Лунный демон - Ольга Володарская

Наташе с детства внушали мысль о том, что красота – страшная сила. Это делала мама. Сама она была очень хороша собой, но не смогла удачно воспользоваться своей внешностью. А все потому, что, когда она росла, не существовало конкурсов красоты и красавицы типа нее могли рассчитывать только на себя или на свой талант, если он имелся. Например, старшая мамина сестра смогла стать актрисой. Она была красива и обладала актерскими способностями, пускай и не выдающимися. Если бы девушка не обладала эффектной внешностью, ее не приняли бы в театральное училище. Но ее красота поразила председателя приемной комиссии, и хорошенькая, но не самая одаренная барышня была зачислена. Ее младшая сестра спустя два года решила пойти той же дорогой. И хотя она была гораздо эффектнее старшенькой, ее отсеяли после первого же тура. А все потому, что мама Наташи оказалась бездарной. Абсолютно. Если бы в то время проводились конкурсы красоты, она, бесспорно, принимала бы участие в каждом и точно не осталась бы без призов. Но увы, тогда в Советском Союзе подобные мероприятия считались аморальными, а барышни если и соревновались, то в умении петь частушки, плясать, лучше всех пришивать пуговицы да печь тортики (назывался этот конкурс «А ну-ка, девушки!»).

И пришлось Наташиной маме сильно стараться, чтобы устроиться в жизни. Ее старшая сестра, окончив училище, начала сниматься на телевидении, а младшая, выучившись на секретаря-машинистку, поступила на работу. Сначала стучала по клавишам в машбюро крупного завода, потом, когда на юную красотку положил глаз начальник одного из цехов, стала его личным секретарем. Благодаря своей внешности Наташина мама смогла продвинуться дальше и взлететь настолько высоко, насколько было возможно – стать референтом директора. Ей уже исполнилось тридцать три, когда она забеременела. Папой малышки стал один довольно известный актер (познакомились они благодаря сестре). Он был уже не молод, когда встретил Наташину маму, и умер довольно скоро, однако успел отписать молодой любовнице и маленькой дочке квартиру.

Наташа росла славным ребенком – веселым, любознательным, смышленым, симпатичным….

Симпатичным – и только!

Светленькая, голубоглазая, щекастая, она была скорее мила, чем красива. Мама в детстве была гораздо интереснее, как и ее сестра. Совсем крошками девочки напоминали ангелочков со старинных открыток, когда чуть подросли – куколок. Мама обожала показывать всем свои детские фотографии, и все сокрушалась по поводу того, что в то время не проводились конкурсы красоты для детей. Она не сомневалась, что стала бы королевой. Потом начала бы рекламировать кукурузные хлопья и жвачки, а лет в пятнадцать начала бы сниматься в кино. То есть повторила бы судьбу некоторых голливудских звезд, таких, как Джоди Фостер или Брук Шилдс.

Когда Наташе исполнилось семь, мама узнала о том, что в Москве собираются проводить первый в России конкурс «Маленькая Краса». Естественно, она тут же решила записать своего ребенка на кастинг.

Отборочный тур девочка прошла с трудом. Хотя она была симпатичнее многих, но не умела ни петь, ни танцевать и была довольно неуклюжей. Из щекастого ребенка она превратилась в пампушку. Мать тут же посадила ее на строгую диету и отвела в дом детского творчества. Однако одной недели, которая оставалась до конкурса, ей не хватило ни на то, чтобы похудеть, ни на то, чтобы научиться танцевать или петь. В итоге Наташа не вошла даже в десятку сильнейших, унеся домой лишь мягкую игрушку – их в качестве поощрительного приза дарили всем участницам.

Наташа и этому была рада. А еще тому, что конкурс позади. Ей совсем не понравилось в нем участвовать, но еще больше – готовиться к нему: есть овощи вместо вкусных печенек и разучивать танцы в то время, когда по телевизору шли мультики. Но зря девочка думала, что все позади. Напротив, ее мучения только начались. Мама твердо решила сделать из Наташи королеву красоты и взялась за свое чадо всерьез. Жизнь девочки перевернулась с ног на голову в одно мгновение. Она больше не могла себе позволить есть столько конфет, сколько вздумается, бесцельно валяться у телевизора, носиться по двору, делать прическу, которая нравится, вести себя как пожелает, гладить бездомных кошек: от одной Наташа подцепила лишай, и ее не допустили к конкурсу, но это ерунда, в конце концов, не такие уж большие жертвы. Даже занятия ненавистными танцами – пустяковина. Можно и потерпеть…

Но как переживать неудачи? Сколько бы ни вручали участницам конкурса поощрительных призов, все понимали: королева одна, и значит, остальные проиграли. Наташа, равно как и остальные девочки, уходила со сцены с улыбкой на накрашенной мордашке, а потом рыдала в уголке. Другие жались к матерям, а ей хотелось убраться от нее подальше. И не только потому, что в глазах родительницы читалось разочарование. Еще Наташа не могла в такие моменты видеть свою мать, потому что все страдания девочки – из-за нее. Это она притащила ее на конкурс, который Наташа проиграла и теперь чувствует себя обиженной, униженной, жалкой, несчастной, никуда не годной…

Наташа не любила вспоминать свое детство, поэтому тряхнула головой, чтобы переключиться. К ее огромному сожалению, Аслан уже скрылся, лишив ее возможности еще немного полюбоваться своим прекрасным телом. Однако в поле Наташиного зрения появилось еще одно… тело. Не менее прекрасное, хотя не такое сексуальное. Из джунглей, окружающих съемочную площадку, показался Саша Шварц. Он был по пояс обнажен, и его скульптурный торс лоснился от пота. Только Наталью он совершенно не возбуждал.

Почему, интересно? Красивый ведь…

Саша, увидев Наталью, махнул рукой. Она ответила ему тем же. Еще и прокричала:

– Доброе утро!

Она собиралась добавить фразу о том, что Сашу все обыскались, но тут он споткнулся и упал. Причем, когда он рухнул лицом вперед, стало видно спину…

Она оказалась вся в крови!

Наташа завизжала. На ее визг из хижины мальчиков выбежал Аслан. За его спиной маячили Димка и Гриша.

– Что случилось? – выпалил Аслан, бросаясь к Наташе.

– Не беги! – крикнул ему вдогонку Григорий. – Вдруг она змею увидела?

Аслан остановился и спросил:

– Тут змея?

Она замотала головой и ткнула пальцем в упавшего Сашку. Он лежал на земле без движения, но его окровавленная спина вздымалась, это говорило о том, что он жив.

Аслан тут же сорвался с места и кинулся к Шварцу. От домика съемочной группы тоже в его направлении кто-то бежал. Наташа думала, что это вездесущий Сережа, но оказалось – режиссер Александр Королев.

Первым до Шварца добрался Аслан, упал на колени, перевернул парня лицом вверх. Саша застонал и открыл глаза.

– Спина, – хрипло прошептал он. – Что с ней?

– Ничего страшного, – ответил Аслан. – Просто царапины.

Тут и режиссер подоспел. Опустился на корточки, деловито, без лишних сантиментов, осмотрел своего тезку-участника. Как будто перед ним не живой человек, а, к примеру, упавшая с треноги камера и важно выяснить, пригодна она для съемок или нет.

– Ты где был? – спросил он, убедившись в том, что «инвентарь» серьезно не пострадал.

– Бегал…

– Кому было сказано: не покидать съемочную площадку? – рявкнул Королев. – Вы что, идиоты? Тут джунгли кругом, понимаете вы или нет? Под каждым кустом тварь какая-нибудь сидит кусачая!

– А я говорил! – визгливо вскричал Григорий, вместе с Димой подошедший к остальным. Но режиссер от него отмахнулся. Встал, жестом подозвал одного из ассистентов. – Врача свистни, – скомандовал он, затем вернулся к разговору с Сашей: – Что с тобой случилось? Почему у тебя вся спина расцарапана?

– Я не знаю…

– Это птица, наверное, – предположил Аслан. – Похоже на следы когтей.

– На меня кто-то набросился сзади… Может, и птица. Но я думал, что человек. Да еще хлопок услышал, похожий на выстрел. А это, наверное, крылья хлопнули… – Сашу передернуло. Вид у него вообще был какой-то встрепанный, как будто он не большой мускулистый мужчина, а какой-нибудь воробей, чудом вырвавшийся из кошачьих зубов. – Я так испугался! Думал, меня убить хотят…

– Да кому ты нужен? – сморщился режиссер. – Если ты тут и помрешь, то только из-за собственной глупости! – Он шлепнул Сашу по плечу. – Зад поднимай, и пошли мыться да спину обрабатывать. Где там у нас доктор? – крикнул он стоящей у домика администраторше. – Я же велел позвать… – И уже к остальным участникам шоу: – Одевайтесь, собирайтесь, завтракайте. Потом снимать начнем…

Королев собрался уйти, но Шварц схватил его за руку, притянул к себе и выдохнул в лицо:

– Я нашел труп!

– Чей? – спросил Королев, посмотрев на Сашу с жалостью. Так на дурачков смотрят. Или на малых неразумных детей.

– Человека.

– Брось, – фыркнул режиссер и, высвободившись из захвата, собрался удалиться.

– Клянусь! – Саша вскочил и схватил уже не Королева, а Аслана. – Я реально нашел труп! Он уже разложился… Вонь такая, что… – Шварц зажмурился. – Там точно человек, а не животное! Я руку видел. На пальце кольцо! С красным выпуклым камнем. А на запястье браслет.