Остров проклятых - Деннис Лихэйн

С шармом у Тедди всегда были проблемы. После войны они только усугубились. После Долорес от шарма не осталось и следа.

Шарм был роскошью для тех, кто все еще верил в справедливость миропорядка. В чистоту помыслов и штакетник вокруг участка.

— Знаешь, — сказал он Чаку, — в то последнее утро она заговорила со мной про пожар в «Кокосовой роще».

— Да?

— Там мы познакомились. В «Роще». Она пришла туда с богатенькой подружкой, а меня пустили, потому что военнослужащим полагалась скидка. Это было перед самой отправкой на фронт. Я всю ночь с ней танцевал. Даже фокстрот.

У Чака вытянулась шея и выкатились глаза.

— Ты и фокстрот? Я пытаюсь себе это представить, но…

— Э, приятель, видел бы ты в ту ночь мою будущую жену! Она бы поманила тебя пальцем, и ты бы прыгал вокруг нее кузнечиком.

— Короче, вы с ней познакомились в клубе «Кокосовая роща».

Тедди кивнул:

— А потом он сгорел, пока я был в… Италии? Точно, в Италии… она посчитала это, как сказать, чуть ли не знаковым событием. Она страшно боялась пожара.

— И от пожара погибла, — тихо промолвил Чак.

— Невероятно, да?

Тедди вдруг увидел, как она стояла в то утро в ванной комнате, прижав стопу к стене, совершенно голая, с засохшими пятнами белой мыльной пены на теле.

— Тедди?

Он вскинул лицо. Чак развел руки в стороны.

— Ты можешь на меня рассчитывать. Что бы ни случилось. Хочешь найти Лэддиса и убить его? Зекински.

— Зекински. — Тедди улыбнулся. — Забыл, когда последний раз слышал это…

— Только одно, босс. Я должен знать, чего ждать. Нет, серьезно. Мы должны разгрести эту помойку, чтоб комар носа не подточил, иначе новые «Кефоверские слушания»[7] нам обеспечены. В наши дни приглядывают со всех сторон. За каждым. Двадцать четыре часа в сутки. Мир съеживается с каждой минутой. — Чак откинул назад густые волосы, упавшие ему на лоб. — Я думаю, ты много чего знаешь про это место. Я думаю, ты знаешь много такого, о чем не говоришь мне. Я думаю, ты приехал сюда, чтобы устроить маленькую заварушку.

Тедди приложил руку к груди.

— Я не шучу, босс.

— Мы мокрые, — сказал Тедди. — И какой отсюда вывод?

— Вывод такой. Не вымокнуть ли нам еще сильнее?

Они вышли за ворота и взяли курс вдоль берега. Дождь шел стеной. На скалы обрушивались волны размером с дом и, разбившись, уступали место новым.

— Я не хочу его убивать. — Тедди пытался перекричать вселенский грохот.

— Нет?

— Нет.

— Верится с трудом.

Тедди пожал плечами.

— Если бы это была моя жена? — сказал Чак. — Я бы его убил два раза подряд.

— Я устал от убийств. — сказал Тедди. — На фронте я сбился со счета. Не веришь, Чак? Я говорю правду.

— И все же. Твоя жена, Тедди.

Они дошли до россыпи острых черных валунов, за которыми поднимались деревья, и свернули в глубь острова.

— Послушай, — сказал Тедди, когда они выбрались на небольшое плато, окруженное густыми кронами, частично спасавшими от дождя. — Для меня по-прежнему работа на первом месте. Мы выясним, что произошло с Рейчел Соландо. Если по ходу дела я обнаружу Лэддиса — тем лучше. Тогда я ему скажу: я знаю, что ты убил мою жену. А еще скажу, что буду ждать на материке, когда его выпустят. Скажу, что, пока я жив, свободой он не надышится.

— И это все? — спросил Чак.

— Все.

Чак рукавом вытер лицо, откинул со лба прядь волос.

— Я тебе не верю. Не верю, и все.

Взгляд Тедди был устремлен в обход сбившихся в круг деревьев к навершию больницы «Эшклиф», к ее недремлющим слуховым окнам.

— Неужели, по-твоему, Коули не понимает, что тебя сюда привело?

— Меня сюда привела Рейчел Соландо.

— Тедди, блин, если этот тип, убивший твою жену, был переведен сюда, то…

— Он не был осужден за это. Так что нет ничего, что нас связывало бы. Ничего.

Чак присел на камень посреди поляны и опустил голову, по которой лупил дождь.

— Остается кладбище. Почему бы нам его не найти, раз уж мы здесь? Если увидим там плиту с именем Лэддиса, это будет означать, что полдела сделано.

Тедди перевел взгляд на кружок мрачно чернеющих деревьев.

— Отлично.

Чак встал.

— Кстати, что она тебе сказала?

— Кто?

— Пациентка. — Чак, вспомнив имя, прищелкнул пальцами. — Бриджет. Она послала меня за водой. И что-то тебе сказала, я знаю.

— Ничего.

— Ничего? Не ври. Я знаю, что она что-то тебе…

— Она написала.

Тедди похлопал себя по карманам плаща в поисках блокнота. В конце концов нашел во внутреннем кармане и принялся листать.

Чак, насвистывая, гусиным шагом протаптывал дорожку в мягком грунте.

Тедди, нашедший нужную страницу, не выдержал:

— Адольф, может, хватит?

Чак приблизился.

— Нашел?

Тедди, кивнув, повернул блокнот так, чтобы Чаку была видна страница с одним-единственным словом, написанным убористым почерком и уже начинающим терять очертания из-за дождя:

9

Они наткнулись на камни, пройдя около полумили в глубь острова, а тем временем небо потемнело из-за сгустившихся плоских туч. После того как приставы вскарабкались по скалистым уступам, покрытым раскисшим грунтом и худосочной скользкой морской руппией, оба основательно вымазались в грязи.

Их глазам открылось поле внизу, такое же плоское, как тучи, и голое, если не считать редких кустиков, наметанных бурей палых листьев да мелких камней, видимо тоже заброшенных сюда ветром. Они спустились до середины обратного ската, и тут Тедди остановился, чтобы еще раз приглядеться к этим камням.

Те лежали небольшими кучками, которые разделяло сантиметров пятнадцать. Тедди тронул Чака за плечо и показал на них пальцем.

— Сколько кучек ты видишь?

— Что? — не понял Чак.

— Видишь камни?

— Ну?

— Они лежат отдельными кучками. Сколько их, можешь посчитать?

Ответом ему был характерный взгляд. Уж не подействовала ли буря на его рассудок…

— Это обыкновенные камни, — сказал Чак. — Я серьезно.

Чак еще пару секунд изучал его с тем же выражением, а затем сфокусировался в нужном направлении. После паузы он произнес:

— Я насчитал десять.

— Я тоже.

У Чака поехала по грязи нога, он беспомощно замахал руками, но напарник вовремя схватил его за руку и помог удержать равновесие.

— Мы сможем спуститься?

На лице Чака появилась гримаса легкой досады.

Когда они спустились вниз и подошли к каменным пирамидкам, Тедди убедился, что они образуют две параллельные линии. Одни кучки были меньше, чем другие. В каких-то было всего четыре камня, тогда как в иных — десять, если не все двадцать.

Тедди прошел между рядами и, остановившись, обратился к Чаку:

— Мы просчитались.

— То есть?

— Между двумя рядами, видишь? — Он подождал, пока товарищ подойдет ближе и поглядит с его точки. — Вот еще камень. Это отдельный ряд.

— При таком ветре? Да нет. Он просто свалился с одной из кучек.

— Он находится на одинаковом расстоянии от ближайших пирамид. По пятнадцать сантиметров от этой и от этой. И за следующим рядом, смотри: еще два отдельно лежащих камня.

— То есть?

— То есть всего, Чак, каменных кучек — тринадцать.

— Ты считаешь, что это она их оставила. Ты всерьез так считаешь?

— Я считаю, что кто-то их оставил.

— Очередной шифр?

Тедди присел на корточки. Он надвинул плащ на голову, а полы растянул по бокам так, чтобы обезопасить блокнот от дождя. В дальнейшем он передвигался точно краб, останавливаясь возле очередной пирамидки, чтобы сосчитать камни и записать результат. Когда он с этим покончил, у него набралось тринадцать чисел: 18–1–4–9–5–4–23–1–12–4–19–14–5.

— Может, это комбинация для самого большого в мире амбарного замка, — предположил Чак.

Тедди закрыл блокнот и спрятал его в карман.

— Отличная шутка.

— Спасибо. Я планирую участвовать в вечернем ток-шоу «Катскилл». Приходи, гостем будешь.

Тедди стянул плащ с головы и встал, а дождь снова забарабанил по макушке, и ветер вновь обрел голос.

Теперь они двигались на север, скалы остались справа, а «Эшклиф» смутно прорисовывался слева сквозь стену ливня. За полчаса погода заметно ухудшилась, и им приходилось подпирать друг друга плечом, точно двум пьяницам, чтобы элементарно поддерживать разговор.

— Коули спросил, служил ли ты в военной разведке. Ты солгал?

— И да и нет, — ответил Тедди. — Я уволился из регулярных войск.

— А потом…

— Меня послали в радиошколу.

— И оттуда?

— После ускоренного курса обучения — разведка.

— Как же ты в результате оказался в коричневом прикиде?