Операция «Фроттер» Приказано внедриться! - Алексей Оутерицкий

Наконец Приходько вздохнул, небрежно отбросил прямо на пол гулко стукнувшиеся деревяшки, и поднял голову.

– Ну, пойдемте, пойдемте, – проворчал он, сведя брови. – Проиграл, так проставлюсь.

– Да уж будьте так добры, – ехидно поддакнул Сергеев.

– А некоторым, как я погляжу, домой пораньше уже не надо, вроде, – опять проворчал старлей.

– Ничего, – оптимистично сказал Сергеев, – извлекая из кармана мобильник. Он потряс им в воздухе и насмешливо сказал: – Слыхал когда-нибудь о таких вот штучках? Двадцать первый век, между прочим, на дворе…

Он отошел в сторону и принялся в чем-то убеждать жену, а Ванин с Приходько подняли начинающего приходить в себя Павлова и опять усадили его на стул перед столом Костика. Стул в пользование последнему любезно предоставил предвкушающий халявную выпивку Ванин.

– Пиши, – сказал он задержанному.

– Чего писать? – кое-как прошамкал разбитыми губами Павлов. Он утер кровь прямо рукавом и уставился на опера заплывшими от побоев глазами.

– Точнее, подписывай, – поправился тот. – А все что надо, мы сами потом напишем.

– Но я…

Павлов хотел что-то возразить, но Ванин нагнулся, поднял обломок стула, посмотрел сначала на него, задумчиво, потом, со значением, на беззвучно шевелящего губами задержанного, и тот поспешил взять со стола ручку.

– Все, погнали, – бодро сказал закончивший переговоры с женой Сергеев. – И без того времени уже вон сколько потеряли.

– А с этим что… – как заведенный повторил Костик. Он только-только начинал приходить в себя.

– Да что ты заладил! С этим, с этим… Отпускай этого уродца под подписку. Завтра передашь его дело следакам, и все. Забудь.

– Я напишу прокурору, что меня избили, – внезапно подал голос подписавший чистый лист бумаги Павлов, и с Костиком моментально опять произошла метаморфоза.

– Кто? – прошипел он, подскочив к на редкость упрямому клиенту. – Кто тебя избил?

– Ты.

– Я? – Костик побелел. – Разве я тебя бил? Я всего лишь сжал ладонь в кулак, – он быстро сделал то, о чем говорил, – и резко вытянул руку вперед! – И с этими словами ударил Павлова с такой силой, что тот опять слетел со стула. – А потом я отвел ногу назад, и…

– Э, э, Головко, хорош! – посмотрев на часы, прикрикнул на него стоящий в дверях Сергеев. – Ванин, оттащи-ка товарища лейтенанта от гражданина задержанного, а то ему понравилось… Короче, отставить «отпустить», а то этот клоун, как я погляжу, ничего не понял. Давайте-ка лучше его в наш «обезьянник», и порыли. А то до ночи тут с ним ковыряться будем…

– Насчет заявления этого клоуна можешь не париться, – сказал, уже сидя с кружкой пива в баре, Приходько. Такая же кружка стояла перед каждым участником банкета. – Есть у нас одна специальная медицинская контора, так что нам просто останется туда его заманить, чтобы он именно там свои побои зафиксировать захотел. Ну, это несложно. Подкинем ему через кого-нибудь информацию, что там бесплатно, и специалисты отличные, к примеру. Мы уже сто раз так делали.

– Что за контора? – с любопытством спросил Костик.

– Да ее наши отставники организовали, – вступил в разговор Сергеев. – «Организация независимых экспертов» называется.

– Ну, организовали, и что? – не понял Костик.

– А то, – решил внести в разговор свою лепту Ванин. – Приедет он к ним снимать побои, а его там отмудохают по полной программе еще разок. Будет в медицинском кабинете летать от стены к стене, пятый угол искать. И напишут ему в заключении, что никаких повреждений у него не имеется. Или что он сам упал.

– Ни хрена себе, – сказал Костик и обвел коллег недоверчивым взглядом, подозревая, что его разыгрывают. – А зачем им это?

– А ты думаешь, если наши вышли на пенсию, так они уже и размяться не хотят? – насмешливо спросил Приходько. – Плюс еще слупят с него за свою экспертизу денег по двойному тарифу. Тогда он враз забудет, как на ментов наезжать.

– Они вообще здорово нам помогают, – подтвердил Сергеев. – Нам одного хмыря за совращение малолетки посадить надо было, а ей, ну, дуре этой, восемнадцать уже исполнилось. Вот мы и отправили ее на освидетельствование к нашим независимым отставникам.

– И что? – поторопил Сергеева Костик, которого очень интересовали все эти случаи на половые темы.

– Ну и посадили мы того наглого кадра, – сказал Сергеев. – И именно по той статье, по которой хотели.

– Но как? – искренне недоумевая, воскликнул Костик. Отхлебнув из бокала, он ждал продолжения. – Как это возможно, если ей восемнадцать исполнилось?

– А вот слушай… Ей действительно было восемнадцать. Но это номинально, по паспорту, поскольку у человека некоторые органы зачастую отстают в развитии. Вот наши эксперты и выяснили, что у нее отстают в развитии именно органы половые. Им всего шестнадцать оказалось. А поскольку этот фрукт драл ее непосредственно в эти органы, значит, имело место изнасилование несовершеннолетней. Что и требовалось доказать.

– Ни хрена себе, – повторил искренне пораженный услышанным Костик. Он до такого и не додумался бы никогда. Какие ушлые, оказывается, работают в органах ребята. А ведь он всегда считал себя неглупым парнем, вон ведь и милицейскую школу закончил с медалью…

– Вот тебе и ни хрена, – сказал Сергеев. – Тебе еще многому предстоит научиться, лейтенант… Ну что, еще по одной?

Глава 7. Рабочие будни.

Дело душителя из лесополосы

«При выявлении противоправных действий и их пресечении сотрудник должен объяснить правонарушителю, если позволяет обстановка, в тактичной и убедительной форме причину обращения к нему; давать разъяснения правонарушителю о неправомерности его действий без нравоучений, доброжелательно, убедительно и ясно, со ссылкой на соответствующие требования нормативных правовых актов».

Из статьи 9 «Правила поведения при выполнении задач оперативно-служебной деятельности».

Кодекс профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел РФ.

– Сколько ты уже в нашем в отделе, лейтенант? – задумчиво спросил Сергеев.

Он поставил локти на стол, а подбородком уперся в сложенные ковшиком ладони, отчего у него смешно деформировались щеки. Взгляд его был направлен на Костика. Была минута затишья, и Ванин включил электрический чайник, намереваясь попить кофе.

– Месяца два, – осторожно сказал Костик. – А что?

– Месяца два, – задумчиво повторил за ним капитан. И помолчав, так же задумчиво сказал: – А поднимать раскрываемость товарищам не помогаешь.

– Это как это! – опешил Костик. – Это как это? – с возмущением повторил он, не дождавшись от Сергеева ответа.

Сергеев, которого мучило жесточайшее похмелье, некоторое время пялился на него, не говоря ни слова, затем перевел взгляд на Приходько.

– Объясни, а? Что-то мне сегодня не до воспитательной работы.

– Ага, а мне, типа, до нее, – проворчал тот. – Пусть Ванин объяснит. Он сейчас кофе выпьет, взбодрится, ему в самый раз будет.

– Завидно? – бросил тот. Он снял с подставки закипевший чайник, залил воду в объемистую кружку, и по кабинету разнесся характерный аромат. – У меня и бутерброды есть, – похвастался Ванин. Он открыл ящик стола, извлек оттуда промасленный сверток, бросил его на столешницу и предупредил: – Только не клянчить, мне самому маловато будет. Жрать уж больно хочется.

– Мне бы пива, – мечтательно сказал Сергеев.

– Нужны мне твои бутерброды, – сглотнув слюну, проворчал Приходько.

– Так когда ты мне объяснишь? – спросил Костик, заставив себя отвести взгляд от бутербродов. Еще бы как-то изолировать себя от их запаха, вот только как. Не зажимать же, черт побери, нос… Костик испытывал зверский аппетит, а сделать и захватить на работу подобные бутерброды не сподобился. Денег на обед в кафе у него не было, а занимать он не хотел. – Так что? – поторопил он жующего Ванина, стараясь не обращать внимания на назойливо преследующий его запах котлет.

– Знаешь, – проговорил с набитым ртом Ванин, – я лучше ничего объяснять не буду, я лучше наглядно тебе все покажу. Лады?

– Лады, – согласился Костик. – А когда?

Ванин отхлебнул кофе, проглотил, и сказал уже членораздельно:

– Как только представится случай…

После обеда опять навалилась рутина. Сергеев допрашивал какого-то хлыща, подозреваемого в организации игорного притона, Приходько работал со свидетелем по делу об ограблении магазина оргтехники, а Ванин разговаривал с детиной, подозреваемым в убийстве собственной жены. Костику же, как всегда, достался самый отстой. Молодой наркоман, стащивший у соседки ее пенсию, потом сопляк, обложивший данью товарищей по школе, потом какой-то мутный персонаж, задержанный милицейским нарядом за приставание к женщинам на улице.