Если остаться жить - Наталья Романова

— А ничего и не надо, ты только познакомься с ним и скажи, что Инна Семеновна в больнице, а то его мамаша мне не верит.

— Но я опаздываю в редакцию, — взмолилась Ира.

— А это у тебя займет несколько минут.

Галина приоткрыла дверь Ириной комнаты и крикнула: «Боря, заходите сюда». И хотя дверь уже была полуоткрыта, Боря, подойдя к ней, постучал.

— Входите! — сказала удивленная такой чрезмерной вежливостью Ира.

Сначала Ире показалось, что Боря совсем некрасивый, но потом она вгляделась в его продолговатые тихие, темные глаза, и они ей понравились. Глаза были как неживые и словно не с этого лица.

— Вот что, — сказала вдруг Ира каким-то уверенным тоном, какого она от себя не слышала с тех пор, как заболела, — поедете со мной. Сейчас.

Ира не спросила, есть ли у Бори время и хочет ли он ехать. Она даже не сказала — куда ехать.

— Видите, Боря, какая у нас Ира повелительница, — сказала Галина.

— Ну, если вы не можете… — начала было Ира.

— Я могу, — тихо сказал Боря, но по его виду и тону было совершенно непонятно, может ли он на самом деле или ему просто неудобно отказать.

— Тогда идите в другую комнату, я буду одеваться.

На голову Ира надела одну на другую две меховые шапки, на ноги три пары толстых шерстяных чулок, плюс еще наколенники. Наколенники были из ватина, они топорщились и колено превращали в огромный бугор.

Подпоясав шубу, чтобы не поддувало, тонким папиным ремешком от брюк, Ира вышла к Галине и Боре. Ира следила за Бориным лицом: не изменит ли оно своего выражения, когда Боря увидит ее в таком одеянии. Нет, Боря безразлично взглянул на Иру и пошел чуть сзади, давая Ире дорогу. Ира вышла на улицу и направилась к остановке такси. По дороге она вынула из сумочки рубль и протянула его Боре.

— Будете расплачиваться.

— О! — как-то по-особенному сказал Боря, поняв, что они поедут на такси, и глаза у него радостно засветились.

Ира села сзади, Боря спереди рядом с шофером.

— Почему вы не спросите, куда мы едем? — сказала Ира все тем же уверенно-разбитным тоном. Сказала и поняла, что, вероятно, теперь уже всегда будет с ним так разговаривать, потому что это как в песне: с какой ноты начал — ту и тяни.

— Я полагаю, раз вы не говорите, значит, вам и не хочется.

«Какой деликатный», — подумала Ира.

Редакция помещалась на четвертом этаже. Ира, как обычно, разделась внизу. В шубе и ботинках она бы не смогла подняться на четвертый этаж. Отдав все вещи Боре, она стала медленно подниматься. Боря шел рядом. Когда Ира останавливалась, он тоже останавливался и ждал, когда она отдышится. На четвертом этаже Ира взяла у Бори шубу и сумку, оставив ему свои ботинки, завернутые в газету. Так они и вошли в редакцию.

— Сядьте вот здесь, — только и успела сказать Ира, указав на диванчик в углу, и еще успела бросить на тот же диванчик шубу, как Иру окружили.

— Морозова! Куда же вы подевались? Без вас тираж журнала начал падать, — пошутил ответственный редактор Агафонов. — Иван, чего же ты сидишь? Если таких авторов так будешь встречать, мы быстро прогорим.

Это была удивительная редакция. И возможно, если бы не эта редакция, Ира не смогла бы так успешно писать. И не одна она. Эта редакция научно-популярного журнала любила и умела заставить писать никогда до того не писавших ученых, инженеров, врачей…

Ира подошла к столу Ивана Петровича. Иван Петрович встал и подал ей руку.

— А я уже собирался вам звонить, — сказал он. — Срочное задание — съездить в университет и взять интервью у Петроченко. Вы, конечно, его знаете?

Ира не знала никакого Петроченко, но не подала вида, собразив, что это, вероятно, какой-то выдающийся ученый и она должна его знать. Ира в редакции все время была начеку, чтобы как-либо не попасть впросак и не обнаружить, что она совсем не та, за которую себя выдает.

— Но ведь я пишу очерк о продавце, — попыталась защититься Ира.

— Как пишете?.. — сделал удивленный вид Иван Петрович. — А я был уверен, что очерк уже с вами. Я его вставил в план. Кстати, — тут же добавил он, — если я не ошибаюсь, за вами не один, а два очерка о профессиях. Вы же обещали еще написать о студентах мединститута.

Иван Петрович лукаво улыбнулся и, глядя в перепуганные Ирины глаза, продолжал:

— Я же вам говорил, это у нас новая рубрика, мы еще сами не знаем, как ее делать, вся надежда на вас.

Конечно, Ира понимала: Иван Петрович шутит и это просто его манера разговора, но, когда Иру просили делать то, что она сделать не могла, она так терялась, что самые простые и естественные вещи не приходили ей в голову. И вместо того чтобы сказать, что у нее мама в больнице или что на нее уже навалили (как в таких случаях говорят) в другом месте срочную работу, Ира спросила, когда она должна сдать очерк о продавце.

— Даю вам неделю, — твердо сказал Иван Петрович, — иначе вы подведете журнал.

— Посмотри на нее! — прокричал Агафонов со своего председательского места. — У нее такое лицо, словно ты ей роман завернул.

С гранками Ира вышла в коридор. Спустившись ниже этажом и усевшись в кресло, Ира слушала, как Боря читает.

— Помедленнее, — просит Ира. Боря читает чуть ли не по складам.

— А теперь давайте их сюда, — Ира берет у Бори гранки и начинает выводить на полях корректорские знаки.

Правку гранок Ира очень любила. Ей казалось, что умение пользоваться корректорскими знаками как ничто другое приобщает ее к писательскому труду.

Вернув Ивану Петровичу гранки и попрощавшись, Ира с Борей спустились вниз. Внизу Ира снова надела незаметно две шапки, ботинки и шубу. Ремень Ира покрутила в руке и спрятала в сумку.

На улице была метель.

— Ой, — сказала Ира и остановилась на крыльце. — Найдите такси, — попросила Ира, — а я постою здесь.

Такси Боря привез очень быстро.

— Где вы его взяли? — удивилась Ира. — Как здесь тепло, — радовалась она.

Усевшись на заднее сиденье, Ира стала думать, что ей теперь делать с Борей. Вести его к себе и слушать фантастический рассказ, который он принес читать Инне Семеновне, или спросить, где ему удобнее вылезти, и избавиться от него?.

Но тут Ира вспомнила Галинины слова, что Боря всегда голодный, и решила повезти к себе.

Ира вошла в квартиру и остановилась: через стеклянную кухонную дверь она увидела, как Илья Львович, сидя напротив Галины, посылает ей через стол воздушный поцелуй.

— Целуетесь? — спросила Ира со смехом, приоткрыв стеклянную дверь.

— Местный шпион! — Илья Львович так заорал, что Ира от неожиданности вздрогнула. — У нас дома есть местный шпион, вы этого не знали? — Илья Львович обращался к Галине. В голосе его звучали издевательские нотки.

Ира вышла из кухни. Боря стоял в пальто. То ли он еще не успел снять его, то ли снова надел.

— Раздевайтесь, — попросила Ира и пошла к себе в комнату.

Ира села на диван и забыла про Борю. Когда Боря постучал, она удивилась:

— Кто это?

Боря вошел и стал топтаться возле кресла.

— Садитесь, — сказала Ира.

Ира молчала, она никак не могла опомниться от только что происшедшей сцены, посмотрела на Борю, но Боря был абсолютно спокоен и, казалось, только ждал какого-нибудь вопроса, чтобы начать говорить.

Открылась дверь и вошла Галина. Боря встал.

— Ах, Боря, ты такой вежливый, но я не хочу вам мешать. Я ухожу. Ира, заставь его спеть тебе. Я никогда не слышала, но он уверяет свою бедную мать, что пение — его призвание. Боря, я разрешаю тебе меня не провожать. Пока.

Хлопнула входная дверь. Илья Львович закрыл за Галиной, прошел к себе в комнату и откашлялся. Кашель Ильи Львовича никогда не обманывал Иру. Как бы Илья Львович ни кричал, стоило ему, оставшись одному, закашлять, Ира уже знала: успокоился. И на этот раз кашель был совсем спокойный, даже довольный. Ну конечно же она местный шпион, если следит даже за его кашлем.

— Спойте, — попросила Ира.

Боря не отнекивался, но движения его вдруг стали неуклюжими. Боря заерзал на стуле и сказал, что волнуется, так как у него не всегда получается. Наконец Боря начал петь. И хотя Ира и не знала этой песни, она сразу поняла, что Боря фальшивит. Но этого было мало. У Бори не было голоса. Из его горла выскакивали какие-то отдельные срывающиеся звуки.

Ире стало жалко Борю.

— Вот видите, — сказал Боря грустно. — Но у меня иногда получается. Мне для этого распеться надо.

И Боря начал рассказывать, как недавно его слушал преподаватель пения. И этот преподаватель пения сказал, что голос у него есть, только его надо поставить. И он даже согласен давать Боре уроки, но у Бори нет денег. Поэтому Боря решил пока поступить на любую службу, лишь бы заработать деньги.

— Вы, наверно, голодны? — спросила Ира и, не ожидая ответа, встала, чтобы идти с ним в кухню.