Убийство гвоздями - Robert van Gulik

Судья слушал до сих пор не очень внимательно. Он не мог отвязаться от мыслей о поразительных открытиях в доме Паня. Но при последних словах Ма Жуна он выпрямился и с интересом спросил:

– Что же именно?

– Он рассказал, что однажды поздним вечером, придя неожиданно к дому мастера Лана, услышал, как тот разговаривал с женщиной!

– И кто же была эта женщина?

Ма Жун пожал плечами:

– Мей Чен не видел ее. Они слышал лишь несколько неразборчивых слов, показавшихся ему бессмысленными. Голоса женщины он не узнал, но по ее тону понял, что та рассержена. Мей Чен прямой, честный юноша! Он и не думал подслушивать, а потому быстро ушел.

– Но это доказывает, что у мастера Лана была какая-то связь с женщиной! – воскликнулТао Гань.

Пропустив мимо ушей это восклицание, судья Ди спросил:

– А где же старшина Хун?

– Когда мы обыскивали дом Лана, старшина пошел на рынок, чтобы расспросить двух юношей о внешности этого татарского парня. Он обещал вернуться к обеду. Чао Тай проводил Чу Таюаня до дома, а потом вернулся в дом Лана, – ответил Ма Жун.

В зале суда раздались три удара бронзового гонга.

Судья нахмурился:

– Пора начинать вечернее заседание! Я вызвал госпожу Лу, вдову, муж которой умер при подозрительных обстоятельствах. думаю отпустить ее после нескольких формальных вопросов и надеюсь, что на этом заседании больше ничего обсуждаться не будет. Дело в том, что сегодня в доме Пань Фэна я сделал важное открытие. Вероятно, оно поможет нам раскрыть совершённое там подлое преступление.

Все тут же стали расспрашивать его, но судья поднял руку:

– После заседания, когда вернется Хун, я все вам объясню!

Они встал в с помощью Тао Ганя быстро надел официальное облачение.

В зале суда собралась большая толпа. Всем не терпелось узнать последние новости об убийстве Лани Таокея. Открыв заседание, судья прежде всего сообщил, что расследование отравления чемпиона по борьбе продвинулось далеко вперед. У суда уже имеется несколько важных зацепок. После этого они написал записку начальнику тюрьмы.

Когда зрители увидели, как госпожа Куо ввела в зал вдову Лу, поднялся шум. Старший стражник подвел ее к столу, и госпожа Куо удалилась. Подняв взгляд, судья заметил, что госпожа Лу очень заботится о своей внешности. На ее лицо был нанесён легкий грим, а брови аккуратно очерчены черным карандашом. Одетая в простой темно-коричневый халат, она выглядела потрясающе, но грим не мог скрыть жестокой линии ее маленького рта. Прежде чем опуститься на колени перед столом, она метнула на судью быстрый взгляд, но сделала вид, что не узнала его.

– Назовите ваше имя и род занятий! – потребовал судья.

– Эта незначительная женщина, – размеренным голосом ответила госпожа Лу, – вдова Лу, урожденная Чен. Она управляет хлопковой лавкой своего покойного мужа Лу Мина.

Когда ее ответ был записан, судья начал:

– Я хочу попросить вас прояснить некоторые подробности смерти вашего мужа. Поскольку вы отказались явиться в суд добровольно, мне пришлось оформить приказ об аресте и допросить вас в суде.

– Смерть моего мужа, – холодно произнесла госпожа Лу, произошла прежде, чем ваша честь заняли эту должность. Она была должным образом зарегистрирована предшественником вашей чести. Эта женщина не видит, на каком основании ваша честь намеревается вновь открыть это дело. Насколько этой женщине известно, против нее в суде не выдвинуто никаких обвинений.

Судья Ди заметил, что госпоже Лу нельзя отказать в уме в красноречии, и резко произнес:

– Суд находит необходимым проверить некоторые данные, касающиеся болезни вашего мужа, записанные судебным лекарем.

Вдруг госпожа Лу встала в, обернувшись к публике, воскликнула:

– Неужели горбуну позволят клеветать на честную вдову? Всем известно, что человек, уродливый телом, уродлив и душой!

Судья Ди, стукнув молотком по столу, гневно произнес:

– Оскорблять работника суда не позволено, женщина!

– Какой суд? – презрительно хмыкнула госпожа Лу. – Разве не вы, судья, приходили в мой дом переодетым? А когда я не пустила вас, разве не вы прислали за мной людей без всякого на то основания?

Судья побелел от ярости, но с трудом взял себя в руки и ровным голосом произнес:

– Эта женщина виновна в неуважении к суду. Ей будет нанесено пятьдесят ударов кнутом!

В толпе послышался неодобрительный гул, но старший стражник быстро подошел к госпоже Лу, схватил ее за волосы и поставил на колени. Двое стражников разорвали на ней халат и белье, обнажив спину, а еще двое с обеих сторон прижали сапогами ее икры к полу и связали за спиной руки. В воздухе раздался легкий хлопок кнута.

После первых ударов госпожа Лу завопила:

– Собака-чиновник! Так он вымещает свой гнев на женщине, которая неуважительно отозвалась о нем! Он…

Когда кнут оставил на ее спине кровавый след, ее голос перешел в неистовый вой. Но лишь старший стражник остановился, чтобы отсчитать десять ударов, она снова закричала:

– Наш мастер Лан убит, а эта собака думает только о том, как соблазнить женщину! Он…

Кнут снова опустился, и она опять закричала. Когда старший стражник остановился, чтобы отсчитать двадцатый удар, она попыталась что-то сказать, но не смогла. Еще через пять ударов она упала лицом на пол.

По знаку судьи старший стражник поднял ее за голову и поджег у нее под носом едкий уксус, пока она не пришла в себя. Когда она наконец открыла глаза, то от слабости не могла даже сесть. Старшему стражнику пришлось поддерживать ее за плечи, пока стражник держал ее голову за волосы.

Судья Ди холодно произнес:

– Госпожа Лу, вы оскорбили суд и получили половину назначенного наказания. Завтра вас снова выслушают. От вашего поведения будет зависеть, получите вы вторую половину или нет.

Появилась госпожа Куо, и вместе с тремя стражниками они увели госпожу Лу в тюрьму.

Судья Ди уже собирался поднять молоток, чтобы закрыть заседание, как из толпы вышел старый крестьянин. Он начал пространно рассказывать о том, как случайно столкнулся на углу улицы с продавцом пирожков, несущим поднос с пирожками. Крестьянин говорил па местном диалекте, и судья с большим трудом следил за его рассказом. Наконец до него дошло, в чем дело. Крестьянин хотел компенсировать потерю только пятидесяти пирожков, потому что примерно столько пирожков было на подносе. Но продавец настаивал, что их было сто, и хотел получить их полную стоимость.

Когда но колени перед столом опустился продавец, понять его язык было еще труднее. Он клялся, что на подносе было по крайней мере сто пирожков, и обвинял старого крестьянина в том, что он плут и лжец.

Судья чувствовал усталость и нервное напряжение, и ему было трудно сосредоточиться на происходящей перед ним ссоре. Он велел стражнику выйти, собрать рассыпавшиеся пирожки и принести их в суд, прихватив один пирожок с уличного лотка. Писцу он велел принести весы.

Пока они ходили, судья Ди откинулся в кресле, снова задумавшись о невероятной дерзости госпожи Лу. Единственное объяснение, естественно, заключалось в том, что в смерти ее мужа что-то действительно было нечисто.

Когда стражник вернулся с рассыпавшимися пирожками, завернутыми в кусок промасленной бумаги, судья Ди положил упаковку на весы. Она весила около 32 цяней (1 Цянь = 37 граммов – Примечание ). Затем он взвесил новый пирожок, который потянул от силы 0,5 цяня.

– Дайте этому лживому продавцу двадцать ударов бамбуком! – с отвращением приказал судья старшему стражнику.

Зрители одобрительно зашумели, им нравились быстрые и справедливые решения судьи. Когда продавец получил наказание, судья Ди закрыл заседание.

В кабинете судья вытер пот со лба и, нервно шагал из угла в угол, взорвался:

– За двенадцать лет работы судьей я встречал нескольких отвратительных женщин, но такой еще никогда! Этот подлый намек на мой визит!

– Почему ваша честь тотчас же не опровергли обвинения этой злой женщины? – с негодованием спросил Ма Жун.

– Так было бы еще хуже! – устало произнес судья Ди. – В конце концов, я пришел к ней ночью и переодетым. Она очень умна и знает, как вызвать сочувствие толпы. – Он гневно дернул бороду.

– А по-моему, – заметил Тао Гань, – не так уж она умна! С ее стороны было бы разумнее спокойно отвечать на все вопросы и ссылаться на заключение доктора Куана. Ей следовало бы понять, что, затеяв этот публичный скандал, она заставляет вас думать, что она действительно убила своего мужа!

– Да наплевать ей на то, что мы думаем! – с горечью произнес судья Ди. – Она лишь хочет предотвратить повторное расследование смерти Лу Мина, потому что это докажет ее вину. И сегодня ей это во многом удалось!

– Мы должны действовать очень осторожно, —заметил Чао Тай.

– Конечно.

Вдруг в кабинет вбежал старший стражник.