Газета Завтра 889 (48 2010) - Газета Завтра Газета

     Никто из нас не хочет страдать, хотя мы живём и страдаем. Но никто также не хочет признать, что страдание — обычное состояние человека. Вспомним, что писал Достоевский в комментариях к "Преступлению и наказанию": "Идея романа: что есть православие, в чём православное воззрение". И тут же продолжает: человек не родится для счастья. Человек заслуживает счастья, и всегда — страданием. Есть минуты счастья, которые покупаются годами страдания. И так далее, и тому подобное. Достоевский — весь в этих ответах, и эти ответы он находил в Евангелии… Это главная книга в творчестве, в жизненной судьбе великого русского писателя.

      "Что за книга это Священное Писание, какое чудо и какая сила, данные с нею человеку! Точное изваяние мира, и человека, и характеров человеческих, и названо всё, и указано на веки веков. И сколько тайн разрешённых и откровенных… Эта книга непобедима… Это книга человечества", — находим мы слова Достоевского в статье "Социализм и христианство". В этой священной книге писатель видит начало надмирного бытия. Для него это не просто книга, но и своеобразная полнота книг, то семя, в котором уже пребывают прекрасные плоды христианской словесности и шире — культуры в целом. Это "алфавит духовный", без знания которого, по Достоевскому, невозможно само творчество.

     Открывшийся памятник — не первая работа в Тобольске московского скульптора Михаила Переяславца. Приверженец традиций русского реалистического искусства, Переяславец создал для города монументы исследователю Сибири Александру Дунину-Горкавичу, а также знаменитому тоболяку Петру Ершову, автору бессмертного "Конька-Горбунка".

     Памятник Достоевскому в старинном сибирском городе — это и плод деятельности Общественного благотворительного фонда "Возрождение Тобольска", руководимого Аркадием Григорьевичем Елфимовым. Деятельности многогранной, поступательной и творческой…

Владимир Бондаренко ЗАМЕТКИ ЗОИЛА

Побывал на очередном вручении премии "Большая книга", самой "валютоемкой" литературной премии России. Даже по западным меркам, она уступает лишь нобелевке. Изначально неясно, зачем в нашей разрушенной, коррупционной, разваливающейся стране такая богатая премия? Премия под контролем нашего родного правительства. Думаю, могли бы посильнее надавить на олигархов и заставить их учредить премию солиднее нобелевской. Литературе русской от этого лучше бы не стало, но в очередной раз можно было показать, что Россия — ведущая держава, пусть и за счет нефти и газа, было бы лестно нашим правящим двойникам.

     На этот раз с самого начала всё напоминало бездарный капустник какого-то самодеятельного театра. Это даже не фарс, а пародия на него. По сцене и на экране ходили ряженые псевдо-Фирсы и псевдо-Дуняши, на сцене что-то лихо бренчал на фортепиано сам Михаил Швыдкой. Посредственный театральный критик оказался еще более посредственным сценаристом и режиссером. Я Швыдкого никогда не любил, но есть же и враждебные мне яркие таланты. Можно не любить человека, быть чуждым его взглядам, но признавать его яркое сценическое или литературное проявление. На сцене Дома Пашкова царила пошлость, какую люто ненавидел, к примеру, Антон Павлович Чехов. И надо же, верхом проявления этой пошлости в 2010 году явилось присуждение главной премии "За честь и достоинство", а заодно и "За вклад в литературу" — тому самому Антону Павловичу Чехову. Бедный русский классик наверняка в гробу перевернулся. Как можно в 2010 году современную литературную премию присуждать гению столетней выдержки? Может, еще и Пушкину дадим по разделу поэзии, а то и Гомеру? Или сразу все премии чохом присудим автору "Нового Завета"?

     Вроде бы неплохие произведения попали в шорт-лист: Роман Сенчин за изрядно нашумевший роман "Елтышевы", Олег Павлов с поразившей даже многих его поклонников "Асистолией", Герман Садулаев с чеченским романом "Шалинский рейд", Михаил Гиголашвили с "Чертовым колесом". Постарались эксперты и номинаторы. Живая современная литература во всем многообразии.

     Но хорошей прозе нынче путь — лишь до шорт-листа. А тут на дворе юбилей. Столетие со дня смерти Льва Николаевича Толстого. Удивляюсь, как самому Толстому премию не дали. Чем он хуже Чехова? Или очень уж против правительства высказывался, диссидент на все времена? Иные статьи и сейчас читать страшновато — признают экстремистом. Но можно ведь отойти от его идеологии и политики, и погрузиться в сложнейшую личную и семейную жизнь. Такой Толстой властям не страшен. Такого Толстого можно и с нынешней официальной церковью примирить.

     Умные книжные оптовики мне рассказывали, что они заранее заказывали с запасом и книгу Павла Басинского "Бегство из Рая" (первая премия) , и роман Виктора Пелевина "t" (третья премия), посвященные жизни великого графа.

     Я в целом высоко ценю дотошную книгу Павла Басинского об уходе Толстого из "Ясной Поляны", хотя и упрекал автора за осознанное педалирование лишь одной семейной линии жизни классика, за игнорирование его идеологии. Это похоже на исследования поэзии Ахматовой, где все её гражданские стихи разбираются с точки зрения неудавшегося любовного романа. К примеру, "Мне голос был… оставь Россию навсегда". Любовная интрижка и не более. Впрочем, повторяю, книга у Басинского достойная. Но чересчур уж предсказуемая под прокремлевскую премию этого года. Уже немало писали, что надо бы для таких книг учредить какую-то специальную президентскую премию. В год Солженицына — давать Сараскиной, в год Пастернака — Быкову, в год Алексея Толстого — Алексею Варламову, в год Льва Толстого — Басинскому. И так далее.

     И непонятно, как умудрились дать третью премию провальному роману Виктора Пелевина. Неужто за его неудачную издевку над Толстым? Скажу честно, я достаточно высоко ценю этого писателя, и он давно достоин больших премий, но… за его лучшие книги. В романе "t" он пародирует сам себя. Ощущение такое, что фантазия истощилась, и писать ему не о чем. Впрочем, дождемся новых произведений.

     Не очень верится и в вольный выбор второй премии — Александру Иличевскому за роман "Перс". У Иличевского немало поклонников, и всё же не столько, чтобы занимать второе место в самой массовой, как бы главной литературной проправительственной премии. Прочитают роман трейдеры, прочитают филологи, прочитают любители восточной экзотики. И прекрасно, на своём месте он очень даже хорош, талантлив, и раздавит любого оппонента своей эрудицией. Но не уверен, что это наша Большая книга. К примеру, я ценю и собираю все книги питерских писателей-метафизиков двадцатых годов — Константина Вагинова и Леонида Добычина, но всё же литературу тех лет в целом определяли Михаил Шолохов и Михаил Булгаков, Андрей Платонов и Исаак Бабель, Дмитрий Мережковский и Иван Шмелев, Александр Фадеев и Леонид Леонов. Присуди тому же Вагинову Сталинскую премию, ему и самому было бы неудобно. Не на свое место поставили Иличевского околоправительственные литературные круги, создав и самому писателю лишние неудобства.

     Вот так и варится нынче "Большая книга" в каком-то мёртвом собственном соку. Вроде бы все три лауреата — достойные писатели, а тенденции современной русской литературы как бы и не замечены, на развитие отечественной словесности такая "Большая книга" никакого влияния не окажет. Большой карнавал в масках. Вместо Большой книги получилась Большая фига.

Андрей Смирнов МУЗОН

Фронт Радикального Искусства & Shiva's Disco. "Путь киновари", 2010.

     Несмотря на изощрённую оболочку и претензию на сложность, современный нам мир предельно упрощается, структурируется в нечто неприятное, некрасивое, примитивное. Всё это порой напоминает прошлые иерархии, но вывернутые наизнанку, взятые в пародийном ключе. Внутри этого однообразного пейзажа, организма, сведённого к пищеварительной системе, возникают "тромбы", "сгустки", в которых происходит иная, неподконтрольная жизнь. В сообщества, стаи сбиваются даже поэты.

     Одну из любопытнейших пластинок уходящего года как раз выдало подобное объединение нонконформистов. "Проект, задуманный в конце 90-х как литературное объединение, со временем трансформировался в музыкально-поэтическую формацию, заплутавшую меж индустриальным кабаре, алхимическим декамероном, энигматикой и эзотерической дискотекой. В депрессивно-танцевальном саунде проекта затейливо сосуществуют dark-folk и IDM, psychodelic rock и noise, минимализм и этника… Под стать и инструментарий: живое электричество и электронные сэмплы соседствуют со звучанием флейты, варгана, иранского тара, горловым пением и т.д.