Черная повесть - Алексей Хапров

Внезапно меня озарила идея. Способ, пришедший мне на ум, успеха не гарантировал. Но он был необычен и остроумен. Немного поразмыслив, я все же решил его попробовать. Была — не была! Мысленно воздав должное запасливости Вишнякова, я помчался обратно к нашему убежищу.

Отмахнувшись от вопросов девчонок, я бросился к рюкзаку Сергея. Вытащив из него рыболовную леску и крючок, я пулей вылетел из избушки.

Глухари были на месте. Они по-прежнему сидели в траве, и с беспокойством косились в мою сторону.

— Сейчас, мои маленькие. Сейчас, мои сладенькие, — шепотом ласково приговаривал я. — Сейчас я вам все сделаю. Вы только не исчезайте.

Укрывшись за кустами, я стал прилаживать к леске крючок. Но мои руки так тряслись от волнения, что я никак не мог продеть ее конец сквозь маленькое ушко. Когда мне, наконец, это удалось, я затянул леску, отложил ее в сторону, сорвал с растущей рядом рябины ягоду, и насадил ее на крючок. Высунувшись из-за куста, я зашвырнул приманку поближе к птицам, и стал терпеливо ждать.

Ягода тут же привлекла внимание глухарей. Они смотрели на нее с неподдельным интересом, вертели своими мордочками, но никак не решались к ней приблизиться. Наконец, они вышли из травы, немного походили кругами, словно убеждаясь, что перед ними действительно рябина, а не какой-нибудь камешек, после чего острый клюв самого нетерпеливого из них ухватил ягоду и жадно ее проглотил. Я резко подсек леску. Пойманная птица отчаянно затрепыхала крыльями. Второй глухарь дал деру и скрылся из виду.

— Ну, что, дружок, попался? — насмешливо проговорил я, подходя к своей добыче. — Не нужно быть таким жадным.

Связав глухарю лапы, я, невзирая на его шумные протесты, перевернул его вниз головой, и понес к охотничьему домику.

Мое возвращение вызвало у девчонок радостный визг:

— Ой, какая большая курица!

Я объяснил им, что это не курица, и положил птицу на землю. Та таращила вокруг своими глупыми глазами, и, казалось, совсем не понимала, с какой целью ее сюда притащили.

— А он съедобный? — спросила Юля.

— Вполне, — ответил я. — Сам я, правда, глухаря еще ни разу не пробовал, но говорят, что его мясо очень вкусное.

— Точно-точно, — подтвердила мои слова Лиля. — Я как-то пробовала его в ресторане. Это, своего рода, деликатес. Кстати, стоит жутких денег. Поскорее бы вернулся Алан.

— Зачем? — спросил я.

— Чтобы выпотрошить твою добычу.

Я усмехнулся:

— А почему ты решила, что я не смогу этого сделать сам?

Ширшова удивленно посмотрела на меня.

— Ну, вчера ты…

— Вчера было вчера, — прервал ее я. — А сегодня — это сегодня.

Я поднял глухаря с земли и отправился за домик, чтобы не травмировать впечатлительных девчонок малоприятным зрелищем.

— Соберите дрова, — крикнул я на ходу, — и почистите шомпол.

Оглушив птицу со всего размаху о стену домика, я перочинным ножом отрезал ей голову и лапы, и принялся ощипывать. Делая все это, я не переставал удивляться, насколько тверда была моя рука. Еще накануне мне казалось, что я абсолютно не способен убить живое, беззащитное существо. Сегодня же во мне вдруг исчезла всякая сентиментальность. Меня переполняло такое рвение, что я просто диву давался, что это такое на меня нашло? Вот что может сделать с человеком голод!

— Ну, как, продвигается? — раздалось у меня над ухом.

Я вздрогнул от неожиданности, обернулся и увидел Тагерова. Он с интересом наблюдал за моим занятием.

— Помочь? — спросил он.

— Не надо, — отказался я. — Справлюсь. Помоги лучше девчонкам разжечь костер. Как там у вас дела? Нашли что-нибудь?

Алан развел руками.

— Пока ничего. Как в воду канул наш путешественник. Словно испарился. А вместе с ним и самородок.

Последнюю фразу он произнес с неприкрытым ожесточением.

— Вода бы нам сейчас не помешала, — заметил я.

— Не видели мы пока никакого источника, — вздохнул Тагеров. — Но вода здесь где-то есть. Должна быть. Я это чувствую. Сейчас пообедаем и продолжим поиски.

Он поглядел на начавшие заволакивать небо облака, и сквозь зубы процедил:

— Когда же, все-таки, за нами прилетят? Нежели нам и сегодня придется здесь ночевать?

Алан повернулся и ушел. Я сгреб выщипанные перья в кучу, отодвинул ее в сторону, тщательно вытер руки о траву, разрезал брюхо тушки ножом, и принялся вынимать внутренности.

Несмотря на то, что наш обед состоял всего из одного блюда, — жареной дичи, — он выдался на славу. Все ели с волчьим аппетитом, и по достоинству оценили превосходный вкус глухариного мяса.

— Ничего вкуснее в жизни еще не ела, — мечтательно протянула Патрушева, и воздела глаза к небу. — Не зря в ресторанах за него дерут сумасшедшие деньги.

Что касается меня, то я съел доставшийся мне кусок с превеликим трудом. Еда почему-то совершенно не лезла мне в горло. Меня откровенно тошнило. Видимо, это начала сказываться усталость.

Закончив трапезу, Тагеров поднялся на ноги, отряхнул руки, посмотрел на часы, и решительно произнес:

— Ну, нам пора. Ванек, пошли. Продолжим поиски.

— А я? — спросил я. — Меня с собой не берете?

Алан на мгновение задумался, затем сделал ласковые глаза, в которых проглядывало некое лукавство, и озарился слащавой улыбкой:

— Если хочешь, пошли. Но, может быть, ты лучше займешься добычей ужина? Ты просто бесподобен как охотник.

— И в самом деле, Дим, может ты еще кого-нибудь поймаешь? — обратилась ко мне Юля. — Хочешь, я тебе помогу? Научи меня охотиться.

Я с ужасом почувствовал, что начинаю краснеть. Конечно, я был рад ее знаку внимания. Откровенно говоря, в мыслях я о нем даже мечтал. Но когда он вдруг из желаемого превратился в действительное, я постеснялся обнаруживать появившуюся у меня в последнее время слабость. Стремясь как-то скрыть овладевшее мною смущение, я стал глазеть по сторонам и пробурчал:

— А Лиля? Нельзя же оставлять ее одну.

— Ну, мы же будем недалеко, — почти умоляюще протянула Патрушева. — Да и Лиля не против. Правда, Лиля?

Ширшова иронично посмотрела сначала на нее, потом на меня, и отвела глаза, с трудом сдерживая улыбку. Ее чуткое девичье сердце, безусловно, уловило беспокойное состояние наших душ.

— Конечно не против, — деликатно сказала она. — Что я, такая уж трусиха, одна остаться боюсь? Нам всем не помешает научиться охоте. Это в жизни пригодится. Сегодня ты, завтра я. Так и будем передавать друг другу опыт.

— Вот и ладненько! — довольно хлопнул в ладоши Тагеров.

Он кивнул Попову, и они скрылись за деревьями.

— Ну что, пойдем? — предложила Юля.

— Пойдем, — согласился я.

Пока мы шли, она с огромным интересом выслушала мой рассказ о том, как мы с Вишняковым накануне поймали зайца. А история о моей остроумной поимке глухаря привела ее в бурный восторг. Я показал ей место, где мы расставляли силки, и она тут же изъявила желание самой завязать петлю. Я не возражал и протянул ей бечевку. Юля оказалась толковой ученицей. Очень скоро петля была готова. Мы поместили ее в ямку, положили туда кусок древесной коры в качестве приманки, и спрятались за кустами в ожидании добычи. Я вдруг поймал себя на мысли, что мне хочется, чтобы заяц не появлялся как можно дольше. Мне было приятно сидеть рядом с этой девушкой. Мне доставляло удовольствие слышать ее голос, чувствовать ее запах. Мы тихонько, шепотом, оживленно переговаривались на самые различные темы, как вдруг до нас донесся крик:

— Эй!

Мы замолчали и прислушались.

— Эй! — повторилось снова. После этого раздался свист.

— Кажется, нас зовут, — проговорила Патрушева.

— Если зовут — надо идти, — проворчал я, сворачивая бечевку. — Что у них там случилось?

Лиля, Ваня и Алан стояли возле домика. Их позы были напряжены, лица светились мертвенной бледностью, а в глазах застыл страх.

— Что произошло? — беспокойно спросила Юля. — Вы нашли Сергея?

Ширшова нервно кивнула головой.

— Где?

— Там, — показал рукой в сторону Тагеров. Его голос вдруг сел, и стал каким-то осипшим.

— Он жив? — предчувствуя недоброе, спросил я.

Алан нервно сглотнул слюну и помотал головой. Патрушева испуганно вскрикнула и закрыла лицо руками. У меня по спине пробежали мурашки. Колени затряслись, и я почувствовал, что у меня внутри все начинает холодеть…

— 10 —

Дверь палаты скрипнула. Я поднял голову и увидел медсестру Машу.

— Ты не спишь? — тихо спросила она.

— Нет, — ответил я, и стал подниматься с кровати, полагая, что она пришла затем, чтобы увести меня на очередные процедуры. Но ее заискивающий взгляд подсказал мне, что она явилась сюда вовсе не за этим. И что ее визит, скорее всего, связан не с работой, а с чем-то личным. Я откинулся на подушку. Маша подошла ко мне и робко присела напротив.