Шведский стол (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

1702 год, октябрь, 6–12. Ниенштадт/Ниеншанц

Петр сидел в своем большом шатре с откинутой стенкой.

Удобно.

С комфортом.

И смотрел как от Ниеншанца неспешно идут шведы. Какой-то офицер и четверо солдат сопровождения.

Делегация подошла к лагерю.

Несколько фраз.

И их пропустили к шатру царя. С сопровождением, разумеется. Но больше для порядка, так как они в лагере были как на ладони. Слишком бросались в глаза своей формой. Да, в ней тоже преобладал синий. Но сочетание цветов совсем иное. Да и крой отличался, не говоря уже об обуви. Ну и головные уборы. Их треуголки спутать с приземистыми киверами не получилось бы даже случайно. В русской армии тоже кое-кто ходил в треуголках, но такое дозволялось только высшим командирам, которых все хорошо знали. Не говоря уже о мундирах, богато украшенных золотым и серебряным шитьем.

Какой-то значимой опасности для царя они не представляли. Огнестрельного оружия у них при себе не было, а холодным они вряд ли что-то успели бы сделать. Вокруг Петра Алексеевича же хватало людей и с клинками, и с пистолетами. Заряженными пистолетами.

— Добрый день. — царь пытался изображать учтивость, хотя взятие Нотебурга и кружило ему голову. — Вас прислал комендант крепости для переговоров?

— Да, сир. — кивнул головой офицер.

— Кто вы по должности?

— Лейтенант коменданта[1], сир.

— Мои войска взяли крепость Нотебург. За сутки. Меня втянули в этой войну против моей воли, и я не хочу проливать шведскую кровь попусту. Поэтому я предлагаю вам покинуть крепость под развернутыми знаменами.

Петр лукавил.

Но они с сыном это много раз проговаривали. Для правильной политической подачи царю следовало бы особенно подчеркивать тот факт, что в войну эту он вступать не желал. У него и без того дел хватало. Но следуя союзническим обязательствам…

Прямого практического толка от такой уловки не было. Но царевич считал, что было бы правильно для поддержания репутации держаться определенных норм. Хотя бы на словах и публично.

— Сир, мне сложно поверить, что Нотебург так быстро пал.

Петр кивнул одному из своих людей и к палатке подвели раненого шведа. Перевязанного. В офицерском мундире.

— Вы знакомы? — поинтересовался царь.

— Да… — как-то растеряно произнес переговорщик.

— Расскажи ему, что случилось в Нотебурге.

— Сильная бомбардировка и штурм. — хмуро произнес раненый. — К началу штурма на ногах стояло едва полсотни человек.

— Крепость взяли за сутки?

— С начала бомбардировки — да. Осада началась за две недели до того.

— А где комендант?

— Погиб.

— Раненым мы оказали помощь, — вклинился в их беседу Петр. — Но мало кого это спасло.

Переговорщик подозрительно скосился на царя. Потом обратно на раненого офицера. Снова на царя.

— Мы даем вам времени до рассвета. Наши условия — выход с оружием под развернутыми знаменами. Сейчас. Позже они такими щедрыми не будут.

— Я понял, сир. — кивнул шведский переговорщик.

И удалился.

— Они не согласятся, — задумчиво произнес Меншиков, глядя в спину шведу.

— Нам этот политес ничего не стоит, — фыркнул Петр. — Мы все равно покамест ведем подготовку.

— Которую видят шведы, — заметил Михаил Голицын. — И вряд ли поверят, что мы так легко взяли Нотебург…

Так и оказалась.

— Я не верю им, — мрачно произнес комендант, когда выслушал своего лейтенанта.

— Но что там произошло? Нотебург точно спустил флаг, иначе бы их многочисленные лоханки сюда не прошли бы.

— Они могли пройти ночью.

— Думаете Нотебург в осаде?

— Вполне может быть. Он крепкий орешек. Запасов там прилично. Гарнизон крепкий. Стены крепкие и высокие. Пушки осадные близко не подведешь — вода. Так что ломать стену Нотебурга можно месяцами.

— А Юхан?

— Он врет.

— Но зачем?

— Кто знает? — пожал плечами комендант.

— Но он действительно ранен. Я видел.

— Одно очевидно — Нотебург стоит. Мотивы Юхана нам не известны. Может он перешел на сторону русских?..

На утро, как несложно догадаться, никто даже не подумал сдаваться.Да этого и не ожидали в русском лагере, что расположился вокруг крепости. Заняв при этом и город — Ниештадт, который, в отличие от оригинальной истории не был сожжен и эвакуирован. Русские баркасы прошли ночью мимо крепости и высадили десант. Который внезапным наскоком занял город. Так-то маленький, но крупнейший в здешних местах.

Новый день прошел тихо.

Шведы ждали начала.

Но Петр не спешил, продолжая приготовления. В конце концов артиллерия Ниеншанца была ощутимо сильнее, чем в Нотебурге. Это там на старых стенах нормальных пушек не поставить. Да и в башнях очень тесно. Поэтому стрельба из тех малокалиберных по сути противоштурмовых орудий и фальконетов была не эффективной. А тут — честь по чести возведенная «звезда» с толстыми валами и удобными позициями для артиллерии. Что и позволило шведам очень неплохо ее вооружить…

И вот наступил вечер.

В русском лагере засуетились.

Это напрягло шведов.

В условиях темноты эффективность артиллерийского огня сильно снижалась. Ведь непонятно куда стрелять. Поэтому они стали готовиться к отражению большого штурма. Уж что-что, а разборные штурмовые лестницы они в зрительную трубу разглядели.

Стемнело.

Бах!

Ударила первая гаубица.

И чуть погодя за ней последовали остальные, отправляя в небольшой Ниеншанц свои 6-дюймовые гранаты…

Таблицы стрельбы по гаубицам, пушкам и мортирам Алексей составил заблаговременно. Не сам. По его распоряжению. Да, не самые точные, но вполне рабочие. Расстреляв для этих целей по несколько стволов каждого типа.

Во время обстрела Нотебурга их проверили на практике.

И теперь решили поиграть в слепую. Благо, что за время стояния под стенами крепости уже успели составить более-менее нормальные карточки огня. Даже расстояние смогли измерить. Те шведы, что приходили на переговоры, ведь шли. Их шаги считали. Что позволило уточнить карточки, внеся небольшие коррективы. Все-таки визуально дистанции артиллеристы еще не умели нормально определять. Да и походные вышки пригодились. Простые фургоны с поднимаемыми на противовесе сборные лестницы. Наблюдатели забирались не очень высоко, но даже десять метров давали много больше, чем рассматривать неприятеля с уровня земли. А если таки вышки поставить на естественные возвышения…

На самом деле все эти карточки и огня и замеры производили не артиллеристы, а один артиллерист — Яков Брюс. Остальные только помогали и учились. Шотландец же проникся рассказанной ему царевичем идеей и активно ее разрабатывал и прорабатывал. Обучая заодно и остальных командиров «бога войны».

Сам сценарий событий под стенами Ниеншанца, в отличие от Нотебурга, не был так тщательно спланирован. Но определенные наработки имелись, наработанные во время военно-штабных игр и оформленные Генеральным штабом. Так что Петру и его окружению ничего выдумывать не приходилось. Просто доставай заготовки да комбинируй, подгоняя «бумагу под овраги». Как, впрочем, и всегда. Тут ведь как план не сочиняй, все равно нужно будет адаптировать…

И вот.

По темноте вручную выкатили гаубицы на намеченные открытые позиции.

Навелись.

Сделали по три беглых выстрела каждой гаубицей.

Быстро.

В максимальном темпе.

И откатились с помощью канатов в укрытия. Потому что шведы начинали стрелять, ориентируясь на вспышки. Да, косо. Да, криво. Но какой смысл подставляться дуриком?

Отстрелялись.

И «поехали» на новые позиции, что стояли в стороне.

И заново.