В ответе за всех - Андрей Анатольевич Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так много? – совсем по-детски изумился Миша.
– Что-нибудь у кого-нибудь да найдете. Правда, скорее всего, они на латыни все.
– Ничего. Монахи переведут. Они ведь латынь знают.
Сразу после обеда сотник и царьградский торговый гость Каллист Схолиес отправились на дальнюю пристань – пробовать мед. Еще не успели дойти, как Михаила догнал Ермил. Мальчишка явно был чем-то взволнован – растрепанный, с покрасневшими щеками и яростным взором…
– Господине! Там Велька… там…
– Помолчи! – строго махнув рукой, Михайла повернулся к своему спутнику.
– Я переговорю со своим слугой, господин Каллист?
– Да ради бога!
Купец отошел в сторону, любуясь стоявшими у пристани ладьями. Какие-то из них грузились, какие-то отчаливали, отходили…
– Что случилось. Ермил? Доложить четко и быстро.
Отрока словно встряхнули, он еще больше покраснел, устыдившись собственного растрепанного вида, собрался, вытянулся…
– Слушаюсь, господин сотник!
– Не так громко.
– Понимаю… Ага… Так вот. Осмелюсь доложить: моего напарника Велимудра только что увели в узилище!
– Как в узилище? Кто увел?
– Я полагаю – в княжескую темницу. Княжьи же люди во главе… во главе с Артемием, сыном Луки Ставрогина, рядовичем…
– Ха! Всего-то – рядович?
Рядович – человек зависимый, почти что крепостной. Подписывает со своим господином ряд – грамоту, так сказать – личный договор на какое-то время. А в этом договоре все что угодно могло быть прописано! Скажем, ненормированный рабочий день – работать без выходных и праздников, а об отпуске и не заикаться даже. А что? Кодекса законов о труде здесь нет, о трудовой инспекции и профсоюзах тоже никто не слышал.
– Рядович-то рядович, да очень непростой, – Ермил уже вызнал немало. – Главный княжеский дознаватель!
– Однако… – Миша даже не знал, что и сказать. Похоже, рыжий натворил-таки дел…
– Нет, – набычился отрок. – Мы с ним ничего такого не сделали. Просто с людьми говорили.
– Ладно, обожди чуток. Сейчас торговый вопрос решу… Архип, Трофим! Быстренько покажите вот этому господину мед. Пусть пробует, вопросы доставки решает… А мы поговорим пока…
Сотник вновь повернулся к Ермилу:
– Ну, рассказывай по порядку, как там у вас дело было?
По словам подростка, поначалу все шло неплохо, без всяких эксцессов. Народ в дальней корчме собрался простой и незлобивый. Пили, били друг другу морды, проигрывались догола в кости, с девками гулящими непотребствовали – все, как обычно. Юные соглядатаи тоже время даром не теряли – этак ненавязчиво, исподволь, затевали разговоры о пропавших девушках…
– Ох, господин сотник! Они и здесь, в Турове, пропадали! По масти точно такие же – светленькие. Нам об этом гулящие сказали – у них там тоже две подружки пропали… Потом вышли на улицу. Вдруг вижу – вокруг нас какие-то люди… Мы из корчмы – они за нами, мы повернем, и они повернут… Вот мы обратно в корчму и вернулись – там народу-то поболе, там и уйдем… или спрячемся… Думали, гулящие помогут, выручат – мы же подружились вроде…
– Не помогли! – резюмировал Михаил. – В общем-то вы правильно действовали. Однако на будущее запомни: все гулящие девки обязательно работают на полицию!
– Н-на кого?
– В нашем случае – на княжескую власть. Что ж, если так – пойдем к князю. Надеюсь, он меня не забыл еще… И супруга его… и дочка… Господин Каллист! Ну, как вам мед? Все берете! Ну, вот и славно. Я скажу своим – доставят прямо к вашей ладье. Да вы можете и сами с ними… Ага! И вам всего доброго!
Помахав только что отчалившей лодке, сотник и юный ратник Ермил отправились в детинец, в хоромы князя Вячеслава Владимировича. Однако на узеньком мосту их ждала очередь. Видать, у многих имелись какие-то дела с князем… Ну, так и суд-то ведь – княжеский! Да и на нарушение прав человека и гражданина кому жалобу писать? Опять же – князю.
Пока коротали время, Ермил рассказал подробности…
– Ну вот, вошли мы… Эти – за нами. Мы – в толпу. Там бои петушиные… Были. Но кончились слишком уж рано. Тогда Велька и говорит: беги, говорит, к сотнику, доложи все. А я их пока отвлеку… И сразу на стол вскочил, да как заорет песню. Ну, нашу, строевую…
Так громче, музыка, играй победу,Мы победили…И враг бежит, бежит, бежит!Так за царя, за Родину, за веруМы грянем грозное ура! Ура! Ура!Но от тайги до британских морейКрасная армия всех сильней!– Это вот он так и пел? – несколько изумился Миша.
Ермил сдул упавшую на глаза челку:
– Да нет. Еще и допевал:
А может быть, в притонах Сан-ФранцискоЛиловый негр вам подавал манто!– Тьфу ты!
Что и говорить, с легкой руки Михаила в младшей страже были приняты строевые песни времен гражданской войны – это да. Но ведь не Вертинский же! Хотя «Негра» Миша напевал бывало… Как иногда и Тимка – что-то из Цоя и «Арии». Вот и результат – запомнили.
Очередь на мосту продвигалась быстро. Кого-то стражники пропускали в детинец, а кто-то и вообще ушел, узнав о том, что князя в хоромах нет – еще с утра отправился на соколиную охоту, оставив за себя ближнего боярина Аникея Федоровича.
Тот, как видно, был бюрократом честным – принимал всех, правда вот многим был нужен лично княже…
Настал черед и Михайлы. Ермила он прихватил с собой – негоже господину сотнику без слуги, да и вообще, не оставлять же парня на улице – а вдруг какие подробности боярин узнать захочет.
– Михаил Фролов сын Лисовин, сотник из Ратного, – с порога представился Миша.
Сидевший во главе стола человек (судя по богатой ромейской тунике – тот самый ближний боярин) поднял глаза. Худой, с редкой рыжеватой бородкой и узким лицом, он чем-то напоминал строгого школьного учителя-педанта. К такому-то лицу еще бы роговые очки!
Представив боярина в очках, сотник невольно улыбнулся… правда, улыбку тут же согнал – ибо негоже! Державшийся позади Ермил тоже поклонился, приложив руку к сердцу.
Кроме боярина, за столом сидели двое писцов – младые отроки, немногим старше того же Ермила. Отроки деловито скрипели писалами по бересте, разбирая целую кучу грамот.
– А, Михаил из Ратного, – боярин скривил губы в неком подобии улыбки… которую можно было принять и за брезгливую гримасу. Правду ни один физиономист бы не определил – вот и пойми, рады тебе – или не очень?
– Вижу, веселый ты парень…
Ага! Улыбку боярин все же заметил. Постучал пальцами по переплету лежавшей на столе, рядом, книги. Этак многозначительно постучал…
Впрочем, пока разговаривал мирно:
– А я – Аникей Федорович… Ну, как там в Ратном у вас? Как Корней Агеич?
Опа! Аникей, однако же, знает деда!
– Поклон вам передавал.
– Ну и ему поклон… Погоди-ка… Я же тебя помню! Ты у князя бывал как-то… с княгинюшкой разговаривал… Ну да, ты. Однако же князь нынче на охоты уехал.
Миша помялся:
– Ну, у
