Форпост - Андрей Ливадный

«Хоплит» Дорохова начал движение по проложенной машиной Лагутина просеке.

- Илья Андреевич, БПМ базовой модели. Управляются модулями «ALON».

Лагутин прекрасно понимал, о чем сообщил Иван. Боевыми машинами управляли «Одиночки» первого поколения, предшественники знаменитой «Клименс-12»[21]. Они не предназначались для прямого нейросенсорного контакта с человеком, а являлись первым, неудачным опытом формирования «чистого» искусственного интеллекта, обучающегося на собственном опыте, приобретаемом сначала на полигонах, а затем в ходе боевых действий.

- Ты рисковал Иван.

- Информация того стоит. Не выношу, когда за спиной маячит противник. Одного не пойму, - почему они преследуют нас? По логике, БПМ сначала должны были покрошить инсектов…

- Базы данных. - Коротко ответил Илья Андреевич, разворачивая машину для ракетного запуска. - Во время Первой Галактической о существовании расы инсектов никто не знал. - Спустя пару секунд пояснил он. - Так что для «ALON» они не более, чем насекомые, разновидность местной формы жизни. А вот характерные шасси «Хоплитов» ими идентифицированы. Но модель не опознана. Мы не знаем их кодов, они не понимают наших. Вывод боевой системы?

- Атака и уничтожение целей. - Машинально ответил Иван.

- Правильно мыслишь лейтенант. Молодец, что отсканировал их. Ох, не дураки инсекты… Пустили по нашему следу натуральных монстров. Причем наших, собственного производства…

- Вопрос откуда они у них?

- Гиперсфера - пожал плечами Лагутин, хотя Иван не мог видеть его жеста. - В начале войны много кораблей пропало в «слепых рывках». Человеческий фактор, - сам должен понимать. Нервы не выдерживали у пилотов, уходили в «гипер», в основном уклоняясь от ракетных залпов. Пока дошло, что аномалия в точке боя, где пространство буквально «кипит» от энергий, нестабильна и непредсказуема, сотни боевых единиц пропали, совершив не поддающийся исчислению прыжок.

Пока Лагутин говорил, обе серв-машины заняли позицию для ракетного удара. Бить «на ходу» не представлялось возможным, боекомплект ограничен, и допускать промахи - себе дороже.

- Остойчивость стабильна. Дополнительные упоры выпущены. К стрельбе готов. - Доложил Иван, как только на виртуальных мониторах контур его «Хоплита» совершил несколько пульсаций, показывая, что упоры достигли твердой поверхности. - Глубоковато тут. Два метра…

- Бьем одиночными. Наведение по сигнатурам. Правая установка - осколочно-фугасные, левая кумулятивные. Сначала рубим траки гусениц, начнут поворачиваться бортами - прожигаем броню.

Дистанция до БПМ была убийственно-короткой. Три километра, фактически зона прямой видимости, если бы не стена джунглей. Для ракет не помеха, а вот для плазмы - серьезная преграда.

Мысли не мешали Ивану.

Он уже настолько освоился с серв-машиной, что перестал обращать внимание на некоторые нюансы нейросенсорного контакта. Его психика незаметно адаптировалась, теперь управление «Хоплитом» казалось Дорохову таким же естественным, как будто…

- Огонь!

Мысли отсекло. По правому борту полыхнул одиночный запуск, за ним последовал короткий резкий толчок, ноющий визг сервоприводов, поворачивающих независимую подвеску ракетного пилона на нужный угол, и снова - вспышка, толчок, ноющий шелест, тающий во влажном воздухе инверсионный след короткой баллистической траектории… и в нескольких километрах от позиции болотистая почва вдруг встала на дыбы: казалось вся площадь джунглей всколыхнулась, пошла в раскачку, потому как глухие удары теперь следовали один за другим, с интервалом в доли секунд.

Все, правая установка - пусто. Гулко завибрировал боевой эскалатор, подавая к горячим, дымящимся тубусам новый комплект реактивных снарядов.

Мгновенное чтение данных с целевого монитора.

Есть попадания. Часть сигнатур стала четче - поражающие элементы, в виде титановых шариков, сорвали вуаль маскировочных устройств, теперь БПМ для сканеров - как на ладони, уничтожающий разлет шрапнели сделал свое дело, остановив движение боевых машин. Часть из них застыла на месте, часть вдруг начала неуклюже разворачиваться, как и предсказывал Илья Андреевич.

Иван отчетливо представлял кипящее болото, подрубленные, разбитые в сладковатою щепу деревья, которые падают в бурлящую жижу, и два десятка приземистых БПМ, чьи аварийные механизмы сейчас пытаются восстановить поврежденные приводы.

Не успеют.

Реплика «Беатрис» сопровождалась серией одиночных запусков с левого ракетного пилона.

Кумулятивные снаряды с воем ушли в небеса, и в трех километрах от позиции «Хоплитов» началось иное светопреставление, теперь уже не град титановых шариков молотил по броне планетарных машин, горячечные падучие звезды врезались в керамлит острыми клинками плазмы, прожигая крохотные отверстия, сквозь которые внутрь БПМ врывались раскаленные до нескольких тысяч градусов потоки ионизированного газа.

Земля содрогнулась.

Неистовое пламя взметнулось выше деревьев, непроглядные клубы пара вспухли грибовидными облаками, - болото выкипало , а с ракетных пилонов серв-машин продолжали срываться беспощадные реактивные снаряды.

Все. Левая установка - пусто.

Смена боекомплекта. Статус поражения целей - восемьдесят процентов.

В этот миг, опровергая утверждение «Беатрис», кибернетические системы противника начали противодействие.

Программную логику древних искусственных интеллектов было сложно предугадать. Неизвестно как они развивались за истекшее тысячелетие.

Ни Дорохов. Ни Лагутин не предполагали, что машины задействуют плазму с заранее невыгодной позиции, но системы «ALON» мыслили иначе: первый массированный залп плазмогенераторов действительно не достиг цели, но взрывы сравнимые с ударами крупных метеоритов вдруг начали валить деревья, напоенная жаром ударная волна сжигала подлесок, а плазмогенераторы пяти уцелевших машин продолжали работать, формируя заряды, и тут же посылая их по координатам позиции «Хоплитов», демаскированной в момент многочисленных ракетных запусков.

Начнись среди влажных джунглей внезапное извержение вулкана, эффект был бы меньшим по своей разрушительной силе.

Яростные удары взрывных волн мгновенно смели всю растительность, оба «Хоплита» покачнулись, устояв лишь за счет дополнительных гидравлических упоров, но теперь серв-машины оказались на открытой местности, - пространство между ними и противником представляло собой сплошное кипящее озеро грязи…

Ракетные установки еще не завершили процесс перезарядки, и Иван, не дожидаясь предупреждений, отработал из обоих орудий, одновременно убирая дополнительную гидравлику, которая теперь только мешала, не давая возможность совершить немедленный маневр.

- Отходим. Только спокойно. - Фраза Лагутина совпала с очередным ударом плазмы, который принял на себя тот бугор, где они ночью разводили костер.

Факел горящей земли, похожий на фонтан магмы, взметнулся на высоту тридцати метров.

Они отступали.

В полусферах сканирования множились активные сигналы.

Тяжкая поступь «Хоплитов», казалось, возрождает к жизни все новые и новые кибермеханизмы.

Фрайг побери, куда же мы попали?!

- Беат, интерполируй сетку горизонталей! - Забывшись, Иван произнес вслух запрос к кибернетической системе.

- Исполняю. - Синтезированный голос «Беатрис» прозвучал с явными интонациями, в нем ощущалось непонятное переживание, не ускользнувшее от Дорохова.

Она училась. С каждой секундой боя «Одиночка» проходила через новый круг познания, но не в плане тактики или стратегии, отнюдь. Наиболее яркие, сильные сигналы вливались в искусственные нейросети не от датчиков сканирующих комплексов, не от боевых подсистем, а через шунт, из разума человека.

На пике эмоционального напряжения Иван, не осознавая того, отдавал ей часть собственной души, уже не говоря о рассудке.

Стремительный, необратимый процесс самообучения, а затем и самопознания ширился в геометрической прогрессии, и его последствий уже не мог предсказать ни один специалист по искусственным нейросистемам.

Сияющие небеса, ослепительно-фиолетового цвета, полнились утробным ревом турбин.

- Илья истребители. Азимут триста, шесть целей.

- Вижу. Прикрой меня. Атакую.

Хищные, филигранно выверенные движение серв-машины на миг показались Ивану танцем. Страшным танцем.

Лагутин повел «Хоплита» навстречу внезапно появившимся «Фантомам» с убийственной грацией, сочетающей в себе невероятную мощь серв-машины с непревзойденным искусством пилота.

Частые отрывистые вспышки одиночных ракетных запусков, и снова, в какой уже раз небеса прочертили эфемерные стрелы инверсионного следа реактивных снарядов.