Дракон по имени Малыш - Тая Ханами

– Не подействует на тебя мое пение, - пожал плечами Козел. - Точнее, подействует, но не до конца. И это будет для меня обиднее всего. Пожалей старика.

– Ну, не такой уж вы и старый, - улыбнулась я. - И голос у вас просто волшебный!

– Спасибо, детка. Спасибо. Эх… - почесал Козел бородку. - А чем бишь я? Не виноват последователь-то.

– А кто виноват? Вы знаете, что из-за него одна студентка чуть было не выбросилась из окна пятого этажа?

Козел грустно покачал головой: все так, мол. Все так. Но.

– Что-то случилось с воздухом… - Голос Козла потерял бархатистость. - Все ожадели. Потеряли вкус к творчеству, пустились во все тяжкие, бросились транжирить свою жизненную силу. Вырождаются люди. Некому передавать искусство.

Передо мной сидел усталый сатир. Это было настолько грустное зрелище, что я шмыгнула носом. А потом мне вспомнились китайцы - те уже давно шли легким путем. Всей страной, как всегда. Отказывались от акупунктуры, глотали пачками антибиотики, глушили организм вместо оздоровления.

Может, Судья говорил и об это тоже?

И, кажется, кто-то еще говорил об изменениях… Давно еще. Года два тому назад. Точно! Серый Волк сетовал об изменениях "в воздухе". И о нерожденных волчатах с зелеными глазами.

Кстати, о зеленых глазах…

– А суккубы в вашем ведении?

– А? - очнулся от грустных дум Козел. - Нет. Это паства моей супруги, Фрины. Передать ей что?

– Не знаю… Скажите сначала, может ли суккуб превратиться в человека?

– Боюсь, это будет уже старуха при последнем издыхании. А почему тебя это интересует? Хочешь покарать кого? Для тебя, детка, - приосанился Козел. Голос стал не просто бархатистым. Гипнотическим. Неземным. - Все, что угодно.

Я отрицательно покачала головой. Рассказала про Велю.

– Знаю такую! - Оживился Козел. Голос деградировал до бархатистости. - Фрина тоже с интересом следит за ее судьбой. Мы даже поспорили с ней. Я поставил на то, что Веля умрет.

– И что? - Не хотела верить я в настолько печальный исход. - Вы совсем-совсем не можете ей помочь?

Козел престал веселиться: замкнулся, и отрицательно покачал головой.

Я разочарованно вздохнула: значит, не поможет. Или, как мне казалось, не захочет помочь. А жаль. Придется искать другой выход.

– Извини, детка. Я не хотел тебя обидеть. Может, все-таки сыграть тебе?

– Что-нибудь грустное, пожалуйста.

Козел кивнул, и достал старенькую свирель. Бережно провел по ней покрытой шерстью рукой.

– Для тебя, Лиса, - сказал он простым человеческим голосом. - На прощание.

И поднес свирель к губам…

Аудитория исчезла. Я, как наяву, увидала качающиеся верхушки елок,

золотой шпиль, уходящий в небо, и снежинки, беснующиеся вокруг него.

Козлоногий пан выпрыгнул из-под земли. Он сюда пришел по важному делу - его верный последователь находился в трудном положении. Но освещенный шпиль приглашал на танец, и Козел не удержался, пустился в пляс под музыку метели. Летел, кружась, в бесноватом вальсе, полы черного фрака взвивались и опадали на ветру. Вот потоки завихрились, его закружило волчком… Как здорово! Но зов звучал все отчетливее, взывающий был в панике. Надо было торопиться на выручку.

Божок со вздохом сожаления поклонился снежинкам, покинул их хоровод, и устремился вниз - туда, где его ждали.

Он узнал своего жалкого последователя. Это было неинтересно. Тогда он повернулся, и увидел девушку. Одинокую. Безмерно одинокую. Ожидающую чуда, и верящую в него. Когда-нибудь оно случится. Может быть, сегодня. Может, завтра. А может…

– Кто-то целенаправленно идет сюда, - закончил Козел терзать мою душу, и аккуратно спрятал свирель. - Скоро он будет здесь. Еще чаю?

Я знала, кто это - узнала вескую поступь.

– Да, пожалуйста. И… Спасибо тебе.

Козел целомудренно чмокнул меня в щечку. Это было… так божественно.

Послышался звук распиливаемого дерева. Пахнуло техногенной магией. На пол посыпались опилки. Забарабанили обломки лианы. Дверь мало что не слетела с петель.

– Куда это ты запропастилась? - Сумрачно осведомился друг сердца. - Что это у тебя за компания?

– Это - Козел.

Пан наклонил голову.

– Илья, - ошалело произнес металлист.

– И этот - не мой, вздохнул сатир. - Ладно, ребята. Пошел я. Потрачу вечер на что-нибудь более сговорчивое, - кивнул он в сторону Мягкофразова.

Тело исчезло.

Цок-цок. Цок-цок-цок…

На парте дымились ароматным паром две чашки чая.

– Тебя нельзя ни на секунду оставить без присмотра! - Вопиюще-менторским тоном заявил боевой друг и товарищ. - Кто это был?

– Козел.

Илья нетерпеливо мотнул головой.

– Другой, без сознания.

– Местный профессор. Тот самый, который приставал к студентке.

На лице металлиста отобразилось понимание. Сменилось злорадной усмешкой. И, наконец, озабоченностью:

– А это кто?

– Это технарь. Тот самый. Второй.

– А почему он спит? Тоже руки распускал? - В голосе товарища прорезались угрожающие нотки.

Я поспешила опровергнуть предположение:

– Нет-нет. Просто он чуть было в то же измерение, что и ты, не угодил.

– Ты за ним туда ходила? - Немедленно напрягся Илья.

Вот как? Понятно! Мой удел - вытаскивать из неприятностей исключительно твою задницу. А еще… Что-то в тебе не то… Ага! Амулет, не позволяющий прослушивать мысли. И что-то еще - и именно оно не позволило мне ответить язвительно:

– Не ходила. Он не успел угодить в портал.

– То есть как?

– Садись. Бери чашку с чаем. Он о-очень вкусный, кстати. Слушай.

Это будет долгий рассказ…

О безумном, могущим оказаться плачевным чаепитии. Но не ставшим таковым.

– Но почему не через начальство? - Задал вопрос Илья по окончании продолжительного рассказа.

Я пожала плечами. Признаться, мне и самой было интересно, почему это Борис Иванович не присутствовал при "разъяснении задания". Может, это была проверка на вшивость: угожу я в портал, или нет? А если "да"? Кто бы мою задницу из рая вытаскивал?

– Я.

– Чаю? - Признаться, я практически не удивилась появлению начальства.

– Располагайтесь поудобнее, - покачал головой волхв. - Сейчас будет ужин, а чай попьем позже.

С этими словами Борис Иванович принялся расстилать скатерть-самобранку на учительском столе - единственной относительно большой и по-настоящему ровной поверхности в аудитории.

– Сегодня Гоша готовил чудные телячьи отбивные, - с довольным видом оглядел он результат своего труда. - Грозился уйти к более благодарному хозяину, если я не воздам должное его стряпне. Так что, выручайте.