Хирург Коновалов (СИ) - Волкова Дарья

Рядом со мной лежит незнакомец. Куда-то делся Норильск. Совсем. Впрочем, когда в тундре полярное лето, она вся и мгновенно расцветает яркими красками. Полярное лето короткое, но буйное.

Что за чушь лезет в голову…

– А тирамису нас, между прочим, ждут. Я не пошутил, – подмигивает мне Вадим.

Тирамису. Отлично. Именно то, что сейчас надо.

– Кто идет первым в душ?

– Я.

***

Сижу на кухне, жмурюсь на яркий солнечный свет, прихлебываю кофе. В целом, прекрасное утро воскресенья. Телефон показывает сообщение в нашем общем с подругами чате.

Альбина: Так, ведьмочки, напоминаю, сегодня у нас в четыре слет на Лысой горе.

Появляется зевающий эмодзи от Риммы, я ставлю знак одобрения. И переключаюсь в чат с Вадимом. У нас там с ним вчера было бурно.

И я возвращаюсь мыслями во вчерашний вечер.

Я сбежала. Он ушел в душ, а я быстренько оделась и сбежала. Даже мыслей никаких не помню по этому поводу. Просто подорвалась с места, будто под кровать двести двадцать подвели, быстро-быстро одежду накинула и вон из квартиры. Возмездие меня нагнало уже в такси.

Вадим Коновалов: Ты жопа, ты в курсе?

Мне почему-то хочется улыбаться. Я вообще сейчас малоадекватная.

Инна Ласточкина: У меня и другие части тела есть.

Вадим Коновалов: В данный момент меня интересуют только musculus gluteus. Так бы и наладил тапком!

Мне приходится гуглить. Любите вы, Вадим Эдуардович, латынь.

Инна Ласточкина: Почему именно тапком?

Вадим Коновалов: Потому что рукой больнее будет.

Меня никто никогда не бил. Даже в шутку. Разве что фирменные мозгопрочистительные подзатыльники от Римыча, но это же не считается. Поэтому – а, может, не только поэтому – мысль о соприкосновении руки Вадима и моих musculus gluteus вызывает у меня странную реакцию. Не страх точно. Но явно не ту, на какую Вадим рассчитывал. А, может, на это и рассчитывал, кто его знает?

Вадим Коновалов: Ты уже дома?

Бросаю взгляд в окно.

Инна Ласточкина: Почти.

Вадим Коновалов: Пришли подтверждающее фото из дома.

Вот это ничего себе заявка! С какого перепуга я должна тебе отчитываться, Вадим Эдуардович, что доехала до дома? Да еще с подтверждающим фото? Я даже родителям уже давно так не отчитываюсь!

Инна Ласточкина: Нюдсы тебе прислать?

Вадим Коновалов: Хуюдсы! На хрена мне твои нюдсы, ты мне тут нужна, не на фото. Жду.

Ждешь? Чего? Того, что я сейчас развернусь и приеду обратно? Нет уж. Такси притормаживает у подъезда.

Спустя пару минут я присылаю Вадиму фото прямо из прихожей – снимаю себя в зеркале. Да уж, пьяная помятая пионервожатая. Мне прилетает ответное фото. А вот это почти нюдс. Вадим сидит за столом без футболки. На столе – креманка с тирамису. Во рту Вадима ложка, глаза прикрыты, на лице – демонстративное наслаждение вкусом.

И я зависаю на этом фото. Разглядываю роскошные плечи, красивущие руки с чуть выступающими венами, прикрытые глаза, ложку, зажатую мужскими губами. Вот это вот все еще час назад было мое.

И на эту тему надо обязательно порефлексировать. Решительно гашу экран и иду в ванную.

Уже лежа в ароматной пене и аккуратно, по ниточке разматывая сегодняшний вечер, вдруг понимаю такую удивительную вещь, что даже открываю глаза. Я же бритый пах так и не рассмотрела! Да я вообще, если честно, мало что рассмотрела. Не до того было. Меня так накрыло ощущениями, что я вообще ничего не видела. Зато чувствовала!

Это вообще был лучший секс в моей жизни. Я даже не знала, что секс бывает такой. Это Вадим такой умелец? Или?..

Вот вообще – какого черта?! Я сердито плюхаю ногой, взбивая пену. Какого черта вот это все было: «Моя любимая коленно-локтевая», «В губы сразу не целуюсь», «Куни только за хорошее поведение». Про все соврал, не только про шесть дюймов! Целуется умопомрачительно, взял в традиционно миссионерской, куни… У меня вспыхивают щеки. Если уж он так пальцами умеет, то… Ой, нет, лучше не фантазировать! Резко протянув руку, я включаю холодную воду. Так, мне надо срочно остыть.

И все-таки, уже перед сном, я никак не могу изгнать из головы мысль, что бритый пах я обязана увидеть вживую. Разглядеть. Может, этой мой единственный шанс.

Господи, какая же чушь лезет в голову…

***

– Ну, рассказывай, – Алька крутит в бокале с аперолем соломинку. – Как там на новом месте работы?

– Хорошо, – искренне отвечаю я. Ну ведь и правда, все хорошо. От самой главной головной боли я избавилась. Вся эта история с Кузнецовым вообще теперь кажется мне достаточно малозначимой. Не могу понять, чего я так рыдала из-за этого говнюка. Ну, подумаешь, гадостей наговорил. Это не про меня, это человек из себя иного исторгнуть не может. Теперь мне это очевидно. Как, однако, за выходные я голову качественно пересобрала. Или мне ее пересобрали.

– А вид такой загадочный, – деловито щелкает зажигалкой Римма, прикуривая. Я вспоминаю слова Вадима про «закурить» и умоляю щеки не краснеть. – Давай, давай, мы желаем грязных подробностей. Как оно работается под началом гинеколога? Не пристает ли?

Алька фыркает, а я неожиданно выкладываю подругам все подробности истории с Кузнецовым. Вот вообще все. Молчу только о том, как рыдала на груди у Коновалова.

– Мудак, – резюмирует лаконично, в своем стиле Римма.

– Теперь понятно, почему они хотели женщину на эту должность. С такими мужиками… – бормочет Альбина. – Извини, подруга. Не знала, что подложила тебе такую свинью.

– Да ты что, все нормально! Я на самом деле тебе очень благодарна. Классное место работы. Спасибо, Аль.

Можно было бы, конечно, еще добавить: «Спасибо, Альбина, за два потрясающих оргазма». Ведь благодаря Альбине я работаю с Вадимом, и вот это все случилось. Но вряд ли Аля оценила бы такой юмор. Вместо этого говорю другое:

– Кстати, Алюш, у тебя нет на примете толкового парня на эту должность?

– У меня есть.

Мы обе оборачиваемся к Римме. Она пожимает плечами.

– Кирюха.

– Когда вырасти успел?

Римма лишь пожимает плечами.

Кирилл – младший брат Риммы. Когда мы оканчивали университет, он только поступил. Да, на ту же специальность. Для нас он всегда был младшим и от того, конечно, бестолочью. Но если нам уже по тридцать два, то Кирюхе, получается, двадцать восемь. Вполне себе сформировавшийся спец должен уже быть.

– И как он? – осторожно спрашиваю у Риммы.

Она выпускает длинную струю дыма.

– Годный. Выдрессирован мною лично. Не подведет.

А почему бы и нет? Киваю решительно.

– Пусть приходит.

***

Воскресенье дальше, после встречи с подругами, в режиме отдыха. Смотрю сериал. Перед сном немного рефлексирую, но умеренно.

В понедельник является Кирилл. Охренеть, как вырос и заматерел. Помню его еще прыщавым задротом, а теперь он, оказывается, такой прямо настоящий мужик вырос. Они похожи с Риммой, он тоже высокий, но вполне обросший мужицким мясом. Пришел при полном параде, и деловой костюм на Кирюхе сидит, в отличие от меня, как надо. Но, что самое главное, в башке полный порядок. И мозги на месте, и явно видно, что это брат Риммы. Не в том смысле, что выдрессирован, а в том, что серьезное отношение к делу – это у них с Риммой семейное.

В общем, я всем довольна, Кирюха тоже заинтересован. Буров дал мне карт-бланш на подбор персонала, ни с кем согласовывать не надо. Пасьянс складывается.

Я встаю.

– Ну что, пошли оформляться. Завтра выходишь?

Кир встает вслед за мной. Кивает.

– Выхожу.

***

– А что это у тебя за мужчинка симпатичный тусовался? – от Женьки ничего не скроется.

– Тебя посадят за совращение малолетних.

– Да ладно? А по документам вполне себе совершеннолетний.

– Женя! Это младший брат моей подруги.

– М-м-м-м-м, очередная протекция…

– Он очень толковый парень! – возмущаюсь. Это же совсем другое! – Прекрасный специалист.