Песня огня - Кэтрин Коултер

— Представь, — сказала она няньке, сбрасывая желтый шерстяной плащ. — Я замужем и даже не подозревала об этом! Итта, ты видела этого лорда Грэлэма?

— Да, малышка. Он был очень тронут, когда священник произносил слова брачного обета. И все время держал тебя за руку.

— И он молод и хорош собой?

— Да, это так, — ответила Итта. Она подумала, что этот мужчина устрашающего вида и огромного роста может раздавить ее нежную госпожу как муху. — Да, — повторила она, — он такой, как его описал тебе отец.

Похоже, подумала Итта, хозяин, описывая зятя, польстил ему. В конце концов ее господин был мужчиной, таким же сильным и крепким, как этот английский дворянин. Но разве у него был выбор?

— Теперь, моя детка, я пришлю служанок — они помогут тебе собраться. А я должна упаковать твои вещи.

Кассия широко улыбнулась и обняла свою старую няньку.

— Мы снова завоюем Англию, Итта, как герцог Вильгельм двести лет назад.

Глава 7

Джоанна де Морлэ грациозно держала на запястье охотничьего сокола-сапсана с колпачком на голове и смотрела из-под опущенных ресниц на злополучную Бланш. Вот сука! Кобыла внезапно оступилась, сокол закричал и впился острыми когтями в ее толстую кожаную перчатку. Джоанна с удовольствием сбросила бы беспокойную птицу в ближайшую кучу навоза, но на нее смотрел лорд Грэлэм, и она, обольстительно улыбнувшись, рванула поводья своей кобылы так, что уздечка вонзилась в нежную губу животного.

Грэлэм отвернулся; собравшиеся на лбу морщины выдавали его недовольство. Хотя кобыла принадлежала Джоанне, рыцаря рассердило то, как безжалостно она обошлась со своей лошадью. Он вздохнул, мысленно желая быть на расстоянии многих миль от Вулфтона, в центре жаркой сечи, крушить головы своим боевым топором и чувствовать, как капли пота стекают вниз по лицу и спине. Все, что угодно, только бы не разыгрывать из себя галантного кавалера перед этой нелепой и тщеславной девчонкой! Она была недурна собой, и Грэлэм подумал, что сумеет скоро обуздать ее надменность, вызванную безмерно мягким воспитанием. Да, он сумеет с ней справиться, как только она станет его женой. У Джоанны были очень светлые волосы, настолько светлые, что, когда на ее голову падало солнце, они казались почти белыми. Грэлэм был неравнодушен к светловолосым женщинам всегда вплоть до сегодняшнего дня. Теперь лучшее, что присутствовало в ее внешности, прикрывал платок. Он ниспадал на плечи, как плохо гнущиеся, хлопающие при движении крылья. Придирчиво разглядывая тело будущей жены, Грэлэм заметил, что у нее широкие бедра, столь хорошо приспособленные для деторождения, а также пышная грудь. Возможно, думал он с сомнением, ее чересчур высокое мнение о собственной персоне трансформируется в страсть, когда она окажется в его постели.

Де Моретон услышал, как Бланш в присущей ей смиренной и мягкой манере задала Джоанне какой-то вопрос, и даже вздрогнул — столь надменно и снисходительно прозвучал ответ гостьи. Теперь уже у Грэлэма не оставалось никаких сомнений насчет того, что он не будет иметь покоя в собственном замке до тех пор, пока Бланш из него не уедет. К несчастью, у него было всего две недели, чтобы сделать выбор между этими двумя женщинами, и похоже, что Бланш, нежная и покорная, доставляла бы ему меньше неприятностей. По крайней мере Бланш не была строптивой, и ее не нужно было укрощать. Грэлэм сжал зубы. Если Джоанна покажет себя слишком несговорчивой, ему придется бить ее. Даже мысль о богатом приданом не повергла его ниц: он привез из Святой Земли достаточно драгоценностей, чтобы реставрировать замок Вулфтон, купить еще овец и коров для фермеров-арендаторов и своих двух деревень и, в конце концов, нанять на службу еще дюжину солдат. Нет, только герцог Корнуоллский вынудил его ввязаться в это дело — было неразумным гневить дядю короля, пока самого Эдуарда не было в Англии.

— Милорд, — услышал де Моретон шепелявый голосок Джоанны, говорившей чересчур жеманно. — Мне так жарко. Мать не разрешает мне проводить много времени на солнце.

Грэлэм проворчал что-то себе под нос и повернул своего коня к Вулфтону. Черт бы побрал герцога! Старик счел своим долгом сопровождать родителей Джоанны и их внушительную свиту в Вулфтрнда свадебное торжество. Что ж, он был не дурак.

Джоанна смотрела на маячившую впереди спину будущего супруга. Уж очень неотесан, думала она, с его губ еще ни разу не слетело медовых комплиментов, и он вовсе не походил на придворных рыцарей. Но все же он был красивым и сильным. Как только этот увалень станет ее мужем, она придаст ему желаемую форму. Что же до хитрой ведьмы Бланш, надо будет позаботиться, чтобы та поскорее убралась восвояси! Джоанна устремила взгляд на замок, и ее передернуло. Чудовищное сооружение, груда серых камней — и никакого изящества. Этот замок стоял в глухом месте, где ничто не обещало радостей благородно воспитанной леди. Джоанна улыбнулась. Если ее муж неотесан и глуп, она проявит остроумие и ловкость. Ей легко удастся управлять им, как она научилась управлять своим отцом. Она не растратит лучшие годы, замуровав себя в Вулфтоне. Возможно, будет проводить здесь несколько месяцев в году, и этого более чем достаточно!

Губы леди Джоанны начали неметь, и ей уже было трудно удерживать улыбку на устах, а лорд Грэлэм все еще ни разу не обернулся к ней, чтобы сказать хоть что-нибудь. Ее взгляд бессильно буравил спину рыцаря. Джоанна выросла в обществе пяти братьев и знала, какую власть может обрести женщина благодаря умению владеть своим телом. Однажды случилось, что она увидела Грэлэма без рубашки, и вид его обнаженного торса вызвал нежное томление внизу ее живота. Его массивная грудь и руки были загорелыми, привыкшими к ветру и солнцу. Глаза ее опустились ниже, и она слегка вздрогнула от предвкушения. Джоанна не была девственницей — со своим целомудрием она распрощалась четыре года назад в объятиях одного из рыцарей отца. Но юная леди сомневалась в способности Грэлэма заметить разницу. Уж во всяком случае, если он заподозрит, что исторгаемые ею крики боли будут притворством, чтобы убедить его, у нее будет припасен пузырек с куриной кровью, которой она оросит свои бедра в надлежащий момент…

Тем временем Бланш, ехавшая рядом с сэром Гаем, страстно желала, чтобы висевший у него на поясе нож вонзился в спину Джоанны. Конечно, Гай прекрасно понимал, что у нее на уме, черт бы побрал его наглость и цинизм! Она очень ясно сознавала, что все игры, затеянные ею в прошедшие две недели, были безуспешными, хотя ее нежный и скромный тон и манеры выглядели неплохо на фоне самоуверенности и надменности Джоанны и вызвали одобрение Грэлэма. И дураку было заметно, что лорд Грэлэм проводил в обществе своей нареченной все меньше и меньше времени по мере того, как узнавал ее получше. Но это не имело значения. Теперь для Бланш существовала только одна возможность, только один выход. Она вскинула голову, и в глазах ее блеснула решимость.