Сыграй на цитре - Джоан Хэ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это не твое.
Голос гладкий, как камень.
Медленно я кладу свиток. Я поднимаю глаза – будь Зефир, а не Цилинь, – когда Ку подходит ко мне и говорит:
– Тебе нельзя трогать то, что тебе не принадлежит.
Я встаю, прежде чем успеваю себя остановить. Иду, сокращая расстояние между нами. Я хватаю ее за плечи – и прихожу в замешательство, когда она отталкивает меня.
– Ку…
– Это не мое имя.
– Не говори глупостей.
– Это не мое имя. – Она ускользает от меня, когда я снова хватаюсь за нее, но я быстрее. Моя рука сжимается вокруг ее локтя, и ее глаза горят. – Меня зовут Ноябрь.
Ноябрь.
Это имя пронзает мой разум. Ноябрь. Это прозвище…
– Держись подальше от моего стратега.
В комнату влетает Цикада. Ку вырывается и бежит к леди Южных земель.
Все в ней не так. Цикада ниже меня ростом. Всего на год старше пятнадцатилетней Ку. Это выглядит так, как будто один ребенок прячется за другим. И все же леди рычит, как тигрица, защищающая своего тигренка.
– Я думала, что ясно дала понять, что тебе больше не рады при моем дворе.
Но что, если я сейчас не стратег Зефир? Будь я сейчас ей, я бы что-нибудь сказала. Сделала что-то. Я бы не стояла так молчаливо и неподвижно, словно снова став сиротой на обочине улицы, уставившейся туда, где рассеялась пыль, оставив на земле щебенку и кровь. Туда, где больше нет моей сестры.
Моя сестра…
…Ноябрь. Новый стратег Южных земель, который содействовал борьбе с болотными пиратами Фэн. Она работает на Цикаду точно так же, как я работаю на Жэнь. Но до того, как она стала принадлежать Цикаде, она была моей.
Моей. Вопль обжигает стенки моего горла. Ты заслоняешь собой то, что принадлежит мне. Но моя профессиональная подготовка берет верх, и когда я наконец заговариваю, мой тон ровный.
– Я здесь для того, чтобы поговорить.
Не отвечая, Цикада кивает на дверь. Ку проходит передо мной, чтобы выйти из комнаты. Я сглатываю.
Цикада идет тем же путем, что и Ку, но медленнее. Она пересекает мою тень. Ее щеки все еще пылают, но от нее не пахнет алкоголем. Обе ее ноги обуты.
Я была права насчет создания видимости. Ее старые советники могут видеть девушку, лишившуюся сестры, но я вижу даму благородного происхождения, титулованную. Это проявляется в том, как она поднимает подбородок. Даже ее молчание – это оружие. Интересно, знает ли она, как мне больно от того, что приходится повторяться?
– Я здесь для того, чтобы поговорить.
Она останавливается прямо перед дверью, ее фигура сияет в дневном свете.
– Я не заинтересована в разговорах со стратегами, которые предают своих леди.
Ее волосы, длинные и черные, доходят ей до талии. За все свои шестнадцать лет она ни разу не подстриглась. Я знаю этот факт. Я читала о Цикаде – и ее сестре, матери, бабушке, – но, когда она кладет руку на плечо Ку, я понимаю, что читала о персонаже. Реальный человек заставляет меня чувствовать и говорить вещи, которые я не хочу.
– Я никогда не предавала свою леди.
Правда должна была стать моим последним оружием, а не щитом для моей растоптанной гордости. Но я не могу смириться с тем, что меня называют предательницей в присутствии Ку, и мои кулаки сжимаются, когда Цикада говорит:
– Я слушаю.
Она не смотрит на меня. Не оборачивается. Если и были какие-то сомнения относительно того, кто из нас обладает властью, то теперь они исчезли.
– Я все еще служу Жэнь. – Мои пальцы тянутся к вееру. Бамбуковая ручка холодит мою руку. – Я сказала, что пришла от имени Миазмы, но на самом деле я здесь от имени Жэнь.
– Жэнь знает об этом?
– Нет.
– Тогда как ты можешь быть здесь от ее имени?
– Потому что мы пришли к соглашению о важности союза с вами.
– Со мной, – говорит Цикада.
– Да.
Миазма бы запрокинула голову и расхохоталась. Цикада же просто вплывает обратно в комнату, направляясь к ящикам для документов, встроенным в стены.
– И что заставляет тебя думать, что я захочу заключить с ней союз? – спрашивает она, скользя своими длинными бледными пальцами по стопкам свитков. – Что же может предложить Синь Жэнь?
– Она относится к своим союзникам как к кровным. Все, что есть у нее, будет и у тебя. Войска. Генералы. Стратеги. – Технически стратег я, но стою десятерых.
– И щедрое вознаграждение империи за ее голову? Это я тоже разделю? – Цикада вытаскивает фолиант и бросает его на стол. Свиток разворачивается, и я узнаю сонет по первой строчке. Он об императрице, которая предпочла убить свою дочь, но не отправлять ее в качестве дани военачальнику повстанцев.
Это отказ Цикады. Поэтичный и уклончивый, но ясный как божий день для любого грамотного человека.
Я прохожу к двери, где стоит Ку. Она игнорирует меня, уставившись на стрекозу, кружащую по двору.
Будь Зефир. Будь стратегом.
У Цикады тоже была сестра. Сверчок. На три года старше, гений литературного и военного искусства, гордость Южных земель. Когда ее убили пираты Фэн, ходят слухи, что весь Юг оплакивал ее три месяца подряд, воздерживаясь от вина, мяса и музыки. Они перестали скорбеть, но это не значит, что Сверчок ушла. Ее наследие остается, тень, которая будет висеть над Цикадой, как бы высоко она ни забралась.
Я жду в дверях, жду, когда Цикада подойдет ко мне, но когда ожидание затягивается, я говорю:
– Твоя сестра прислушалась бы к голосу разума.
Ее шаги замирают.
Во дворе так тихо, что я слышу жужжание стрекозы.
Она поворачивается к Ку.
– Покажем ей?
Ку отводит взгляд от насекомого.
– Давай.
– Пойдем, – произносит Цикада, протискиваясь мимо меня. – Есть кое-что, что ты должна увидеть.
Возвращается влажность, сменяя временную прохладу, вызванную бурей. Пот покрывает мою кожу, пока Цикада ведет нас через бесконечную череду дворов, соединенных лунными воротами[10]. Мистики и монахи покинули большой двор, но я слышу пение вдалеке. Оно становится громче, когда Цикада ведет нас по галерее, которая заканчивается у двери, запертой на висячий замок.
Цикада отмыкает его.
– Смотри под ноги, – говорит она, приглашая меня идти первой.
Я не знаю, что ожидала увидеть
