Арзюри. Книга 1. Ваади - Юнта Вереск

Он рассказал мне, что в земных больницах лечат хоганами неизлечимых пациентов — отправляют двойников к далеким звездам. Через три года, возвратившийся меняется местами с прототипом — вот оба и живы, и здоровы.

И тут до меня дошло! Вот почему я не мог вспомнить, как отправлял свои Зерна! За меня это сделали другие! Тогда понятно, почему в моем хогане оказался чужой рюкзак. Наверное, Котя меня и провожал в хоган, упаковал вещи в него. С умом ведь упаковал, я даже не подумал, что это не моя укладка. Ну да, сколько мы с ним «соли съели», рюкзаки друг друга знаем как свои…

Это значило, что мне обязательно нужно вернуться на Землю! Я разглядывал два кружка у себя на руке. Оба серые, очень гладкие и ровные, один поменьше — это мой, второй чуть крупнее — моего незадачливого прототипа. Лежит там где-то, поджидает меня, бедняга, надеется, что скоро станет здоров как птица… А я тут разваливаюсь. И не приду ему на выручку. Никак. Прости, Вадик, не добраться мне до хогана, слишком мало осталось времени… Подожди еще три года? Я к тому времени найду способ вернуться!

Пока же я остался в поселке, трое моих товарищей по путешествию в сопровождении троих местных отправились на плоту вниз по течению — Боцман очень хотел увидеть море, а остальным было интересно посмотреть на «нижнюю визитницу» у моря. С ними отправились еще двое переселенцев, которым нужно было вернуться, чтобы воспользоваться своими хоганами.

Мы же занялись укрощением природы.

Да, с нами не было Химика, но я помнил рецепт двух его зелий — замораживающего и убивающего растительность. Самое печальное, что был в этих рецептах один компонент, который достать здесь было невозможно — земная сушеная зелень. Эксперименты Химика показали, что добавление укропа позволяет создать убивающее зелье, а кинзы — замораживающее.

Кинзы, к сожалению, ни у кого из местных не оказалось. Зато нашлись два пакетика с сушеным укропом. Так что мы принялись за дело. Сложности возникли из-за того, мы называли все растения по-разному. Я помнил, что нужен порошок из сушеной сорки, но описать словами как она выглядит, не мог. Учитывая, что большинство растений здесь были чудовищно крепкими и просто так нарвать или срезать их было невозможно, местным жителям пришлось изрядно потрудиться, чтобы принести мне образцы разных трав, близких по описанию. Однако сорки среди них не было. Я уже отчаялся, когда парни предложили сделать носилки и «выгулять» меня. На третью ночь я все же сумел найти нужную нам траву.

И вот, через шестнадцать дней после начала сбора ингредиентов, все было готово. Вскипятив полученную смесь, мы направили пар на ближайшую траву. Ура! Все получилось!

Больше всего людям хотелось убить те деревья, которые испускали марево. Но до них нужно было еще добраться. К сожалению, наше зелье действовало только при солнечном свете. А это значило, что прежде, чем добраться до тех деревьев, нам нужно будет уничтожить всю растительность по пути к ним.

На это ушло сорок два дня. Надо отдать должное местным умельцам — вместо нашего нелепого сооружения в виде чайника, им удалось соорудить что-то вроде ароматической свечи. Вернее, ароматического факела — они окунали в кипящее зелье удочку, на которую были очень плотно намотаны вата и бинт, а затем, размахивая этим орудием перед собой, убивали растительность. Особенно удачным этот факел оказался против кобринок. Единственное, что тормозило прокладывание тропы к вершине, была необходимость постоянно смачивать факел в горячем зелье, которое остывало при этом гораздо быстрее. Тут пригодилось сухое горючее, которое закрепляли на металлической сетке у дна чайника. Увы, горючих «таблеток» у нас было совсем немного. Дело сдвинулось лишь после того, как один из поселенцев, отправившись в свой срок на Землю, сумел доставить две больших коробки сухого горючего и мешок сушеного укропа. После этого работа закипела. Если раньше за день удавалось проложить дорогу не больше тридцати-сорока метров, то теперь двигались по сто пятьдесят, а то и двести метров за день.

Одновременно расчищались дорожки к нужным для поселка местам — роднику, визитнице и сраженным молниями сухим деревьям. Постепенно я приспособился к неподвижности, так что для меня все время находилось посильное дело. Работа кипела, дни пролетали совершенно незаметно, разве что меня по-прежнему во сне мучили кошмары.

* * *

Возвращение плота с Боцманом и остальными путешественниками оказалось приятной неожиданностью. Известие об этом пришло на рассвете и все ринулись к реке, даже меня прихватить не забыли. Плот двигался медленно против течения. Даже издали было заметно, что народу на нем заметно прибавилось — если ушли восемь человек, то теперь их стало вдвое больше.

Все, кто был в лагере, кинулись по склону вниз — мы уже расчистили прямой путь от палаток через визитницу к реке. Когда плот причалил, началось всеобщее ликование, продлившееся до самого утра. Мы радовались не встрече старых друзей. Путешественники привезли весть об оохоле. Не только весть, но и его самого, правда, мертвого.

Бедолаге очень не повезло — его хоган возник на самом берегу моря, там, где к визитнице подходила прибойная полоса. Обрадованный наличием моря рядом с хоганом, оохол тут же выбрался из хогана нагишом и бросился купаться…

Тогда его удалось спасти — Боцман, в тот день (да и в другие дни, как я понял), дежуривший в визитнице вместе с местными землянами, увидел как тот сиганул в воду, и бросился его вытаскивать, используя вместо шесты как багры. Им удалось вытащить на берег окровавленное тело — морские водоросли оказались такими же жестокими агрессорами, как кобринки.

Лишь несколько дней спустя, когда несчастный немного пришел в себя, они узнали, что это и был оохол, представитель могущественной цивилизации — отличить обезображенного страшными ранами брата по разуму от человека было практически невозможно. Да и наши целебные мази и лекарства, в том числе обезболивающие и снотворные, действовали на него так же, как и на обычного человека. Ничего не говорило о том, что это инопланетянин! Разве что странные речи, переполошившие всех — оохол в бреду повторял, что планета в опасности, что нужно выставлять щиты, что нужно сообщить о нападении остальным…

Да, говорил он на том самом галактическом, что и мы все, прошедшие через хоган. Видимо это и был родной