были предупреждены строго — немедленно информировать область о появлении хищников. В область такой сигнал поступил. Следы волчьей стаи обнаружили недалеко от лагеря, где выросли Бим, Чапа, Мальчик.

Начальника училища вызвали в областной исполком, поставили ему конкретную задачу: «Волчья стая в районе ваших военных лагерей. Вам поручается…»

Охотникам училища сыграли «боевую тревогу». Инструктировал сам начальник:

— У соседей берем вертолет, утром будем знать местонахождение волчьей стаи. Вездеходы радиофицированы — ждут. Трех «Буранов» с нартами для преследования стаи вполне достаточно.

Ночь перед охотой на волков Илья Коробов почти не спал. Сам начальник училища вызвал к себе, похлопал по плечу и пожелал ни пуха ни пера. Он поблагодарил, к черту, как принято у охотников, послать не решился.

Илье снились волки, он вскидывал ружье, а оно почему-то не стреляло. Волк-вожак бежал прямо на него. На голове волка большие лосиные рога, грозно нацеленные на Илью. Успел сосчитать отростки — девять. Указательный палец давил на спусковой крючок, а выстрела так и не было.

Просыпался. Долго лежал с открытыми глазами, думал — повезет или не повезет завтра?

Мать откуда-то узнала, что он идет на волков, вызвала Илью на КПП училища. Принесла огромный пакет с домашней снедью, прослезилась, словно на войну провожала.

Илья не представлял, как охотятся на волков, и когда засыпал снова, снилась ему всякая всячина. Вот он на «Буране» мчится за волчьей стаей, стрелки с нарт ведут прицельный огонь. Ему некогда подбирать убитых, он мчится дальше. Во сне его чуть познабливает, когда нарты от «Бурана» отцепляются на всем ходу. Надо проявить смелость, решительность, находчивость. Не успеет он прицепить нарты — уйдут волки. Вперед! Он один врывается в стаю, в руке у него казацкая сабля, «Буран» давит волков копытами…

Илья снова не спит, вспоминает сон. «Приснится же! Не копытами, конечно, — гусеницами!»

До самого утра Илья больше не мог заснуть. О проделках стаи волков он все знает. Не во сне, наяву вдруг представил себе — его мать убегает от разъяренной волчицы, а он ничем не может помочь ей, хотя и слышит мольбу о помощи.

Илья перевернулся на другой бок, постарался о волках больше не думать. Мысли снова возвращаются к матери. Нет-нет! С кем-то и может произойти такое ужасное, только не с его мамой! Ему очень хочется отомстить за ту пожилую женщину…

Наконец, Илья спокоен и старается разобраться — кто же виноват во всем этом? Люди-то почему молчат? Смелых нет? Кто-то за все это несет ответственность, а спросить не с кого. Будет завтра возможность, самому главному охотнику выскажу! Развели волков-то! На природу-то чего сваливать? Не природа, мы виноваты. Что-что? Что вы сказали? И я виноват? Ну, знаете! Я молодой охотник, волки мои впереди. О будущем не будем… Сейчас надо ответ держать. Дожили. Волки нами командуют. Вас бы на место той пожилой женщины. Давно бы вертолеты в небо подняли!

Мысленно Илья легко разговаривал с самым главным. До него такой правды в глаза ему никто не говорил. Он чувствовал свою правоту, молчаливую поддержку участников охоты. Главный не оправдывался, это придавало Илье уверенности и сознания выполненного долга. Как провинившемуся школьнику, он высказал главному все.

Под самое утро Илья все же заснул.

Стая отдыхала. Всю ночь проохотились на кабана, и только под утро удалось отбить от табуна маленького кабаненка. Бим, Чапа, Сын волка, Мальчик дремали сытыми. Одноглазому достались от кабаненка уши.

Поведение Чапы в последние месяцы Бима тревожило. Взять хотя бы сегодняшнюю дележку кабана. Сын волка снова показал ему зубы. Пришлось напоминать, кто есть кто в стае. Станешь вожаком, тогда и командуй. Драка могла вспыхнуть вот-вот. Пока скалились друг на друга, Чапа, вместо того чтобы осадить сына, встала рядом с ним. Такой Бим видел Чапу впервые. Она не хитрила, не притворялась, всем своим видом говорила ясней ясного: «Сына волка я тебе не позволю тронуть!»

Бим дремал, жалел, что не стало с ними Хромого, и думал о Мальчике. С Хромым Мальчик схватывался частенько, драки были пустяшные, легкие. Осадив Хромого, чувствуя поддержку Бима, Мальчик никогда не забывал помощи вожака. Сегодня он это позабыл напрочь.