Трагическая любовь атамана Артема - Валерий Марценюк

Остановившись возле дома Павла, Артем передал поводья Эльзе, а сам зашел во двор. Возле риги трудилась, готовя пищу скоту, пожилая женщина, мать Павла.

— Доброго здоровья, тетка Агафья! Не узнаете меня? — обратился Артем к женщине.

— Ой, горюшко, а действительно не узнаю, кто же ты такой будешь, молодец? — отозвалась в ответ женщина.

— Да Артем я, Онищук, давний друг вашего Павла. Давно я здесь уже не был, то и узнать меня трудновато. А где Павел, дома или нет? — продолжил Артем свою речь.

— Да дома он, дома. Вот едва лишь сел ужинать, то сейчас я его позову, подожди минутку, — заспешила в дом Агафья.

За минуту на пороге дома показался худой загорелый Павел и бросился обнимать побратима.

— Кого это я вижу, Артем! Будь здоров друг, каким это ветром тебя в наши края занесло? Слышал, ты где-то в войске служил, и в Польшу подался? — радостно приговаривал Павел.

— А служил, служил, Павел. Где только меня не носило, и вот теперь прибился в родные края, то примешь ли на ночевку. Но я не сам, с невестой. Едем по селам искать места для работы, — объяснил Артем цель своего прибытия в Потуш.

— Да о чем ты, побратим. Для тебя и чтобы места не нашлось, заезжай во двор, и веди свою невесту в дом, — пригласил Павел путешественников.

Когда тачанка и лошади были пристроены во дворе, все зашли в дом, где жена Павла уже успела приготовить для приезжих ужин. Павел, хотя он перед тем хорошо поужинал, также присел к столу с бутылью сивухи в руках и стал их той сивухой угощать. За второй рюмкой Артем, помня о поставленной в ЧК задаче, попробовал направить разговор в нужное русло.

— Мы с Эльзой, такое имя у моей невесты, потому что она у меня из Латвии, ездим по селам, чтобы найти места учителей в школе. Но, говорили мне, что в этих местах атаманствует Ходак, то чтобы остерегался. Хотя он меня и знает, еще по отряду Волынца, однако я сейчас отошел от повстанчества, а он этого не уважает, — закинул свою удочку Артем.

— Слышал я о Ходаке, хороший атаман был. Однако недавно его отряд так потрепали, что из сорока казаков осталось едва шесть, или семь. И с ними он прячется где-то в Шендеровском лесу. Думаю что в хате лесника, — прояснил ситуацию немного захмелевший Павел.

— А ты Павел, как здесь поживаешь? Все у тебя хорошо, или нет, вот, вижу, имеешь пригожую жену, деток, — перевел речь на другое Артем.

— Все было бы хорошо, друг, да вот только эти продотряды заливают сала за кожу. Уже и война закончилась, казалось надо было бы крестьянину какую-то слабину дать. Но нет, снуют по селам, иногда последнее из дома выгребают. Хотя и называют это теперь продналогом, а не продразверсткой, — продолжил рассказ о своей жизни Павел.

— Думаю, что недолго уже это, скоро должны большевики взяться за ум, а то снова начнут осенью крестьяне подниматься, — попробовал завершить Артем разговор на оптимистичной ноте.

После ужина гостям постелили постель на чердаке. На этот раз Эльза и Артем, устав с дороги и от занятий любовью на берегу реки, заснули довольно быстро. Утром же, позавтракав и простившись с гостеприимными хозяевами, они не медля отправились в направлении Шендерова.

Перед самым селом Артем повернул тачанку в направлении к лесу. Он знал, где находится дом лесника, и решил ехать туда без лишних промедлений. За полкилометра от дома путь тачанке преградили два, вооруженных винтовками, мужчины в крестьянской одежде.

— Стой! Куда едете, здесь проезд запрещен, то возвращайтесь назад — воскликнул один из них.

— Послушайте, хлопцы, очень хочется встретиться с вашим атаманом, Ходак его, кажется, кличут. А я Артем Онищук, может слышали, он меня знает, то хотел бы с ним поговорить, — не слезая со своего места прокричал в ответ Артем.

Услышав ту речь, мужики несколько задумались, посоветовались между собой, а потом один из них ответил:

— Атамана сейчас нет, будет где-то после обеда. Тогда езжайте к хате лесника и подождите, мы вас пропустим. А тебя Артем я знаю, ты с Соколинец, там у меня живут родственники.

Артем не стал расспрашивать, кто же в Соколинцах является родственником этого повстанца, а замахнувшись на лошадей направил тачанку вперед по лесной дороге. Подъехав через некоторое время к дому лесника, Артем распряг лошадей, дал им немного овса и пошел к дому, оставив Эльзу тем временем на тачанке. В хате была только жена лесника с малым ребенком, поэтому, поздоровавшись с ней и, сообщив цель своего приезда, Артем вернулся к тачанке.

Атаман Ходак появился с тремя казаками где-то после обеда. Дежурные на лесной дороге ему уже сообщили о непрошеных гостях, поэтому особого удивления атаман не высказал. Он медленно слез из коня и не спеша подошел к тачанке, возле которой его ожидали приезжие. Приземистый, лысоватый и невысокий ростом атаман оказывал впечатление довольно крепкого сельского хозяина, из тех, кого советская власть окрестила кулаками.

— Будь здоров, боевой друг. Какими ветрами занесло в нашу трущобу? Какие новости, как твоя жизнь? Слышал, что ты перекинулся на сторону красных, даже какие-то призывы к нам неразумным в газете напечатал, а может меня обманывают? — не выявляя особой радости от встречи, прохрипел Ходак.

— Ты, друже-атаман, почти все верно изложил, вот только всех обстоятельств не знаешь. Если ты не против, то давай зайдем в дом и поболтаем. А это, познакомься, моя невеста Эльза, она из Латвии, то по нашему почти не говорит, — в унисон атаману ответил Артем.

Оставив казаков во дворе, Ходак провел Артема с Эльзой в жилье лесника, где пригласил их к обеденному столу. Обед уже стоял на столе, ожидая приезда атамана. Казакам обед атаман распорядился вынести во двор, чтобы не мешали разговору.

— Так слушаю тебя, друже Артем, — продолжил атаман свою мысль, расположившись за обеденным столом и одолев миску душистого украинского борща.

— Вот, друже атаман, сейчас я езжу по селам и присматриваю себе с будущей женой, работу в сельских школах. К сожалению, мало есть пригодных к обучению помещений, но новая власть настроена на образование. Но то другое, потому что есть у меня еще доверенность от власти приводить к амнистии тех, кто устал в лесах с ней бороться, — коротко изложил Артем цель своего приезда.

— Видишь, друже атаман, когда красные разбили в ноябре прошлого года нашу армию, я с куренного тоже стал атаманом. А затем еще целый месяц боролся с ними на Брацлавщине. Но после того, как посидел в румынских лагерях и в застенках ЧК, потому что был арестован на границе при возвращении на Украину, то понял — борьбу нужно заканчивать и приступать к мирной жизни, — продолжил Артем.