Покорители неба - Александр Пономарев

Война приближалась. Советское правительство принимало все меры, чтобы по возможности оттянуть ее начало, пыталось договориться с правительствами Англии и Франции о совместных гарантиях мира в Европе. Переговоры по дипломатическим каналам продвигались туго, с бесконечными недомолвками и оттяжками. В печать просочились сведения, что, на словах ратуя за обуздание фашистской агрессии, англичане готовят тайный сговор с гитлеровской кликой. Эмиссары Гитлера зачастили в Лондон, а представители правящих кругов Великобритании - в Берлин.

Несмотря на явно двуличную позицию Великобритании, Советское правительство продолжало настаивать на заключении трехстороннего договора между Англией, Францией и СССР об эффективных мерах для пресечения агрессии в любом районе Европы. Обо всем этом мы узнали из статьи члена Политбюро ЦК ВКП(б) А. А, Жданова, опубликованной 29 июня 1939 года в "Правде".

Никак не думал я, что эти трудные переговоры, о которых после дипломаты и историки напишут целые тома, в какой-то степени коснутся и меня.

Когда в первых числах августа 1939 года меня вызвал к себе заместитель наркома обороны И. И. Проскуров, я не очень удивился. Иван Иосифович Проскуров сражался в Испании, командовал там бомбардировщиками. Мы с ним встречались и во Франции. Человек он сердечный, отзывчивый - к таким людям сразу проникаешься симпатией. По-видимому, подумал я, Проскурову понадобилась какая-нибудь справка о Франции. А я, грешным делом, собирался воспользоваться случаем, чтобы выпросить у замнаркома что-нибудь для нашего факультета. Но Проскуров, придирчиво оглядев меня, сказал:

- Идем к наркому.

Я молча направился за ним. В большом кабинете Проскуров, чеканя шаг, приблизился к столу и доложил:

- Товарищ Маршал Советского Союза, это вот и есть тот самый полковник Пономарев.

Климент Ефремович Ворошилов, которого раньше доводилось видеть только издали, поднялся из-за стола, пожал мне руку. Улыбнулся.

- Вот говорят, что вы французский знаете лучше русского. Правда это?

- Шутят, товарищ маршал. Вообще-то я говорю по-французски. Только вот уже полтора года, как у меня нет разговорной практики.

- А мы сейчас проверим. Вот расскажите нам по-французски, чем вы занимались в Париже.

Смотрю то на Ворошилова, то на Проскурова.

- Вы что на нас так смотрите? Думаете, экзаменаторы не те? Ничего, мы разберемся,

Я не спеша начал рассказ. Оказывается, ничего не забыл, французские фразы складывались без запинки. Понемногу увлекся. Попытался поживее описать, как в ресторане чертил на бумажной салфетке устройство французского бомбардировщика. Мои слушатели рассмеялись. Значит, понимают!

- Достаточно,- остановил Ворошилов. И Проскурову:- Теперь понятно, почему ты так убежден, что он отлично знает французский. Возьмем его.

Он вызвал генерала-порученца. Кивнул на меня:

- Экипируйте его как положено. Срок тридцать шесть часов.

- Слушаюсь,- ответил порученец и вышел.

- Думаете, опять за границу пошлем?- спросил нарком.- Нет. будете здесь нам помогать.

И он рассказал, что послезавтра в Москву прибывают английская и французская делегации с целью заключения военного соглашения,

- Два с половиной месяца понадобилось, чтобы их уговорить. Согласились наконец, но не по своей воле: народы требуют надеть намордник на Гитлера. Господа и сейчас не торопятся. Обе делегации отказались от самолета, от крейсера, уселись на тихоходный пакетбот и вот уже неделю плывут в Ленинград. И это в такое горячее время, когда каждый упущенный день грозит катастрофой!

Далее я узнал, что советскую делегацию возглавляет К. Е. Ворошилов. В нее входят также начальник Генерального штаба командарм 1 ранга Б. М. Шапошников, народный комиссар Военно-Морского Флота флагман флота Н. Г. Кузнецов, новый начальник Военно-Воздушных Сил командарм 2 ранга А. Д. Локтионов, заместитель начальника Генерального штаба комкор И. В. Смородинов.

Английские и французские миссии прибыли в Москву 11 августа.

К этому времени меня облачили в белоснежный китель с иголочки. Как и положено переводчику, я был среди лиц, встречавших гостей на Ленинградском вокзале. Первый вопрос, который волновал их:

- Действительно ли советскую делегацию возглавляет сам маршал Ворошилов?

- Да, он, - отвечаю.

- О! - восклицает французский генерал Вален. - Когда нам сказали об этом в Париже, мы не поверили.

Да, представительность, авторитетность советской делегации произвели на гостей большое впечатление.

- В нашей делегации тоже есть маршал, - тихо говорит мне по-французски англичанин Хейвуд. - Но что он по сравнению с Ворошиловым - маршалом и министром! Наш Бернет лишь маршал авиации, да и то, по существу, не у дел.

Главы делегаций представляются К. Е. Ворошилову. Английскую миссию возглавляет адмирал Р. Дракс, адъютант короля по морским делам. Высокий, статный, несмотря на преклонный возраст. Держит себя независимо, чувствуется, всем видом своим желает подчеркнуть, что выступает представителем мировой морской державы. Говорит с апломбом, а весь смысл высокопарной речи сводится к сравнению погоды в Лондоне и Москве. Я напрягаю память: Дракс, Дракс, где встречал это имя? И вспоминаю: одно время оно мелькало в газетах. Дракс, единомышленник Чемберлена, снискал тогда известность публичными призывами к войне против Советского Союза. И такого человека послали на переговоры в Москву! Кроме него в делегацию входят упоминавшийся уже маршал авиации У. Бернет, генерал-майор Т. Хейвуд, артиллерист-зенитчик.

Не выделяется представительностью и французская делегация, в которую вошли член верховного военного совета генерал Ж. Думенк, командир авиационной дивизии генерал М. Вален, преподаватель военно-морской школы капитан 1 ранга Вийом, капитан А. Бофр.

Генерал Думенк в разговоре с Ворошиловым многословно изливал свое удовольствие по поводу того, что ему выпала такая большая честь - представлять Французскую Республику на столь ответственном совещании. Не преминул он высказать комплимент и полковнику-переводчику советской делегации, который говорит на настоящем французском языке, что, дескать, несомненно, поможет взаимному пониманию. Сам состав делегаций доказывал, что перед ними ставилась "скромная программа". Пережить несколько опасных месяцев - вот к чему стремились англичане.

Договорившись об очередной встрече, главы делегаций покинули наркома. Ворошилов задержал меня и предупредил, что во время переговоров надо переводить особо тщательно, а отредактированную стенограмму представлять ему в тот же день.

12 августа делегации, занявшие места в небольшом зале на первом этаже особняка наркоминдела, были представлены друг другу. Затем стали договариваться о порядке ведения переговоров. Обстановка была торжественная, чувствовалось, что члены иностранных делегаций смущены высокой авторитетностью представителей советской стороны. Все охотно согласились, что председательствовать на первом заседании будет К. Е. Ворошилов. Глава советской миссии не стал спорить. В первых же словах он изложил свои полномочия, определенные решением Совета Народных Комиссаров, а в этом решении указывалось, что советская делегация "уполномочивается вести переговоры с английской и французской военными миссиями и подписать военную конвенцию по вопросам организации военной обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе". Главы иностранных делегаций нервничали. Я слышал, как генерал Думенк потребовал от своих переводчиков записать решение Советского правительства слово в слово. Затем председательствующий попросил французскую сторону огласить свои полномочия. Генерал Думенк поднялся с места, некоторое время молчал, потом прочитал документ о том, что он "уполномочивается вести с Верховным Командованием Советских Вооруженных Сил переговоры по всем вопросам, относящимся к сотрудничеству, которое должно быть установлено между вооруженными силами этих двух стран". Когда я перевел, Ворошилов поморщился.