Имперские войны - Сергей Мусаниф

Клозе своего пилота ни в чем не винил. Они отрабатывали огневое взаимодействие с движущимися мишенями малого размера. Атакованный истребитель вполне подходил под это описание.

– Сегодня я получил секретную директиву с Земли, – сообщил Быков. – К ней прилагался список пилотов, которым я должен сделать предложение стать добровольцами и рискнуть своими жизнями ради Империи. Ваша фамилия есть в этом списке.

– Это приказ? – поинтересовался Клозе.

– Нет. Скорее призыв.

– Что за работа?

– Сейчас я не имею права вам это рассказывать.

– Но я же должен иметь хоть какое-то представление, на что подписываюсь. Речь идет о всей нашей эскадрилье?

– Нет.

– Но вы хотя бы можете сказать, что мне придется пилотировать, если я соглашусь?

– Крейсер.

– Куда полетим?

– А куда сейчас можно лететь?

– На таргов, – констатировал Клозе. – Значит, командование ВКС таки решилось нанести упреждающий удар?

– Я вам этого не говорил.

– А я и не говорю, что вы мне это говорили, – сказал Клозе. – Кто-нибудь еще из моей эскадрильи есть в этом списке?

– Майор Стивенс.

– Черт побери, но именно ему я собирался доверить командование на то время, пока меня не будет. Он же мой заместитель, в конце концов.

– Полагаю, вы сможете решить вопрос, кто из вас полетит, сами. Без моего участия.

– Я попробую, – сказал Клозе. – В любом случае, один из нас точно готов к полету.

– Хорошо, – сказал адмирал, делая пометку напротив их фамилий. – Постарайтесь определиться с выбором кандидатуры до завтрашнего утра.

– Постараюсь, – сказал Клозе.

Адмирал приказал адъютанту вызвать следующего добровольца.

Когда Клозе вернулся в кают-компанию, народа там было значительно больше. Весь «Трезубец» был в сборе, и заглянули на огонек несколько пилотов из других эскадрилий.

Сначала Клозе просто отозвал Стивенса в сторону для разговора, но поскольку остальные тут же заткнулись и принялись подслушивать, командиру «Трезубца» и его заместителю пришлось покинуть помещение и уединиться в каюте подполковника.

– Адмирал получил секретную директиву, – сообщил Клозе Стивенсу трагическим шепотом.

– Тебя наконец-то решили расстрелять? – поинтересовался Стивенс.

– Типа того. Формируется отряд добровольцев, которые полетят навстречу таргам и намылят им холку.

– Одним из добровольцев назначили тебя? А как же «Трезубец»? Или разработка признана бесперспективной?

– Ты задаешь слишком много вопросов, – сказал Клозе. – Я не то что отвечать, услышать их не успеваю.

– Первый мой вопрос ты услышал?

– Не помню. О чем он был?

– Тебя уже назначили добровольцем?

– Есть варианты, – сказал Клозе. – Ты тоже присутствуешь в этом списке.

– Меня адмирал к себе не вызывал.

– Потому что я взял на себя труд донести до твоей персоны сию радостную новость самолично.

– И?

– Вдвоем мы полететь не можем. Кто-то должен командовать «Трезубцем».

– Уолш? – предложил Стивенс.

– Уолш – не мой заместитель.

– В чем суть миссии?

– Фиг его знает. Но летать придется на крейсере.

– Я не люблю крейсера.

– С некоторых пор я тоже их не люблю. Но фишка в том, что на этот раз нам придется быть внутри крейсера, а не снаружи.

– Много там будет крейсеров?

– Не знаю. Но ты можешь подумать сам. Десяток кораблей против таргов никто не пошлет. Кораблей таргов три с лишним тысячи.

– Лобовая атака?

– Наверное.

– Лобовая атака на превосходящего численностью противника.

– Скорее всего.

– Лучший способ закончить жизнь самоубийством.

– Тут я с тобой полностью согласен.

– Как мы определим, кто из нас останется? Монетку кинем?

– Хорошая мысль.

Клозе порылся в личных вещах и выудил золотой имперский рубль. Рубль оказался юбилейным, выпущенным ко дню коронации Юлия. Клозе свистнул его во время экскурсии по Монетному двору в последние дни своего пребывания на Земле. На память.

– Кто будет кидать? – спросил Стивенс.

– Ты.

Стивенс покатал монету по ладони, резко подкинул в воздух, поймал и накрыл другой рукой.

– Что выбираешь?

– Орла, разумеется, – сказал Клозе. – Не хочешь же ты, чтобы я выбрал рожу нашего бывшего коллеги?

Стивенс убрал руку и разочарованно выдохнул.

– Ты проиграл. Ты летишь.

– Зато ты теперь тут командуешь.

– Это верно, – оживился Стивенс.

– Временно, – уточнил Клозе.

– А как же. Как я понимаю, «Шива» в операции задействована не будет?

– Адмирал со мной не откровенничал, но потом я мило побеседовал с его адъютантом, – сказал Клозе. – «Шива» получила приказ отойти к Солнечной системе.

– Прикрывать Землю?

– Или Марс.

– Вот круто, – сказал Стивенс. – Похоже, операция будет куда масштабнее, чем я полагал сначала.

– Мне кажется, нам пора привыкать к новым масштабам, – сказал Клозе.

Глава 3

Адмирал Круз разбудил Юлия посреди ночи и сообщил, что аппаратура флота засекла третью волну вторжения таргов, отстающую от второй волны всего на пару месяцев, так что они вполне могут объединиться в полете. Еще около трех тысяч кораблей Чужих.

– А я не удивлен, – сказал Юлий. – Верите или нет, но я совсем не удивлен. Я даже ждал чего-то подобного. Когда дерьмо попадает в вентилятор, оно предпочитает делать это большими порциями. Так веселее.

Адмирал Круз веселым не выглядел. Он выглядел как человек, одной ногой стоящий в могиле.

Юлий прошелся по кабинету. Адмирал Круз, явившийся с плохими новостями лично, до сих пор стоял по стойке «смирно». Наверное, так ему легче было скрывать переполнявшие его эмоции.

– Нам нужно срочно предпринять разведку, – сказал Юлий. – Мы должны знать, где это дерьмо начинается, когда это дерьмо кончится, и кончится ли это дерьмо когда-нибудь вообще.

– Разведывательный корабль должен отправиться в полет через две недели, сир.

– Отправьте его еще на этой неделе, адмирал. Я xoчу знать конечное число кораблей, с которыми нам придется иметь дело, а не получать плохие новости порционно. Отправьте пять, десять кораблей, если потребуется. Я прошу и требую достоверной информации, адмирал.

– Так точно, сир. Я приложу все усилия, чтобы выполнить ваши распоряжения.

– Я беру руководство ВКС под свой личный контроль, – сообщил ему Юлий. – Я верховный главнокомандующий, в конце-то концов, или не верховный? Не поймите меня превратно, адмирал, я вам всецело доверяю, но ситуация критическая, и этого требует мой долг перед Империей.

– Понимаю вас, сир.

– Операцию «Хаос» тоже сдвинем на две недели раньше.

– Мы не успеем подготовиться.

– Успеете, если я лично буду стоять за спиной и дышать вам в затылок.

Рассвет и генерал Коллоджерро застали Юлия в его кабинете. Юлий курил одну сигарету за другой и пил собственноручно сваренный кофе. Пепельница по правую руку императора была переполнена.

– Плохие новости, – констатировал Винсент.

– Хуже некуда, – сказал Юлий.

– Зачем вы хотели меня видеть, сир?

– Хотел узнать, кто будет императором в том случае, если я умру, не оставив наследника.

– Герцог Рокуэлл, сир. Откуда такие мрачные мысли!

– Стараюсь все предусмотреть. Он приличный парень, этот герцог?

– Судя по досье, вполне. Тридцать пять лет, полковник.

– В каких войсках? – По законам Империи занять место во главе ее мог только военный. Штатские отпадали сразу.

– Артиллерист.

– Везунчик. – Юлий всегда мечтал быть артиллеристом и завидовал им черной завистью. Артиллерия была самым хорошо защищенным родом войск. – Он сейчас на Земле?

– Нет, сир. Проходит службу на Новой Англии.

– Привезите его сюда.

– Зачем, сир?

– И не задавайте лишних вопросов, генерал.

Юлий в очередной раз прикидывал численность имперских ВКС и прочих кораблей, попавших под его командование.

Три мобильные космические крепости. Здоровенные хреновины десяти километров в диаметре, способные работать как по мишеням в открытом космосе, так и по поверхности планет. Непревзойденная боевая мощь. До сих пор Империя не потеряла еще ни одной МКК. Впрочем, они толком и не воевали.

Громадина оказывала такой психологический эффект, что стоило ей только показаться в зоне военных действий, как те тут же прекращались. Одним залпом МКК могла уничтожить средних размеров астероид в открытом космосе или континент на поверхности планеты.

Теоретически нескольких часов массированного огня хватило бы, чтобы уничтожить всю планету. Не всю, конечно. Только все живое, все здания на поверхности и на глубине до трех километров. Для произведения более внушительного эффекта требовалось чуть больше времени.