Идеальное создание (СИ) - Мария Королькова

Покосившаяся калиточка печально скрипнула и пустила их во внутрь. Дорожка, ведущая к дому, была покрыта опавшими листьями, которые никто не убирал. Вдоль нее сиротливо торчали разросшиеся и неухоженные голые ветки розовых кустарников, захватившие уже почти все свободное место во дворике. Том толкнул облупившуюся синюю дверь, и они вошли в дом.

Их встретил запах сырости и затхлости. Кроме того, в доме царил жуткий холод-камин никто не топил. Китти внимательно рассматривала посеревшую мебель, пыльный обеденный стол, а затем пошла наверх. Видно было, что возвращения двух своих блудных детей Дон никак не ждал.

Она прошествовала по тяжелой дубовой лестнице, волоча за собой свой чемодан с немногочисленными нарядами, и первым делом, когда поднялась, открыла массивную ближайшую к лестнице дверь. Отсыревшая дверь поддалась не сразу. Она зашла в спальню своих родителей, внимательно осмотрелась: влажные покрывала на кровати, влажные створки шкафа, мутное зеркало-здесь никто не был за последние два года. Затем она отворила старый дубовый шкаф-отец сам его сделал, что бы матушке было, где хранить наряды, коих у нее было не так уж много, по правде говоря. Все платья Шелли, тусклые и безжизненные, висели в шкафу как и раньше. Китти стала внимательно их рассматривать. В детстве, когда она видела маму в одном из этих ее нарядов, ей всегда казалось, что на свете нет женщины красивее. А теперь эти старые платья висели в шкафу, точно были погребены в склепе. Они давно уже успели выйти из моды. Китти провела рукой по материи одного из них и вдруг уловила слабый аромат маминых духов. В тот же момент все воспоминания детства нахлынули на нее, и она сжала нежную ткань в кулачек, стараясь сдержать надвигающиеся слезы. Запах, нежный, сладковатый, смешанный с запахом ванили и муки,  вырвал из ее памяти счастливые картины: раннее утро, мама достает  из печи свежие булочки, или бисквиты, или ребятишки после школы бегут за леденцами к ним в лавку, или мама сама берет корзинку и несет выпечку соседке. А вот они с Тедди весело болтают на кухне, а она подливает им в чашки горячего шоколаду и выкладывает на тарелочку пирожные  с корицей.

Мамочка.

 Минуя следующие двери, она прямёхонько направлялась в свою старую комнату. Здесь дверь так же была закрыта, и так же как следует подергав ее, Китти попала вовнутрь. Здесь все было именно так, как она и оставила два года назад: кроватка с балдахином, кукольный домик, зеркальце, увитое розами, стены, расписанные картинами сказочного леса, маленький детский шкаф с резными дверками. Китти подошла к зеркалу и внимательно на себя посмотрела.  Ох как сильно изменилось ее лицо за эти два года. Она выросла, черты лица стали более заостренными, больше похожими на мамины, кожа побелела, розовый задорный румянец угас на впалых щеках. Только яркие изумрудные глазки в обрамлении длинных густых ресниц остались прежними. Малышки Китти с кукольными локонами больше не было. Она повернулась, прошлась по комнате, еще раз посмотрела на резные дверцы шкафчика, на игрушечную кроватку, на домик, а затем вышла, громко хлопнув дверью, точно  старалась раз и навсегда закрыть дверь в свое детство. Грохот эхом прокатился по пустому сырому коридору второго этажа.

-Здравствуй, милый дом. Я вернулась.

Ужин этим вечером Хиллзы провели в полнейшем молчании. Кити, приученная в монастыре выполнять всю работу по кухне, сама развела огонь в камине, сама приготовила недурную картофельную запеканку и накрыла на стол.

В тусклом свете огня, который бросал причудливые блики на темные сырые стены, танцевал извилистыми тенями какой-то нервный  танец  и подсвечивал желтовато-красным цветом лица  ее отца и брата, она старалась рассмотреть, какие отметины оставило на ее родных время и горе, так внезапно свалившееся на их  семейство.

В полумраке трудно было разглядеть черты лица, однако Кити, стараясь не подавать виду, время от времени поднимала взгляд от тарелки и поочередно кидала короткие но пристальные взгляды на отца и брата.

 Дон на первый взгляд, казалось, совсем не изменился. Однако, всматриваясь более внимательно, Кити заметила несколько глубоких морщин около губ и под глазами, которые пришли на смену его прежней задорной улыбке. Он заметно похудел и высох. В волосах же серебряными нитями начала плести свой узор седина.

Что до Тома, то трудно было узнать в этом незнакомце ее когда-то нежного и любящего брата. Он сидел прямо, смотрел только перед собой. Его ледяной серый взгляд, бесцветный как талая вода и блестящий как сталь, казалось, не выражал ничего. Он не был худым, но черты его лица сильно заострились, губы стали казаться уже, глаза выцвели. Он был бы красив даже таким, если бы нечто не выпило из него все жизненные соки. Он даже не был похож на злодея или дурного человека. Его лицо абсолютно ничего не выражало.

Зябко подернув плечами, Кити посильнее закуталась в свою теплую шаль. Когда эта молчаливая, подобная монастырской, трапеза наконец подошла к концу, Китти удалилась к себе наверх. Она поселилась в маминой комнате, и никто ей в этом не возразил.

На следующее утро Китти проснулась оттого, что солнечный лучик нежно щекотал ее  щеку. Перевернувшись на другой бок, Китти сладко потянулась. Она была дома. Неважно, какой ценой ей далось возвращение домой, неважно, что ей тут еще предстоит пережить, главное-она чувствовала себя здесь на удивление спокойно. По правде говоря, жизнь Китти в монастыре была совсем не сахар.

Присев на кровати и вглядываясь сквозь прозрачные занавески в солнечное  утреннее небо, Китти наконец то смогла собраться с мыслями и спокойно подумать о том, что же она пережила за этих долгих два года.

Она помнила свой тринадцатый день рождения так отчетливо, будто он был вчера. И ужас, пережитый тогда, и по сей день оживал в самых красочных воспоминаниях, стоило только об этом подумать. В то утро она впервые видела, как ее родители ругались. Шейла требовала выкинуть дьявольскую куклу. Дон молча выслушал ее тираду и ушел к себе в  подвал. Спустя пару дней он перебрался туда ночевать. Кити же перешла спать в комнату родителей. По ночам в детской ее одолевали нестерпимые кошмары, липкие, страшные. Ей снилась черная мгла, всепоглощающая бездна, и в этом образе неизвестности сама смерть представала перед ней. Один и тот же сон она видела каждую ночь. Кукла без лица шла за ней. Она убегала так быстро как могла, но кукла всегда догоняла ее и пыталась повернуть к себе. Тогда она во сне зажмуривалась, потому что больше всего боялась еще раз заглянуть ей в лицо.  «Кити, посмотри на меня». От этих слов она вскакивала посреди ночи и больше уже не могла уснуть.  Всех кукол она закинула подальше в шкаф.