Тайна неудачного выстрела (Приключения в стране озер - 1) - Алексей Биргер

- Нельзя, - согласился я. - Но это маловероятно. И потом, Топа ведь взял след похитителей и провел отца до самого шоссе...

Охранник на это ничего не ответил, но как-то недоверчиво покачал головой.

- Вы не верите, что Топа шел по правильному следу? - возмущенно спросил Ванька.

- Работа у нас такая, что надо учитывать все вероятности, - ответил охранник.

- Но разве вы не нашли следы? - спросила Фантик.

- Со следами есть небольшая загвоздка... - пробормотал охранник. - И уже слишком темно, чтобы их искать. Завтра с утра все как следует проверим - лишь бы ночью снегопада не было...

- Но ведь можно медленно ехать на машине и светить фарами, - заметил Михаил Дмитриевич. - Я могу вести машину, а вы пойдете перед ней, выглядывая следы...

- Да, пожалуй, так и стоит сделать, - кивнул охранник. - У меня вопросов к ребятам больше нет. А у вас?

- Тоже не имеется, - сказал Михаил Дмитриевич.

- Благодарю вас, - кивнул нам охранник. И направился вниз.

Михаил Дмитриевич чуть задержался, и я окликнул его, когда он был уже в дверях.

- Михаил Дмитриевич!..

- Да? - обернулся он. - Кстати, называйте меня просто Михаилом. Или Мишей, как вам больше нравится. Я до сих пор никак не привыкну к этому торжественному обращению по имени-отчеству, - он слегка поежился. - Будто тебя надувают через соломинку, чтобы ты казался важнее... И потом, я ведь не намного старше вас.

- Хорошо, - сказал я. - Я вот чего не понял... Раз вдоль следа воров можно проехать на машине, то, выходит, они удирали по дороге? Ведь напрямки машина к шоссе не пройдет...

- Верно, по дороге, - подтвердил Михаил. - Разве отец вам не сказал?

- Он просто сказал, что прошел по следу, а мы не спросили, как шел этот след. И мне сначала вообразилось, что прямо через лес и русло реки...

- Нет, шел по дороге - если это вообще был тот след. Может, я открою вам служебную тайну, но все-таки скажу: полковник подозревает, что Топа мог неправильно понять вашего отца и пойти по обратному следу собственной машины министра, которую вы так здорово отправили в канаву...

- Полковник?! - все втроем воскликнули мы.

- Ну да. А вы не знали? - удивился Михаил. - Очень опытный офицер. Абы кому охранять министра не доверят.

- Поэтому вы с ним и были так..? - Ванька искал подходящее слово, но никак не мог найти.

- Так почтителен? - Михаил сам пришел на помощь моему брату. Конечно! Ведь я всего лишь лейтенант, так что должен соблюдать субординацию. Пока он здесь, решающее слово всегда будет за ним.

- В общем, преступники были на машине, так? - сказал я. - И тогда понятно, почему они так быстро появились и быстро исчезли. Но со следами машины... Да, действительно, это не следы в чистом снегу. На дороге снег утрамбованный, да ещё в последние дни ездили по нему много, так что отличить следы одних колес от других...

- Очень трудно, особенно в темноте, - согласился Михаил. - А разобраться желательно ещё сегодня.

- А второй охранник министра - тоже полковник? - полюбопытствовал Ванька.

- Нет, майор. Но тоже заслужил это звание не просто так, как вы понимаете.

- Как вы думаете, можно их расспросить про всякие ихние приключения? спросил Ванька.

- Думаю, можно. В конце концов, за спрос денег не берут. В крайнем случае, откажутся вам что-нибудь рассказывать, вот и все.

И Михаил вышел.

- Может, он и опытный, - проворчал Ванька. - А все равно дурак. Не может наш Топа ошибаться, и это любому ежику должно быть понятно!

- Да, мне тоже Михаил нравится больше, - сказала Фантик.

- Не волнуйтесь, все они знают, что делают, - вмешался я. Мне не очень хотелось продолжать разговор на эту тему. - Этот Юрий, который оказался полковником, ведь ясно сказал: они должны учитывать все, даже то, что вряд ли может быть.

- Ну... - протянул Ванька. - Наверно, обязаны. Но это ж свихнуться можно, если всех подозревать.

- По-твоему, они и наших родителей могут подозревать? - спросила Фантик.

Вот это мне уже совсем не понравилось. Еще немного - и они додумаются до того, до чего уже додумался я. Все-таки, я был самым старшим, поэтому соображал немножко быстрее. И я чувствовал, что мне надо как можно быстрее посоветоваться с отцом.

- Глупости! - сказал я. - Им просто надо восстановить все по минутам, чтобы было легче поймать воров... Дай-ка мне вон тот кусочек неба, на самом углу стола. Кажется, он должен подойти вот сюда.

Ванька машинально протянул мне нужный кусочек, продолжая размышлять над услышанным и полный обиды за Топу. Но через пять минут и он, и Фантик опять втянулись в собирание картинки, и мы собирали её до самого ужина.

ПИСЬМО ДЕСЯТОЕ

ЗАТИШЬЕ ПЕРЕД БУРЕЙ

Остаток вечера прошел без особенных событий. Мы видели в окно, как уезжали Михаил Дмитриевич и Алексей Николаевич, как полковник Юрий подсел к ним в машину и через некоторое время вернулся пешком. Мы поняли, что они искали следы воров при свете фар, как и собирались. Потом министр все-таки отправился париться в баню - "всем злам назло" - прихватив с собой охранников и секретаря, да и застрял там. Нас позвали ужинать и покормили отдельно, а взрослые готовились сесть за стол позднее, когда министр напарится. После ужина о нас как-то забыли, и мы воспользовались этим, чтобы довольно значительно продвинуть вперед собирание "паззла". Раза два мы слышали крики и подбегали к окну. Это министр выскакивал из бани, обмотавшись полотенцем, и растирался снегом, заставляя проделывать то же самое и трех своих сопровождающих. Охранники выдерживали неплохо - ещё бы, по их профессии им полагалась крепкая закалка - а вот секретарь совсем сломался, и из бани к ужину охранники буквально его доволокли через двор, потому что шевелить ногами он уже не мог. Потом снизу донеслось звяканье посуды, веселые голоса и долгие разговоры.

Словом, лишь расходясь спать - это было около двух ночи - взрослые обнаружили, что и мы ещё не спим. Нас быстро разогнали по кроватям, но особенно не ругали - ведь, в конце концов, они сами на этот вечер махнули на нас рукой.

А мы не сопротивлялись - не только чтобы не раздражать взрослых, но и потому что у нас уже слипались глаза. Я и не помню толком, как добрался до кровати и как заснул.

Утром я проснулся от каких-то странных звуков: будто большая птица била крыльями. Секунду я соображал, что это может быть, потом прошлепал к окну.

Посреди двора сияло в белом снегу яркое прямоугольное пятно замечательного степановского ковра, а вокруг него ходил секретарь министра, молотя по ковру выбивалкой. Время от времени он зачерпывал рукой пригоршню свежего снега и тонкой серебристой пылью рассыпал по ковру. Надо сказать, что когда цвета подергивались серебристо-белой дымкой, ковер начинал выглядеть значительно лучше. Во-первых. Приглушеннее, а во-вторых, в них появлялся изысканный и благородный оттенок.

Жаль, этот оттенок нельзя закрепить и сохранить, думал я, наблюдая за трудами секретаря: снежная пыль взвивалась облачками под его выбивалкой, улетала прочь, и там, где она развеивалась, глаза опять начинало жечь нестерпимо ядовитое сияние.

Я припомнил, что ведь да, вчера министр забрал ковер в баню, осуществляя свой замысел попробовать привести его в божеский вид. Теперь, во исполнение второй части плана, секретарь с утра пораньше чистил ковер. Наверно, исполняя распоряжение министра, пока сам министр только вставал после вчерашнего утомительного дня. И это при том, что ему досталось больше всего - из бани "мертвым" вынесли - а министру и охранникам, здоровым бугаям, перегрузки в парной были хоть бы хны! Но пойди ослушайся приказа начальника... Да, подумал я, хоть министр - мужик веселый и добродушный, но привык, чтобы все плясали под его дудку и с полуслова кидались исполнять любое его желание, так что работать под его началом, наверно, несладко...

Впрочем, вполне возможно, подумал я, что секретарь отправился спать намного раньше других. Его голоса вчера вообще не было слышно во все время затянувшегося взрослого ужина, и очень вероятно, что министр пощадил его и отпустил, наказав взамен встать пораньше. Точно сказать я не мог, ведь вниз мы не спускались, и могли судить обо всем только по приглушенно доносящимся голосам.

Секретарь обошел ковер и стал выбивать ярко-зеленую траву. Над травянистыми бугорками поднялись легкие облачка - будто, подумалось мне, туда попадают пули охотников, летящие мимо цели. Проследив, куда направлены ружья охотников, я увидел, что они и впрямь направлены мимо кабана - в довершение ко всем другим глупостям изображенной на ковре картины. Попасть в кабана не мог ни один из них, так что кровь, хлеставшая у кабана из бока, была конечно, от раны, полученной раньше. А ранение в бок для кабана все равно что царапина... Ну, не совсем так, конечно, но оно не только не смертельное, а к тому же скорее способно разъярить его, чем лишить сил. А разъяренный кабан, способный сражаться - это зверь пострашнее любого другого. Кабан может задрать медведя, если ему удается встать так, чтобы прикрыть свой тыл, а в книжке одного индийского охотника (в библиотеке отца было полно всяких записок охотников, охотившихся в разных частях света), описывается, как этот охотник стал свидетелем яростной битвы кабана и огромного тигра - битвы, в которой победителей не оказалось, потому что от полученных ран и кабан и тигр умерли прямо на месте сражения... Но, сами понимаете, со зверем, который может тигра убить, если его "рассвирепить" (одно из словечек моего братца), шутить не стоит. То, что он вот-вот поднимет на клыки одного из этих глупых мазил на ковре (я даже мог показать, какого), сделалось для меня очевидным. Художник, видно, даже не представлял себе, что такое охота на кабана, иначе его охотники не стреляли бы так неудачно.