Багдадские повешенные - Жерар Вилье

– Я не понимаю, что вы хотите этим сказать, – произнесен. Ему удалось сохранить на лице выражение благородного спокойствия, но его правая рука неловко застыла у кармана, а на виске отчаянно пульсировала вена.

Малко пристально посмотрел в его глаза. Ему стало немного жаль этого иракского офицера. Он, пожалуй, неплохой человек. Просто его погубила жажда «красивой жизни».

– Полковник, – сказал Малко, – то, с чем я пришел, неприятно и опасно как для вас, так и для меня. Несколько лет назад вы работали на чужую разведку. В то время на вас собрали соответствующий материал и затратили большие деньги, почти ничего не требуя взамен. Будем говорить, что это было своеобразным капиталовложением. Сегодня те, кто вам помогал, хотят, чтобы вы оправдали прошлое капиталовложение. Разумеется, все это останется между нами.

В голове у полковника гудело. Происходящее было страшнее любого ночного кошмара. Этот хорошо одетый тактичный человек олицетворял собой смерть.

– Что будет, если я откажусь? – сдавленным голосом спросил Хакмат.

Малко отвернулся. Все же его ремесло отвратительно!

– Это будет не лучшим решением. Как я уже сказал, на вас имеется досье. Достаточно компрометирующее. Оно существует в нескольких экземплярах. Один из них может случайно попасть в руки вашего правительства через какое-нибудь иракское посольство, – добавил Малко, давая понять, что убийство полковнику не поможет. – Я бы этого не хотел, но, к сожалению, вынужден заручиться вашим согласием, так как нуждаюсь в помощи.

Что именно ему нужно от Хакмата, Малко собирался сказать в последнюю очередь. Его «клиент» был уже достаточно хорошо подготовлен и наверняка сделал свой выбор не в пользу военного трибунала.

Внезапно полковник потерял самообладание. Его гладкое безмятежное лицо вдруг сморщилось, агрессивно выпяченный подбородок поник. За считанные секунды он превратился в усталого старика, от чьей былой надменности не осталось и следа. Седина его стала выглядеть какой-то неряшливой, элегантный китель повис мешком.

– Мне нужно все это обдумать, – обреченно произнес Хакмат.

– Я понимаю, – безжалостно ответил Малко, – но у меня мало времени. Как бы нам с вами не опоздать...

Он оплатил счет: пожалуй, этот обед уже достаточно дорого обошелся полковнику.

Подходя к водителю, Хакмат снова надел прежнюю маску высокомерного римского патриция. Малко сел рядом с ним на заднее сиденье. До самого «Багдад-отеля» никто не проронил ни слова. Прежде чем выйти из машины, Малко непринужденно предложил:

– Вы позволите мне заехать за вами завтра утром? Теперь я хочу в знак благодарности пригласить вас на обед.

– Отлично, – сказал полковник. – Значит, завтра, в это же время.

Хакмат вернулся в свой кабинет, но пробыл там недолго. Ему предстояло присутствовать на тренировочных учениях коммандос из «Эль-Фатах» на окраине Багдада, и на улице его уже ждал русский джип. Всю вторую половину дня, пока вокруг трещали автоматные очереди, он размышлял над возникшей проблемой.

В серьезности намерений своего собеседника он не сомневался ни на секунду. Шутки ради так не рискуют. Полковник мысленно ухмыльнулся: он был единственным, кто знал о присутствии в Багдаде американского агента.

Можно сделать выбор из нескольких вариантов.

Самое глупое – избавиться от своего мучителя насильственным методом. Но это бы лишь отсрочило расплату на несколько дней или недель: в случае исчезновения этого американца последовало бы разоблачение или приехал бы другой агент.

Незнакомца можно отдать под арест, сказав, что тот пытался подкупить его. Но у Хакмата не было доказательств, и дело окончилось бы тем же.

В четыре часа ему пришло в голову позвонить своему другу, майору безопасности, которому он спас жизнь во время одного из путчей. Майор поймет его, но вряд ли сможет помочь. Военно-воздушные силы находятся под особым надзором правительства, и в лучшем случае Хакмата ожидает двадцать лет тюрьмы.

Для его возраста это слишком много!

Наконец, можно подчиниться и сделать то, о чем просит незнакомец. На ближайшее будущее это сулит безопасность. Но вместе с тем – страх. Он будет дрожать всякий раз, когда у него в кабинете зазвонит телефон. После этого человека появится другой, за ним – третий. Полковник знал, что такое разведка. Он не такая уж важная персона, чтобы его беречь. Он будет выжат, как лимон. До последней капли.

А потом – пуля в затылок.

Хакмат не чувствовал в себе достаточно сил для того, чтобы вести двойную игру.

Стряхнув оцепенение, он поздравил добровольцев из «Эль-Фатах» с успешным окончанием учений и заклеймил напоследок израильский империализм. Затем сел в свой джип, по-прежнему теряясь в догадках. Ничего – до Багдада ехать целый час; и по пути он во что бы то ни стало найдет решение.

Но чем ближе он подъезжал к городу, тем меньше ясности было в его мыслях. Пистолет Токарева оттягивал ему карман, и снова пришла мысль, не пустить ли себе пулю в лоб. Но и это невозможно: самоубийство привлечет внимание службы безопасности, и там немедленно обнаружат связь между его смертью и утренним визитом иностранца. Американского агента заставят заговорить, и в результате пострадает семья полковника. Их выселят из комфортабельного коттеджа, в котором они живут всего за восемь динаров в месяц, в офицерский квартал, и дочери не смогут закончить учебу.

Наступал вечер, и он включил фары, подъезжая к одному из контрольных пунктов. Постовой подобострастно отдал ему честь. Чуть дальше Хакмату пришлось резко свернуть на обочину, пропуская мчавшийся с бешеной скоростью военный грузовик. На мгновение забыв о своих невзгодах, он с проклятиями выровнял машину.

И вдруг его охватило спокойствие: он нашел решение своих проблем. Решение невероятно трудное, но мужественное и обещавшее наименьшие потери.

Он вздохнул и выбросил пистолет в окно. Потом его найдет какой-нибудь крестьянин и продаст за баснословную цену: оружие в Багдаде ценилось на вес золота.

Передним, параллельно железной дороге Багдад – Басра, уходила вдаль длинная прямая полоса. Затем дорога сворачивала вправо, где начинались городские строения.

Он плавно нажал на акселератор. Джип увеличил скорость до восьмидесяти километров в час. В машине все дребезжало: она не была рассчитана на такую скорость. Хакмату еле удавалось удерживать ее на дороге. Несмотря на то, что в эту минуту его никто не мог видеть, лицо полковника снова сделалось непроницаемым, лишь слегка отвисла нижняя губа.

Пока что дорога впереди была пуста. Он ни о чем больше не думал. Но вот вдали показались фары встречного автомобиля. По их расположению полковник понял, что впереди грузовик. Это его вполне устраивало. Он слегка отклонился назад, держа руль двумя пальцами.

Грузовик был уже в сотне метров от него. Хакмат медленно повернул руль влево и закрыл глаза.

Он не мог смотреть в лицо смерти.

После десятиминутного разговора, состоявшегося почти из одних жестов, Малко наконец понял, что накануне вечером полковник Абдул Хакмат попал в автомобильную катастрофу и погиб.

Говоривший с ним офицер смотрел на него без подозрения. Джип полковника Хакмата столкнулся по дороге в Багдад с овощным грузовиком. Водитель грузовика тоже погиб. Нелепая трагическая случайность...

Малко выразил свои соболезнования и пешком побрел к площади Аль-Тарир, скрежеща зубами от злости и бессилия.

В своих расчетах разведка нередко забывает о том, что имеет дело не с машинами, а с живыми людьми.

Ловушка, расставленная полковнику Хакмату, была безупречной. Настолько безупречной, что он не нашел иного выхода, кроме смерти. Так лабораторные крысы, запутавшись в безвыходном лабиринте, предпочитают погибнуть, чтобы положить конец своим мучениям.

И к довершению Малко не был уверен, что перед смертью полковник не принял решение отомстить ему.

Глава 9

– Странно, странно, – пробормотал генерал Латиф Окейли. Перед ним лежало донесение об обстоятельствах катастрофы, которая унесла жизнь полковника Абдула Хакмата. Подобный документ никогда не оказался бы в его кабинете, если бы глава службы безопасности не потребовал подробного донесения обо всех, с кем встречался австрийский журналист.

И вот, встретившись с ним, полковник Хакмат в тот же день умирает. Правда, вполне объяснимой смертью. И все же – такое совпадение!

А в профессии генерала Окейли случайных совпадений не было. Он немедленно приказал принести секретное досье полковника Хакмата. Однако досье ничего не разъяснило. Это был образцовый, ничем себя не запятнавший офицер.

Еще не имея никаких доказательств, генерал, однако, уже почти не сомневался, что журналист в действительности является агентом разведслужбы. Но вместе с тем Окейли вынужден был признать, что не имеет пока ни малейшего понятия о цели его пребывания в Багдаде.