Прокурор - Анатолий Безуглов

- По-моему, у нас больше нет таких зеленых... Из ПТУ идут в другие цеха, менее ответственные.

Ольга Павловна поднялась.

- Ну, не буду вас сейчас отвлекать. Более подробно поговорим в другой раз.

Начальник цеха тоже встал:

- Я провожу...

- Не беспокойтесь. Я еще побеседую с людьми...

Последняя фраза, видимо, насторожила Щукина. Он суетливо проводил помпрокурора до дверей. И когда Ракитова спустилась в цех и глянула наверх, то увидела, что начальник внимательно наблюдает за ней сквозь толстое стекло своей конторки.

В цеху было жарко. Около сатуратора с газированной водой стояло несколько человек.

- Как трудимся? - спросила Ольга Павловна молодого парня в рабочем комбинезоне, надетом на голое тело.

- Нормально, - задорно ответил тот. У него были голубые глаза, реденькие баки и соломенного цвета усы.

- Женат?

- Не успел еще...

На них с любопытством поглядывали две женщины, ожидавшие, когда освободятся стаканы.

- Почему согласились работать в воскресенье? - поинтересовалась Ракитова.

- Все работают, - удивился вопросу парень. - План даем, понимать надо!

- В воскресенье надо отдыхать, - назидательно сказала Ракитова. И, чтобы этот тон не обидел, с улыбкой добавила: - А то и впрямь не найдешь времени жениться.

- Так им и в холостяках не плохо, - заметила одна из женщин. Хочешь - пей, хочешь - гуляй, никто не заругает...

- Неженатые тоже нужны, - серьезно сказал парень, отдавая стакан женщине. - Газеты читать надо. О нас, холостяках, даже научные статьи пишут...

- И все-таки отдых - вещь серьезная, - сказала Ракитова. - Об этом тоже в газетах пишут. Разрядка...

- У них одна разрядка - "безрукий", - хмуро произнесла другая женщина.

Парень в комбинезоне пропустил замечание мимо ушей.

- Какой отдых? - махнул он рукой. - Валяться на койке в общежитии? Уж лучше здесь. Польза. И государству, и себе. Платят - не жалуемся. В тройном размере...

Ольга Павловна вышла на улицу. Возле бочки с песком все так же сидело несколько человек, казалось, те же самые. Но когда Ракитова пригляделась, то убедилась, что другие. В том числе и Бойко. Увидев помпрокурора, он поспешно бросил окурок в бочку.

- Сколько тебе лет? - спросила Ольга Павловна.

- Шестнадцать... - он смутился. - Это я так, балуюсь. А вообще, мне уже почти семнадцать.

- И кто же разрешил тебе выйти сегодня на работу?

На Ольгу Павловну устремились любопытные взгляды.

- Как же, надо... - опешил паренек. - Я комсомолец...

- Нельзя тебе. По закону запрещено, - сказала Ракитова. - Работа ведь сверхурочная, а ты несовершеннолетний...

- У нас перед планом все равны, - усмехнулся высокий жилистый рабочий.

Ракитова обратилась к курившим с тем же вопросом, что и к рабочему в цехе: как они относятся к работе в выходные дни?

Ответили по-разному.

- Начальство приказывает - мы выполняем...

- Клевая работка. Вкалываешь день, получаешь за три...

А один, пожилой, в кепке, махнул рукой:

- Что там деньги. Не мы для них, а они для нас. - Он поднял над редкой шевелюрой головной убор, почесал макушку. - Отдыхать человеку тоже надо...

- Ты же первый пришел сегодня, Федотыч, - поддел его кто-то. - План, говоришь, выдать надо.

- И пришел, - согласился Федотыч. - Не спорю. Как же не прийти? Щукин разгон такой устроит. Чуть ли не во вредители произведет... А насчет плана я вот что скажу: ежели бы с начала месяца да каждый день все путем двигалось, то и план бы давали, и отдыхали в положенные дни. А то сегодня, видите, как лихорадит. А все потому, что конец полугодия! Завтра, да что завтра, целую неделю прохлаждаться будем, если не больше... Верно я говорю?

Рабочие загалдели.

- Это точно.

- Ты, Федотыч, Самсонову выскажи.

- Зато своей старухе нынче снесешь четвертной.

- Несознательный ты элемент, Федотыч. Никто нас сюда на аркане не тянул.

- Не тянул, - усмехнулся Федотыч. - Это как сказать...

- Не тянул. Вот Лапшин из принципа не явился, и никто ему ни слова не говорит. Так что не наводи тень на плетень.

Федотыч промолчал. За него ответили другие.

- Лапшину не очень-то денежки нужны. Тесть ему полдома отвалил да мотоцикл с коляской.

- Молоток Лапшин, по закону действует...

Ракитова зашла еще в два цеха. Они тоже работали. Пустовало лишь здание конструкторского бюро.

Ольга Павловна решила поговорить с Самсоновым.

В административном корпусе было прохладно и тихо. Кондиционер поддерживал постоянную температуру. Ракитова зашла в приемную. И встретилась с директором лицом к лицу. Он давал какие-то указания секретарю.

- А-а, у нас в гостях закон, - радушно поздоровался с Ракитовой Самсонов. - Знаю, знаю... Проверяете, не прячем ли мы снежного человека?

Эту шутку он повторял не первый раз. Она ему явно нравилась.

- Вообще-то принято сначала к руководству, - пожурил он Ольгу Павловну. - Я ведь могу дать больше информации...

- Вот я и пришла, - несколько сухо ответила Ракитова.

- А теперь я занят, увы, - развел руками Самсонов. - Так что извините...

- У меня есть несколько вопросов, - настаивала Ракитова.

- Честное слово, Ольга Павловна, занят. Давайте завтра, а?

Ракитова растерялась. И не очень уверенно произнесла:

- Лучше сейчас...

Но тут же ругнула себя в душе: нет, с Самсоновым она решительно не умеет выдерживать соответствующий ее положению тон.

- С радостью бы, - усмехнулся Глеб Артемьевич. - Но московские товарищи не могут ведь ждать...

Он протянул ей руку, давая понять, что не изменит своего решения. И, выходя из приемной, добавил:

- Так что завтра... Звоните.

Ольга Павловна, едва сдерживая обиду и возмущение, вышла в пустой тихий коридор. Она поняла, что, делая ей шутливый выговор, Самсонов на самом деле не шутил.

"Ничего, - подумала Ракитова, - в понедельник вернется Захар Петрович и сумеет заставить Самсонова отнестись к нашей работе с должным вниманием. И еще посмотрим, что он скажет о нарушениях, обнаруженных сегодня..."

В проходной Ольга Павловна встретила молодую женщину, которая подвозила ее на автокаре. Она кормила грудью ребенка. Рядом пожилая женщина поправляла в коляске матрасик и простынку. Наверное, мать.

"Значит, и кормящие сегодня работали", - отметила про себя Ракитова. Еще одно нарушение закона о труде.

* * *

Субботний день участников конференции был посвящен, как выразился Ляпунов, культурному отдыху. В первой половине - поездка в музей-усадьбу известного русского художника прошлого века, вечером - посещение областного драматического театра. Давали спектакль по пьесе С. Родионова "Криминальный талант". Она была выбрана устроителями конференции, видимо, с умыслом, так как рассказывала о следователе прокуратуры.

Но Захару Петровичу Измайлову было совсем не до отдыха. После разговора с Зарубиным он всю ночь не сомкнул глаз, думая о том, как выпутаться из нелепой, глупой истории, в которую он попал. С утра в его номер забежал лосиноглебский прокурор поделиться впечатлениями о конференции, а заодно пригласить позавтракать в буфете гостиницы. Чтобы не показаться невежливым, Захар Петрович пошел с ним. В буфете наскоро перекусывали те, кто собирался ехать в усадьбу - автобусы уже стояли наготове. А ехали почти все.

За их столик опять подсел Петелин с бутылкой кефира и бутербродами. Он стал расписывать красоты мест, в которые их собирались везти. Это был дежурный маршрут для всех совещаний.

Узнав, что Захар Петрович остается (он сослался на неотложные дела), его стали усиленно уговаривать присоединиться к экскурсантам. Естественно, безуспешно.

- Сердечные дела? - весело подмигнул прокурор из Лосиноглебска.

- Скорее уж сердечно-сосудистые, - мрачно отшутился Измайлов.

А сам подумал: "Действительно, от моих неприятностей можно запросто схлопотать и инфаркт. Наверное, он так и случается. Живешь себе - и вдруг бац!" Захар Петрович тут же постарался отогнать от себя эти невеселые мысли. Он не мог решить для себя: хорошо или плохо, что областной прокурор поручил служебную проверку именно Владимиру Харитоновичу. Помимо служебных отношений у них была еще чисто человеческая симпатия друг к другу. И не потому, что Авдеев поддержал Захара Петровича в первый же год его переезда в Зорянск, когда он вступил в конфликт с тогдашним прокурором. Более того, как много лет спустя узнал Измайлов, Владимир Харитонович явился его "крестным отцом" при назначении на теперешнюю должность. По-настоящему у них завязались приятельские отношения в последние годы, с того дня, как они однажды вместе отдыхали в санатории возле Светлоборска. Авдеев родился под Новосибирском, в таежной деревеньке. И признался, что нет для него ничего милее, чем бродить по лесу. Все шутил: брошу, мол, прокуратуру, пойду в лесники. Помнится, в ответ на это Захар Петрович со смехом сообщил, что он оставил профессию лесника ради юстиции. Авдеев откуда-то узнал, что Измайлов увлекается лесными скульптурами, и, приехав по делам в Зорянск, непременно захотел посмотреть их. Наверное, понравились, потому что он выпросил одну.