Смена климата - Наталья Игнатова

Если Сондерс остался цел, он мог быть и не оглушен — по той же причине, по которой уцелел.

Заноза оглянулся на Ясаки, тот уже снова достал пистолеты из кобур. Значит, тоже понял. Венатор успел увидеть гранаты и погасить разлет осколков. Но Турка он не видел — тот вошел под «Туманом» и дайнами скорости, бросил гранаты и ушел. Значит, если, скрывшись под «Туманом» открыть огонь, Сондерс не успеет ничего сделать. «туман»-то слетит, как только начнется стрельба, но чтобы остановить пули, их тоже нужно видеть, а на это без дайнов скорости никто не способен.

— Автоматический огонь, — сказал Заноза.

Ясаки кивнул. Он и сам знал, что в Сондерса лучше высадить обоймы целиком, но лучше сказать о том, что и так ясно, чем в критический момент обнаружить, что ясно было разное.

Они вдвоем (или втроем? Неизвестно, как далеко держался Турок) слетели по иссеченной осколками каменной лестнице. И прежде, чем Заноза успел понять, почему на камне не должно быть свежих щербин, прежде чем сообразил, что это означает, что гранаты, все-таки, взорвались и осколки разлетелись по подвалу, он увидел Сондерса. Такого же, как на видеозаписях Шеди. Среднего роста русоволосый мужчина лет сорока, в таком же подобии униформы, что и остальные венаторы.

Заноза открыл огонь. Пули ударили в стену за спиной Сондерса, над головой, выбили искры из каменного пола. Пистолеты Ясаки дали осечку. Оба. На перезарядку ушли доли секунды. На то, чтобы понять, как вышло, что он промахнулся — он не умел промахиваться, не мог, даже не знал, как это делается — времени не хватило. Даже его вывихнутые, сверхбыстрые мозги не сразу справлялись с решением неразрешимых загадок.

Страшная тяжесть рухнула на плечи, сбила с ног, Занозу стащило по ступенькам вниз. Вслед за ним перекрученной куклой съехал на пол Ясаки.

Кровь вспыхнула, сгорая, превращаясь в силу. Две секунды, пока Сондерс шел к ним, чтобы… да неизвестно зачем. Отрезать голову, вбить кол в сердце, сжечь — какая разница? Две секунды, и невидимая гранитная плита, вдавливающая в пол, стала толщей воды. Тяжелой, но податливой. Заноза выстрелил снова. В упор. В подошедшего вплотную венатора…

И его пистолеты, надежней которых не было, просто не существовало, сухо щелкнули, не выстрелив.

Осечка. Как со стволами Ясаки.

В следующее мгновение вода вновь стала камнем, а Сондерс заклеил ему рот заранее заготовленным куском скотча.

— Меня предупреждали, что тебе нельзя дать заговорить, — сказал он. — Мне, вообще, посоветовали сразу тебя убить. Слишком уж ты непредсказуем и, по слухам, не боишься ни боли, ни смерти. Так что контролировать тебя нельзя. Понимаешь, о чем я?

Ни хрена Заноза не понимал. Чувствовал, как под невыносимой тяжестью камня сминаются кости, как превращаются в сплющенные куски металла его пистолеты, и это… значительно снижало способность адекватно воспринимать информацию. Но сразу, как только Сондерс склонился над ним, стало ясно, что тот не должен был начинать разговор. Где-то на краю восприятия Заноза ощутил интерес Ясаки. Интерес. Правда. Не страх, не злость, не любопытство.

Ответить Сондерсу он не мог, даже кивнуть не мог. Но если б только получилось избавиться от скотча, с венатором можно было бы сделать что угодно. Он попался. Заплыл прямиком в сети, которые Заноза даже не расставлял. Остаточный эффект от слишком частого использования дайнов власти, который обычно просто располагал к нему собеседников. Ничего особенного, ничего, на что стоило бы обращать внимание.

Телекинетик Сондерс был устойчив к воздействиям на психику, это отмечалось в его личном деле, но сейчас никакого воздействия не было. А значит не от чего было защищаться. Вот Сондерс и не защитился.

— За кого они меня принимают? — сказал он недовольно. — Кому там в голову пришло, что я могу убить ребенка?

Да уж, это было очень интересно. Кому это пришло в голову предупредить Сондерса о том, что к нему явится Заноза, а не Эмрил? Кто об этом знал? Турок, Ясаки, сам Эмрил и тийрмастер. Возможно, еще кто-то из окружения тийрмастера. В любом случае, список невелик. Найти будет несложно. Выбраться бы только отсюда. Снять бы чертов скотч!

— Вас должно быть трое, где же третий? — Сондерс достал из кармана куртки плоскую металлическую коробочку, извлек из нее шприц, старинный, стеклянный. Металлическая оплетка шприца и длинная, толстая игла неприятно отсвечивали серебром. — Мистер Ясаки, раз уж мне нельзя разговаривать с вашим юным спутником, отвечать придется вам. Где Убийца Вампиров?

— Не знаю, — ответил Ясаки после краткого раздумья, — мы не видели его с того момента, как приехали.

Чистая правда. Это, кажется, даже Сондерс понял. Пожал плечами:

— Значит, подождем. Без Гэбриэл он отсюда все равно не уйдет, раз уж взялся найти ее и вернуть заказчику. А пока мы ждем, я возьму вашу кровь. Вампиров следует уничтожать, таково мое мнение, — он вонзил иглу в руку Ясаки, — до недавних пор ординарии общества Мюррей придерживались той же точки зрения. Но теперь у нас есть возможность воздействовать на вас с помощью вашей крови. Это все меняет, не так ли? Открывает новые перспективы. Использовать вампиров для уничтожения вампиров — эффективно, впечатляюще и практически безопасно. Мистер Ясаки, — Сондерс недовольно пощелкал ногтем по шприцу, — сделайте кровь материальной, не вынуждайте меня наносить вам повреждения до тех пор, пока это не случится само. Я не собираюсь отдавать вас ординариям. Ни вас, ни этого мальчика, ни Убийцу Вампиров. Видите ли, меня обманули, так что я временно нелоялен к обществу Мюррей.

Отдать свою кровь добровольно? Да какой вампир на это способен? Даже под угрозой пыток. Сондерс прав: в большинстве случаев, если нанести вампиру достаточно серьезные раны, кровь сначала будет тратиться на исцеление, а потом, когда ресурс окажется исчерпан, станет материальной. Остатки крови. Немного, но уж, конечно, побольше, чем объем шприца. Сондерс обессилит Ясаки и все равно возьмет то, что хочет. Но это потребует времени, а Турок по-прежнему здесь, где-то рядом, и как только он поймет, что происходит, он вмешается.

Вопрос в том, когда он поймет. Заноза был умнее Турка и Ясаки вместе взятых, но в чем секрет Сондерса, разобраться пока не мог. Тот остался неуязвим для гранат, для пуль. При попытке выстрелить в него снова, уже без шанса промахнуться, вышли из строя пистолеты. Пока не станет ясно, как это работает, за счет чего Сондерс обеспечивает свою неуязвимость, вступать с ним в бой нельзя.

Долбаный скотч!

— Ну, хорошо, — Сондерс вынул из коробочки другой шприц, склонился над Занозой, — начнем с тебя.